Джой Адамсон - Пятнистый сфинкс

• Название: Пятнистый сфинкс
• Автор: Джой Адамсон
• Жанр: Природа и животные

Книга известной писательницы и натуралиста Джой Адамсон рассказывает о судьбе гепарда Пиппы, еще детенышем попавшей в семейство Данки. Когда хозяева Пиппы уезжали из Африки, они попросили Джой Адамсон взять ее на воспитание и вернуть к дикой жизни. В этой книге читатели прочтут обо всех приключениях, связанных с этим вполне успешно прошедшим экспериментом.

---

Первые три дня, когда Гаиту поселился в лагере, Пиппа приходила только поесть и недоверчиво обнюхивала его. Через четыре дня она как будто привыкла к Гаиту и на прогулке ему в первый раз удалось дотронуться до нее. Потом она повела нас в лесок возле Кенмера и села, ласково заигрывая с нами, даже лизала ноги Гаиту. Недалеко был каменистый откос, на котором росли высокие деревья; под одним из них мы несколько раз видели следы друга Пиппы. Когда мы попытались подойти к этому дереву, Пиппа уселась у нас на пути, не глядя в нашу сторону. Нам стало ясно, что туда нас не приглашают, и мы пошли домой. Четыре дня она не появлялась, а после ее возвращения мы по следам узнали, что она пришла из того леска, где распростилась с нами в прошлый раз. Все последующие дни она оставалась в лагере только на время обеда, но постоянно держалась поблизости. Иногда, правда, она приходила на вечерние прогулки, но большей частью мы гуляли без нее. Она уже совсем привыкла к Гаиту, и я была уверена, что она пропадает не из-за него.

Недалеко от нас, возле известнякового порога, поселились три молодых питона по 8 футов длиной. Они были очень красиво расцвечены и подолгу лежали не двигаясь в мелкой воде, но молнией исчезали в камышах, стоило только нам подойти чересчур близко. Пиппа старалась держаться от них подальше. Если нам нужно было перейти реку, она перемахивала с камня на камень, только бы не замочить лапы. Питоны так привыкли к нашим визитам, что оставались в этом месте до самых дождей. Когда река вышла из берегов, они куда-то пропали.

Однажды вечером, когда мы собирались на прогулку, приехал один из наших друзей. Я пригласила его пройтись с нами, но ничего хорошего из этого не вышло: Пиппа как сквозь землю провалилась. Так что на будущее я приняла жесткое правило: никакие гости не допускаются в лагерь, если Пиппа поблизости, — как бы мне ни было скучно и одиноко.

В свое время я обещала двум друзьям из Англии показать некоторые заповедники Восточной Африки. И так как они должны были скоро приехать, я тщательно составила план нашей поездки, чтобы вернуться к тому времени, когда ожидался второй помет Пиппы. Аран согласился присмотреть за Пиппой и лагерем во время моего отсутствия. Пиппа любила играть с ним, когда бывала в лагере, и я надеялась, что все будет в порядке. Мы договорились, что, если что-нибудь случится, он свяжется со мной по радио. Во время нашего путешествия сигнала SOS не было, так что я смогла отсутствовать целых три недели, впервые за несколько лет позволив себе отдохнуть. Но, как говорится, «таксист весь отпуск катался на такси» — мне нужно было посмотреть, как идут дела в заповедниках. Мои друзья никогда не бывали в Восточной Африке, и я с интересом следила, какое потрясающее впечатление производили на гостей великолепные пейзажи и дикие животные на свободе. Но я все больше начинала осознавать трудности, ожидающие нас с увеличением числа туристов.

Конечно, мы радовались, что все больше и больше людей приезжают посмотреть на диких животных, да и доходы от туризма очень нужны, но как сохранить в целости ту атмосферу Африки, ради которой, собственно, и стремятся сюда все эти люди? Я имею в виду ту полную жизни тишину зарослей, которую только изредка нарушают шорохи или голоса диких зверей. Но стоит седокам одной машины заметить животное, как к этому месту несутся десятки других машин и животное оказывается в кольце — впрочем, оно давно уже привыкло считать этих безвредных четвероколесых уродов частью окружающего пейзажа. Как можно приветствовать этот неуклонно растущий поток туристов и в то же время не дать им превратить парки в огромную помойную яму? Пока что с этим удается справляться, потому что в комфортабельной гостинице может остановиться не больше сотни гостей, пристанищ подешевле, куда нужно ехать со своей провизией, не так уж много, а мест для палаточного лагеря и совсем мало.

А долго ли ждать того времени, когда туристы наводнят заповедники и те превратятся в зоопарки без решеток? Единственное, что может предотвратить это, — организация новых заповедников.

