Ольга Тартынская - Воспитанница любви

• Название: Воспитанница любви
• Автор: Ольга Тартынская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-036967-0

Блестящий повеса Андрей Вольский, известный бесчисленными легкими победам, не верил в существование подлинной любви пока не встретил однажды юную Веру, воспитанницу княжеской четы Браницких. Однако судьба не сулит влюбленному счастья его мать не намерена разрешить сыну жениться на безродной сироте. Андрею остается последнее отчаянное средство похищение возлюбленной. Удастся ли ему это?

---

Вера не слушала, она в нетерпении теребила муфту и готова была провалиться сквозь землю.

– Вы все получите послезавтра, беспременно, – подтвердила она и отперла дверь своего номера, чтобы поскорее спрятаться от колючих глаз хозяина.

Сашки не было на месте. После вышеупомянутого драматического эпизода он присмирел и почти не выходил из номера. А нынче с утра Вера обратила внимание, что он беспокоен, на все вопросы отвечает грубостью и мечется по комнате как загнанный зверь. И вот стоило девушке отлучиться, его и след простыл. Однако не успела она снять капот и шляпку, как братец явился. Он был бледен, встрепан, в глаза не смотрел.

– Где ты был, Саша? – тотчас пристала к нему с расспросами Вера.

Сашка молча раздевался. Вера пытливо всмотрелась в его лицо, стараясь поймать ускользающий взгляд.

– Где же ты был? – повторила она вопрос.

– Я хочу есть! – заносчиво изрек братец.

Вера молча подала ему тарелку с давешним пирогом, заботливо прикрытым салфеткой. Пока Сашка нарочито сосредоточенно жевал, девушка неотступно пытала его взглядом. Братец не выдержал:

– Да, я был там, в театре. Я смотрел представление, мне понравилось. Что ж мне теперь, всю жизнь взаперти сидеть?

– Саша, посмотри на меня, – тихо попросила Вера.

Лицо юнца залилось краской.

– Не ты ли здесь рыдал тому несколько дней? – удивлялась Вера.

Сашка молчал, невольно косясь на умывальный таз.

– Ты был у Натали? – задала наконец Вера роковой вопрос.

Еще гуще краснея, он опустил глаза и тихо ответил:

– Да. Я сказал тебе неправду, Вера. Никакого представления не было. Им запретили играть Великим постом.

У Веры дрогнуло сердце. Она обещала себе, что спасет Сашку от разврата и адской бездны. Легко вымолвить, да не легко исполнить. Верно, не по силам взвалила на себя груз. Нити чужой судьбы были не в ее руках.

– Я буду молиться за тебя, – только и произнесла потрясенная Вера.

Сашка отставил в сторону тарелку с пирогом и ткнулся лицом Вере в плечо. Девушка сжалась. Ей не шутя казалось, что от братца исходит запах греха и что об него можно даже запачкаться. Однако глаза Сашки и теперь были чисты и невинны, как у младенца. Он по-детски терся лбом о ее плечо и бормотал:

– Не гони меня, Вера. Куда я пойду? Одна дорога – в театр.

– Нет, ни за что! – воскликнула девушка с жаром, испуганно прижимая Сашку к себе, будто своим объятием она могла спасти юношу от жизни.

Сашка притих, подозрительно шмыгая носом, затем глухо сказал:

– Бурковский требует долг.

– Какой долг? – У Веры вновь упало сердце. Сюрпризы сего дня явно еще не иссякли.

– Ну, я тебе говорил, что мы жили на его деньги и деньги Натали. Теперь Бурковский требует от меня долг. А я не думал, что он спросит, мы ведь товарищи.

– Сколько? – холодея, спросила Вера.

– Двести рублей, – еле выдавил из себя Сашка.

– Двести рублей?! – возопила несчастная девушка. – Да на что же вы такие деньги потратили? Играли в карты?

– Нет. Не знаю, – пробормотал Сашка растерянно.

– Где же мы возьмем такие деньги, Саша? Мне и за номер нечем платить, и обеда нам больше не дадут… Что же делать? – заметалась Вера в поисках решения.

Сашка виновато молчал.

– Вольно же тебе было бежать из дома, – посетовала девушка с горечью.

Тяжко вздыхая, она достала из подобия тайника, устроенного в нише, изящную коробочку с прошкинскими сережками, которые намеревалась когда-нибудь вернуть. Открыла ее и чуть не заплакала от красоты. Ни разу не довелось Вере носить подобную роскошь.

– Кто это? – вывел ее из задумчивости Сашкин вопрос.

Братец держал в руках портрет Вольского и внимательно рассматривал. Вера схватила портрет и молча убрала его на место. Сашка покорно вздохнул и снова приуныл.

– Узнай у Бурковского, как это можно продать, – попросила Вера.

– Жалко? – сочувственно спросил братец, покосившись на коробочку. – Это он подарил? – Он кивком указал на портрет.

Вера тряхнула головой:

– Нет. Так узнай непременно.

На другой день явился Бурковский собственной персоной, приведя с собой оценщика из ювелирной лавки. Так по крайней мере он представил этого делового господина с кожаным саквояжем. Тот достал стеклышко и долго со значением рассматривал бриллианты. Прошло, пожалуй, не менее четверти часа, прежде чем прозвучало в напряженной тишине:

– Триста рубликов-с!

