Кэндис Герн - Леди, будте плохой

• Название: Леди, будте плохой
• Автор: Кэндис Герн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053061-8, 978-5-9713-8606-3

Грейс Марлоу, молодая вдова, достаточно настрадалась в браке, чтобы как чумы бояться нового замужества.

Именно поэтому она с негодованием отвергает ухаживания светского льва Джона Грейстона, виконта Рочдейла, одержимого желанием соблазнить неприступную красавицу.

Однако чем сильнее Грейс сопротивляется чарам виконта, тем более изощренные средства обольщения пускает в ход этот опытный искуситель.

Грейс и сама понимает – долго ей не продержаться.

Рано или поздно она окажется во власти Грейстона – единственного мужчины, о котором грезит ночами.

---

– Я, честно, не знаю, так ли это, но вот что скажу тебе, Кэйзенов. Я устал быть распутником. Ты знаешь, что большинство женщин, с которыми я был, кажутся мне безымянными? Они ничего не значат для меня. Они безымянные и безликие, меня интересовало только их тело. В постели они ничем не отличались одна от другой. Между нами говоря, я нахожу, что устал от этой безликости. Встречи с ними давали мне не более чем мгновенное физическое удовольствие и оставляли меня опустошенным. Я возвращался домой, ненавидя запах духов и пудры на своей коже и в волосах.

– Это после того, как Грейс Марлоу вошла в твою жизнь?

– Нет, я уже давно устал от этой игры. Грейс просто заставила меня понять, насколько я устал. – Он отпил кофе, размышляя над тем, сколько всего она заставила его увидеть. – Я просто больше не получаю удовольствия от этих безликих связей. О, желание у меня все еще есть. Черт, даже та грудастая служанка натягивает мои бриджи и заставляет меня желать завалить ее. Но это почти как рефлекс, животный и первобытный. Это не имеет ничего общего с тем, что я чувствую к Грейс Марлоу. Каким-то образом она превратила для меня постель во что-то новое. Во что-то… важное. Даже священное. Будь все проклято, я несу какую-то чушь.

– Ты говоришь совершенно разумно. Ты просто обнаружил, как любовь меняет все, даже постель. Особенно постель. Она больше никогда не будет для тебя прежней, мой друг. Тебе лучше жениться на Грейс.

Рочдейл фыркнул:

– Она никогда не согласится. И не думаю, что хочет этого. Она все еще в восторге от только что открытого вожделения – от старого епископа она явно мало что получала, – но я не думаю, что дело зайдет дальше этого. Между нами была некая молчаливая договоренность, что Ньюмаркет и все после него – это только… тайная связь и ничего больше.

– Она позволит ей продолжаться здесь, в Лондоне?

– Полагаю, да. Она дала понять, что хочет снова быть со мной. На следующей неделе мы планируем поехать в «Друри-Лейн», поэтому я надеюсь возобновить нашу связь.

Кэйзенов удивленно поднял бровь:

– А если нет? Если она решит, что слишком рискованно встречаться с тобой в городе, или вообще передумает продолжать эту связь?

– Тогда, боюсь, я обречен на монашеское существование, по крайней мере на какое-то время.

– А как же пари? Что, если она узнает, что ты занимался с ней любовью, только чтобы выиграть лошадь?

– Она не узнает, потому что я не выиграю.

– Но ты уже выиграл.

– Насколько известно Шину, я не проиграл. Завтра я собираюсь сказать ему, что признаю свое поражение.

Кэйзенов едва не уронил кружку и был вынужден схватить ее обеими руками.

– И ты потеряешь Серенити?

Рочдейл пожал плечами:

– Это цена, которую я должен заплатить за то, что втянул Грейс в это грязное дело. Даже если она никогда не узнает о пари, мысль о том, что она отдалась мне в обмен на лошадь, кажется невыносимой. Поэтому не будет никакого обмена.

Кэйзенов улыбнулся:

– И это именно то, что такую женщину, как Грейс Марлоу, влечет к тебе. В глубине души, друг мой, ты хороший человек.

Рочдейл поморщился:

– Не надо распускать сплетни. Я должен защищать свою репутацию.

Грейс в тревоге бродила по розарию позади Марлоу-Хауса, гравий громко хрустел под каблуками ее сапог. Сегодня было последнее собрание Благотворительного фонда вдов, вскоре многие из них разъедутся на курорты или в свои загородные поместья. Будучи в городе, вдовы регулярно встречались здесь, просматривая списки обитателей Марлоу-Хауса, выясняя, что сделать, чтобы найти для них постоянное жилье и работу, и инспектируя все, что происходит в доме. Поодиночке вдовы приезжали чаще, но как минимум раз в месяц собирались в своем формальном звании совета попечителей.

Однако Грейс занимали не попечительские дела. Она просто разрывалась от желания поделиться новостями, но хотела, чтобы присутствовали все, а Пенелопа еще не приехала.

– Тебя что-то беспокоит, Грейс? – Беатрис, сидящая на каменной скамье у гравийной дорожки, участливо посмотрела на нее. – Ты выглядишь очень… встревоженной. Все хорошо?