Национальные парки Кении в настоящее время могут обеспечить сохранность только 50 процентов существующих там видов, и хотя бы по этой причине совершенно необходимо увеличить их число. Я твердо решила, что средства из Фонда Эльсы пойдут в первую очередь на создание новых парков. Каждый раз, возвращаясь в свой лагерь, я все больше и больше радуюсь при виде нетронутой природы. Мне удивительно повезло, что я живу (конечно, ради Пиппы) в парке Меру, на этой пока еще девственной земле, которая ждет того времени, когда сможет сравняться с другими парками.

Вскоре после моего возвращения в лагере появилась и Пиппа. Она громко мурлыкала, пока я чистила ее щеткой, ласково лизала мою руку, а потом схватила щетку и стала с ней играть. Соски у нее были очень тяжелые, живот тоже — окотиться она должна была не позже, чем через три недели.

Мы пошли пройтись, но скоро она отстала и исчезла. Аран сказал мне, что у нее теперь такая привычка. Хотя она приходила в лагерь почти каждый день, но никогда не задерживалась, управившись со своей порцией мяса. Она, безусловно, была в прекрасном состоянии, и я горячо поблагодарила Арана за то, что он о ней так хорошо заботился. Пока меня не было, он однажды встретил Пиппу с ее другом и шел за ними некоторое время; видел, как она гналась за буйволом, а другой раз — за шакалом. Он часто находил ее след вместе со следом самца возле речки Мулики; дважды эти следы приводили к тому дереву, где она родила первых малышей, но в последнее время все чаще — в лесок на полпути от лагеря к Кенмеру; там же встречались и следы самца.

Два дня Пиппа не показывалась. Вернулась она как раз в то время, когда Гаиту нашел возле Кенмера отпечатки лап ее друга. После основательной трапезы она пошла вниз по реке, прямо на двух слонов, — я подумала, что она это делает нарочно, с расчетом, что слоны помешают мне пойти за ней, и вышла попозже, но нашла ее на том же месте. Она охотно пошла гулять, привела меня к лесочку возле Кенмера, а там почти сразу же удрала. Я не очень удивилась — вся земля была покрыта свежими следами самца; меня даже позабавили ее уловки: она кралась в высокой траве, почти доставая брюхом до земли, и мгновенно испарилась, когда заметила, чт о я ее вижу.

С этого времени мне стало ясно, что она мирится с нашим присутствием только потому, что мы ее кормим; она почти не позволяла мне прикасаться к ней. Иногда, затаившись, она ждала, пока мы уйдем искать ее, а потом быстро пробиралась в лагерь и успевала поесть до нашего возвращения. Ей было уже трудно двигаться; она никогда не уходила далеко от лагеря, а однажды появление льва заставило ее даже провести несколько дней с нами. Я заметила в ее экскрементах членики ленточного глиста — возможно, этим и объяснялся ее чудовищный аппетит. Не очень-то мне хотелось гнать глистов, пока она была на сносях, но они могли ей повредить, и я написала ветеринару, чтобы он порекомендовал лекарство, безопасное для кормящей матери. Тем временем я кормила ее до отвала. Она снова ушла на два дня, судя по следам, на равнину за лесом. Это место, видимо, казалось ей достаточно безопасным, и она часто там бывала.

17 августа Пиппа явилась в лагерь в семь часов утра, съела сытный завтрак и ушла через дорогу на равнину. Немного погодя мы увидели ее совершенно в другой стороне, ниже по реке, на стволе дерева. Часов в пять она подошла к лагерю и осталась сидеть на термитнике, следя за нами, а как только мы подошли поближе, убежала. Но она, должно быть, была голодна, потому что вернулась в лагерь вместе с нами. Шла она на некотором расстоянии и была очень раздражена. Я попыталась заговорить с ней и услышала в ответ рычание. Тогда мы решили оставить ее в покое.

Ночью к моей палатке совсем близко подошел слон; я включила фонарь, и он совершенно бесшумно исчез. Утром я нашла жалкие обломки щита с объявлением «Экспериментальный лагерь — вход воспрещен». Как будто мне хотели напомнить, кто здесь на самом деле распоряжается всеми входами и выходами.

Мы пошли по следу Пиппы — он вместе со следами ее друга вел в лесок. Почва здесь была каменистая, и следы потерялись. Мы их так и не нашли. Прошло еще несколько дней, а мы все никак не могли разыскать следы. Я стала волноваться и поехала к Джорджу — просить его помочь нам найти Пиппу. Он напомнил мне, что после первых родов Пиппа не приходила восемь дней, а сейчас прошло только четыре.

Потом он показал мне телеграмму из Лондона. Нас обоих просили приехать в Найроби, чтобы встретить председателя Комитета Эльсы и обсудить по телефону какой-то важный контракт. Мы должны были сообщить наше решение в Лондон не позже 23-го. А сегодня уже 21-е. А так как мое присутствие было совершенно необходимо, то мы решили, что Джордж заедет за мной завтра пораньше и, если нам повезет, мы вернемся в лагерь в тот же день — хотя дорога туда и обратно должна занять не менее 14 часов.