Кэндис Герн - Леди, будте плохой

• Название: Леди, будте плохой
• Автор: Кэндис Герн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053061-8, 978-5-9713-8606-3

Грейс Марлоу, молодая вдова, достаточно настрадалась в браке, чтобы как чумы бояться нового замужества.

Именно поэтому она с негодованием отвергает ухаживания светского льва Джона Грейстона, виконта Рочдейла, одержимого желанием соблазнить неприступную красавицу.

Однако чем сильнее Грейс сопротивляется чарам виконта, тем более изощренные средства обольщения пускает в ход этот опытный искуситель.

Грейс и сама понимает – долго ей не продержаться.

Рано или поздно она окажется во власти Грейстона – единственного мужчины, о котором грезит ночами.

---

– Я готова, – произнесла она на удивление ровным голосом. Теперь она казалась скорее решительной, чем взволнованной. Возможно, рубашка придала ей смелости. Но нет, это была не смелость. В глазах Грейс светилась чистая женская гордость. Она знала, что красива; она хотела, чтобы Рочдейл смотрел на нее.

И он смотрел. Потом пошел прямо к ней и заключил в объятия, закрыв ногой дверь. Он просто обнимал ее, наслаждаясь теплом кожи под тонким шелком.

– Боже мой, Грейс. У меня просто перехватило дыхание. Вы так прекрасны.

– Вы тоже, Джон.

Он наклонился и поцеловал ее. Шелковый халат невероятно чувственно скользил под его ищущими руками. Он касался каждого уголка ее тела, набрасываясь в это время как разбойник на ее рот, сжимая ее нежные бедра. Она тихо застонала, когда он осыпал поцелуями ее щеки и шею. Его руки обхватили ее затылок и погрузились в волосы.

– Распусти их, Грейс. Я хочу видеть их распущенными.

Пока он продолжал целовать ее шею и уши, она подняла руки к затылку. Он услышал звон, шпильки посыпались на пол, и вдруг сразу тяжелая золотая масса упала на его руки. Он отстранился, повернул Грейс, чтобы она оказалась к нему спиной, поднял густые волосы и зарылся в них лицом. Господи, как они восхитительны. Потом он снова притянул ее к себе и провел руками по груди, не отрывая лица от ее сладко пахнущих волос. Она задрожала от его прикосновения, но позволила продолжать.

Опустив руки, он развязал пояс на ее талии, снова повернул Грейс к себе лицом и скользнул руками под халат, потом стянул его с ее плеч, тонкая ткань соскользнула на пол. Теперь между ним и ее телом оставался только один тонкий слой шелка.

Рочдейл снова набросился на нее поцелуем, горячим и жадным, скользя языком внутрь и обратно, имитируя то, что должно произойти. Потом оставил ее губы и, нежно прикусывая, занялся мочкой уха, потом опустился на горло, к нежной ложбинке там, где ее плечо соединялось с изящной белой колонной шеи.

Ее дыхание стало неглубоким и учащенным. Он стянул бретельку ночной рубашки с ее плеча, следуя за ней поцелуями. Все ниже и ниже, пока одна бледная, совершенной формы грудь не оказалась открытой. Он легко коснулся ее, и Грейс тихо вскрикнула от страха.

Рочдейл отпрянул и был в самое сердце поражен ее видом: волосы распущены и растрепаны, кожа пылает, одна грудь обнажена, губы приоткрыты, глаза расширены. Это была Грейс Марлоу, прекрасная честная женщина, которая посвятила свою жизнь благотворительной работе. Добрая, порядочная, уважаемая Грейс Марлоу. И это он довел ее до такого.

Вся вина и стыд, которые он чувствовал, слились воедино при виде такого беспорядка и смятения. Он всегда хотел заполучить ее, но в этот момент мысль овладеть ею показалась неправильной, словно это было насилие над чем-то хорошим и чистым.

Он не мог сделать этого.

Он хотел этого, именно этого: видеть скромность и достоинство епископской вдовы уничтоженными. Но теперь это казалось омерзительным, глупым, и ему было невыносимо даже смотреть на нее.

Он не может сделать это.

Грейс растерянно смотрела на него:

– Что-то не так?

Рочдейл покачал головой. Он протянул руку, вернул бретельку на место и закрыл ее грудь.

– Простите, Грейс. Пожалуйста, простите.

На ее лице отразилась паника.

– Это я что-то сделала? Я не знаю, как это делается. Это вы знаете. Я сделала что-то не так? Скажите мне, Джон!

Он погладил ее по щеке и отступил назад, прочь от искушения.

– Вы не сделали ничего плохого, моя дорогая. Это меня нужно винить. Вы слишком хороши для таких, как я, Грейс. Я не должен был заходить с вами так далеко. Это было неправильно, совершенно неправильно. Вы благородны и порядочны, а я не могу сказать про себя ни того ни другого. Я не могу тащить вас на дно. Я думал, что это легко, но я не могу. Я не хочу быть причиной падения хорошей женщины. Я слишком люблю вас, чтобы совершить такое. Мне жаль, Грейс. Правда жаль.