Вера с облегчением вздохнула. Достанет отдать долг, оплатить номер за месяц вперед и весь этот месяц недурно столоваться. А там – Бог дает день, даст и пищу, как говаривала когда-то горничная Дуняша. Кажется, все остались довольны. Деловитый господин, получив драгоценности, выдал деньги. Он аккуратно спрятал коробочку в платок, затем в карман и поспешно удалился, едва кивнув на прощание. Бурковский нагло отсчитал двести рублей и убрал их за пазуху.

– Квиты, – подмигнул он Сашке. После подошел к Вере: – Позвольте ручку. Давно не имел счастья видеть вас. Как сбежали от меня опрометью, ваши меха к хозяину пришлось снести.

Вера спрятала руки за спину и неохотно произнесла:

– Благодарю вас за помощь. Теперь позвольте нам остаться с братом наедине.

– Не смею мешать! – Бурковский перевел насмешливый взгляд на смущенного Сашку: – О тебе Натали справлялась, скучает.

Сашка заалелся и вжал голову в плечи. Он не знал, куда деться от стыда. Вера в негодовании послала Бурковскому уничтожающий взгляд и отошла к окну, давая понять, что аудиенция окончена. Театрал поклонился, ухмыляясь, и наконец вышел. Вера не оборачивалась, будто видела что-то интересное в заваленном дровами и снегом дворе, при этом теребила линялую занавеску.

– Ну прости меня, Вера! – услышала она за спиной жалобный голос Сашки. – Не молчи. Я умру, если ты меня не простишь!

– Бог с тобой, – совсем по-взрослому произнесла Вера и устало опустилась на стул.

Ей казалось, что тяжкий груз лет и забот лег на ее плечи.

Сашка придвинул ей под ноги скамеечку, сам же устроился у колен Веры и ласковым котенком потерся о них. Сестрица задумчиво гладила его по волосам, потом вдруг спросила, грустно улыбаясь:

– А помнишь, Саша, ты обещал подрасти и жениться на мне? Не раздумал ли?

Юнец опустил глаза и горестно произнес:

– Я не стою тебя, Вера. Ты – ангел, а я… Да и университета мне не видать как своих ушей… Одна дорога – в актеры. Антип Игнатьевич давно звал.

Улыбка исчезла с Вериных губ.

– Опять про свое! Вольно же тебе меня мучить!

Сашка прижался губами к ее ручке:

– Все, все, Вера, молчу. Только ведь надо как-то жить. Я кругом виноват перед тобой!

Девушка попросила братца спуститься вниз и расплатиться с хозяином. Сашка отправился по поручению, вскоре вернулся, взволнованный и возмущенный.

– Воля твоя, Вера, но он негодяй! Вздумал меня расспрашивать, действительно ли мы с тобой брат и сестра. – И он передразнил: – «Один номер занимаете-с, прилично ли-с?» Так хотелось завесить ему хорошего тумака!

Вера смиренно ответила:

– Впору привыкать к такому обращению, Саша. Мы с тобой беглецы, бесправные, заблудшие…

Великий пост Вера провела в задумчивости и печали, как и положено. Она почти нигде не бывала, ни с кем не виделась. Разве что в церковь ходила, поставила свечки за упокой Евгения и Сергея Васильевича да за здравие Андрея Аркадьевича и Марьи Степановны. Скромная жизнь ее в номерах была однообразна и тиха. Вера с детства была неприхотлива, поэтому ее не смущало отсутствие необходимого и простота кушаний, подаваемых в трактире.

Первым делом Вера велела все чисто вымыть и, как умела, украсила комнату. Она разместила на полке дорогие ее сердцу безделушки и книги, в углу затеплила лампадку под образами, создала хоть бедный, но уют. На стол постелила салфетку, вышитую собственными руками, под тусклым зеркалом расставила изящные флакончики и фигурные баночки, спрыснула все духами, чтобы изгнать застоявшийся, нежилой запах. Пришлось притерпеться к несвежим обоям. Сашка притащил из театра кусок старого бархатного занавеса, из которого Вера соорудила сносные портьеры, и комната приобрела иной вид.

В трактире к ней привыкли, прислуга называла ее «наша барышня». Однако не иначе как хозяин наслал на беглецов квартального, который долго допытывался, на каком основании барышня проживает без родителей и без документа, а равно и братец. Пришлось отдать ему довольно весомую часть из оставшихся денег. Причем Вера не смогла их сама предложить, это Сашка нашелся и сумел уговорить квартального оставить их в покое.

Еще пришлось купить свечи, мыло, другие мелочи, необходимые для упорядоченной жизни. Денег оставалось совсем немного, а к концу Великого поста они почти иссякли, как ни ограничивала Вера расходы и ни выгадывала на всем.

Сашка вовсе отбился от рук. Поначалу он мужественно сидел дома, и в эти дни они переговорили обо всем. Сашка поведал о грустном бытии в родительском доме. Вера, в свою очередь, рассказала о своих приключениях в Москве, о княгине, о Евгении, о Вольском… Показала альбом со стихами юного поэта и, расчувствовавшись, прочитала их Сашке, а потом загрустила. Братец слушал с восхищением и искренним интересом повествование сестры о столичной жизни. Он и стихи выслушал терпеливо, хотя никогда их не понимал. Однако Сашка был слишком жив, чтобы долго предаваться грусти. Он и Веру тормошил, чтобы отвлечь ее от грустных раздумий.