– О да. Все прекрасно. – Она подавила смешок. Прежняя Грейс Марлоу никогда не хихикала. Новая обнаружила, что хихикает в самые неподходящие моменты. – Более чем прекрасно. Я расскажу вам об этом, когда…

– Ну наконец-то добралась! – донесся до них задыхающийся голос Пенелопы, идущей по тропинке. Добравшись до увитой пышно цветущей китайской плетистой розой арки, обозначающей вход в розарий, она остановилась, обмахиваясь перчаткой. – Простите, что опоздала. Заезжал Юстас вот с этим прелестным букетиком. – Она указала на очаровательный пучок красных розовых бутонов, приколотый к ее шляпке. – Разве они не миленькие? И как вы понимаете, мне пришлось должным образом поблагодарить его, прежде чем умчаться.

– Красные розы. – Марианна сидела на другой скамейке, напротив Беатрис. – Знак страсти?

Пенелопа подошла, чтобы сесть рядом с ней, и с преувеличенным усердием стала расправлять юбки. В конце концов она подняла лицо и посмотрела на подруг с непривычно застенчивым выражением в глазах.

– Да, собственно говоря, Юстас признался мне в любви.

Марианна обняла Пенелопу за плечи.

– О, Пенелопа, как чудесно! Я знала, что он влюблен до безумия, И думаю, что ты тоже влюблена в него. С тех пор как в твоей жизни появился Юстас Толливер, ты не выказывала интереса ни к какому другому мужчине.

Пенелопа улыбнулась:

– Да, признаюсь, что я влюблена в этого сентиментального дурака.

– Ты собираешься избавить бедолагу от страданий, – спросила Беатрис, – и выйти за него замуж?

Пенелопа пожала плечами:

– Я еще не решила. Мне нравится жизнь «веселой вдовы». Я не знаю, готова ли снова отказаться от своей независимости.

– Ты обнаружишь, что можешь быть такой же веселой женой, – улыбаясь, сказала Беатрис, – с чем, я уверена, согласится Марианна.

– Даже более того, – мечтательно поддакнула Марианна.

– Надеюсь, ты согласишься выйти за него, – сказала Грейс. – Он смотрит на тебя с такой страстью, что боюсь, ты разобьешь его сердце, если не согласишься.

– Посмотрим, – ответила Пенелопа. – Довольно приятно видеть, что мужчина так ослеплен любовью ко мне. Я не хочу уступать ему слишком скоро. Пожалуй, я предпочту, чтобы он еще немного поухаживал.

– Не затягивай с этим, – заметила Вильгельмина, склонившаяся над кустом белых роз. – Он может устать ждать. А говоря о «веселых вдовах», – она выпрямилась и повернулась к подругам, – полагаю, Грейс есть что рассказать нам.

– О Боже мой! – воскликнула Пенелопа, подаваясь вперед и склоняя голову набок, чтобы внимательно посмотреть на Грейс. – В тебе появилось сияние. Разве не так, дамы? Только посмотрите на нее. Грейс Марлоу, ах, хитрюга, ты ведь сделала это, да?

Грейс рассмеялась, потом вспомнила, что Рочдейл говорил о ее смехе, и щеки вспыхнули.

– Да, сделала. Я теперь на самом деле «веселая вдова». Рочдейл и я стали любовниками.

– Как чудесно!

– Не могу в это поверить!

– О Боже мой!

– С Рочдейлом?

– Я так рада за тебя, Грейс!

– Ты действительно сияешь.

– Ты счастлива?

– Ты влюблена в него?

– Говорят, что он лучший любовник в Лондоне.

– Расскажи нам все.

Заставив их всех поклясться хранить тайну, она рассказала о Ньюмаркете и Рочдейле. Грейс обязана была рассказать им правду, поскольку это была часть пакта «веселых вдов». Рассказывая интимные подробности, она чувствовала себя не так свободно, как Пенелопа или Беатрис, но она действительно хотела, чтобы ее самые дорогие подруги узнали, как она изменилась.

– Конечно, вы были правы, – сказала она, – все вы, когда говорили, как важно в жизни физическое наслаждение. Я просто не знала, что я упускаю.

– Старый епископ никогда не заставлял твои глаза сиять так, как сейчас, правда? – спросила Пенелопа.

– Да, боюсь, что такого не было никогда. Мне кажется, епископ вообще считал брачные отношения не удовольствием, а всего лишь грубыми физическими порывами, которым мужчины вынуждены время от времени поддаваться. Мне жаль, что он так чувствовал, но он не мог измениться. Теперь я думаю, что была для него неподходящей женой. Понимаете, вначале у меня были эти порывы, но он не позволял мне выражать их. Сейчас, когда я поддалась им, я чувствую себя гораздо более живой и настоящей. Я не та женщина, которой он считал меня, не чопорный образец добродетели. И я больше не хочу привязывать себя к его памяти и быть вдовой епископа. Мне нужно начинать свою собственную жизнь, жизнь Грейс Ньюбери-Марлоу.

– Благодарение небу, ты наконец-то поняла это, – воскликнула Марианна, беря Грейс за руку. – Это изменяющее всю жизнь прозрение, да? Я прошла через то же самое с памятью Дэвида, я так упорно связывала свою личность с образом его жены и вдовы, что не могла и представить, как откажусь от них. Из-за этого я почти потеряла Адама. Я так рада, что ты решила выйти за рамки памяти епископа.