Он отвернулся от ее широко открытых от недоверия глаз и вышел, закрыв за собой дверь. Придя в свою спальню, он рухнул в кресло, оперся локтями о колени и закрыл лицо ладонями.

Черт, черт, черт!

Каким же он был дураком. Он не верил, что это может случиться, не понимал, что это уже случилось. Рочдейл, испорченный, беспринципный развратник каким-то образом превратился в благородного болвана, каким хотела его видеть Грейс. Он только что, впервые более чем за двенадцать лет, сделал что-то совершенно бескорыстное.

Почему же тогда он чувствует себя так отвратительно?

Глава 14

Как он посмел!

Грейс стояла в комнате, одетая в красивую ночную рубашку, и смотрела на закрытую дверь, не веря своим глазам. Она скрестила руки на груди и задрожала. Не от холода, а от чистого, раскаленного добела бешенства.

Как смел он привезти ее в такую даль, в Ньюмаркет, заставить надеть на себя эту тонкую ночную рубашку, целовать ее почти до бесчувствия – Боже мой! – касаться ее обнаженной груди… а потом уйти. Что с ним не так, если он вдруг так резко передумал?

Или что не так с ней?

Нет, это не ее вина. Не ее. Она не сделала ничего плохого. Рочдейл оскорбил ее, оставив одну, возбужденную и сконфуженную. Он должен был понимать, чего ей стоило надеть эту рубашку и предстать перед ним практически голой. Он должен был понимать, как повлияет на нее его вид в одном халате – она была уверена, что под халатом на нем ничего не было, – в вырезе которого виднелись шея и грудь, покрытая темными волосами. Он должен был знать, что она чувствует, когда он прикасается к ней.

И. все же он сбежал. Будь он проклят!

Грейс решила позволить ему затащить себя в постель. Это было тяжелое решение, невероятное и меняющее всю жизнь, но, черт побери, она решила и приготовилась довести дело до конца. Она была готова позволить Рочдейлу заняться с ней любовью. Больше чем готова, она хотела этого. Действительно хотела. Она хотела испытать физическую страсть, о которой так часто говорили «веселые вдовы», и Рочдейл был единственным мужчиной, которому она, неопытная, могла довериться. Потому что она нравилась ему, он уважал ее и знал, какой это для нее значительный шаг.

Она не могла не нервничать из-за этого. Она никогда раньше не видела мужскую обнаженную грудь. Она никогда не позволяла мужчине видеть, а тем более прикасаться к своей обнаженной груди. Естественно, это заставляло ее нервничать.

Может быть, его отвратило это? Тот удивленный вскрик, когда он коснулся ее груди? Разумеется, он понимал, какой испуг – и волнующее наслаждение – она испытала. Но возможно, он принял потрясение за страх и посчитал, что она не готова к такой близости. Или решил, что ему неинтересно обучать такую пугливую неопытную женщину.

В конце концов, он не посчитал ее достаточно желанной, чтобы заниматься с ней любовью, хотя изначально именно это и собирался сделать. Но нет, она чувствовала его желание. По тому, как он возбудился, как прижимался к ней, по его настойчивости, по голоду в его поцелуях, в его ласках. А как он купался в ее волосах! Грейс едва не потеряла сознание от того, как нежно он трогал их, как будто это было бесценное золото. Он заставил ее чувствовать себя прекрасной, желанной, и она была более чем готова сделать то, что делала в своем сне.

Но он отказал ей в этом наслаждении.

Хотя Грейс избавилась от «мантии» вдовы епископа, возможно, Рочдейл был не в силах видеть дальше этого образа. Возможно, он обнаружил, что все-таки не сможет вынести физической близости с таким образцом совершенства.

Она устала быть вдовой епископа; Рочдейл поощрял ее порывы создать свою собственную жизнь. Он научил ее хотеть большего, и, Бог свидетель, она хотела. Он показал ей, что такое желание. Не греховные порывы, которые епископ заставлял ее подавлять. А честное, естественное желание к мужчине. Он научил ее этому, и она хотела большего. Она хотела страсти и любви. Господи, она умирала от этого желания, так же как пьяница умирает от желания получить очередную бутылку.

Будь Рочдейл проклят за то, что заставил ее хотеть всего и отказался дать ей это. Будь он проклят, что вознес ее тело на такие высоты и не закончил работу. Будь он проклят, что оказался таким трусом!

Нет, он так просто не отделается. Грейс больше не зажатая, сдержанная, тихая мышка, которой когда-то была. Он хотел, чтобы она стала сильной, независимой, самостоятельной женщиной, и она ею стала. Она определенно чувствовала себя новой женщиной. Прежняя Грейс никогда бы не осмелилась поехать в Ньюмаркет с пресловутым лордом Рочдейлом. Да, она изменилась. Но, Бог свидетель, Рочдейл еще не видел всей силы этой новой Грейс Марлоу.

Дверь его спальни с громким стуком распахнулась, ударившись о стену. Рочдейл поднял глаза и увидел Грейс, стоящую посреди комнаты в розовой ночной рубашке, уперев руки в бока, всей своей нежной кожей источая гнев и ярость.

– Какой же вы трус! – выпалила она.