Филип Фармер - Магический лабиринт

• Название: Магический лабиринт
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 5-17-011035-9

Добро пожаловать в Мир Реки!

В мир самой увлекательной и самой своеобразной саги за всю историю приключенческой научной фантастики! В мир, порожденный полетом воображения первого Великого мастера фантастики нового тысячелетия — Филипа Фармера! В мир странной планеты, опоясанной миллиономильной Рекой. Рекой, на берегах которой загадочные «творцы» создали «искусственный рай». «Рай», в котором возрождаются все люди, жившие когда-то на Земле. Возрождаются на берегах Великой Реки…

Этим романом кончается серия «Мир Реки», все концы связываются в не поддающийся мечу гордиев узел, все человеческие тайны разрешаются, заканчивается Река длиной в миллионы миль, завершаются поиски и пути.

Филип Хосе Фармер

---

Под этим вечно сияющим небом Алиса всегда была довольна и даже счастлива тем, что решения принимает Ричард. В результате им часто приходилось, воевать, и Алиса, вопреки своей натуре, сражалась, как амазонка. Не обладая силой Пентесилеи, она в полной мере обладала ее мужеством.

Жизнь в Мире Реки была трудной, жестокой и кровавой. После, смерти на Земле Алиса внезапно очнулась — нагая, с гладко выбритым телом; телу было лет двадцать пять, хотя умерла она в восемьдесят два года. Очнулась она не в комнате, где умерла — не у своей сестры Роды в Вестерхэме, графство Кент. Вокруг высились неприступные горы, ограждая речную долину. На берегах реки, насколько хватал глаз, стояли люди — все нагие, гладко выбритые и молодые; они кричали, рыдали, истерически смеялись или молчали, пораженные ужасом.

Никого вокруг не зная, Алиса импульсивно потянулась к Бартону. В ее Граале помимо всего прочего оказалась жевательная резинка, содержащая какое-то психоделическое вещество. Пожевав ее, Алиса отдалась Бартону, и они всю ночь предавались бурной любви, совершая то, что тогда казалось ей извращенным, и то, что казалось ей извращенным даже теперь.

Утром она испытала отвращение к себе и такое чувство, будто она себя убила. Бартона же она возненавидела так, как никого до этого. Однако осталась с ним, полагая, что другой был бы еще хуже. Кроме того, следовало признать, что и он тогда находился под влиянием наркотика — больше он не побуждал Алису возобновить, как тогда выражалась она, их телесное знакомство. Бартон обозначил бы это более откровенным выражением.

Со временем она полюбила его — по сути, она любила его уже в ту ночь, — и они стали жить вместе. Половину этой совместной жизни Алиса проводила в хижине одна. Бартон был самым беспокойным мужчиной из всех, кого она знала. Он и недели не мог усидеть на одном месте. Время от времени они ссорились — зачинщиком в основном был он, но потом и Алиса перестала ему уступать. Вскоре Бартон исчез на несколько лет и вернулся к ней с чистейшей воды небылицей, как выяснилось потом. Алиса была больно задета, когда узнала наконец, что Бартон столько лет скрывал от нее свою тайну. Однажды ночью его посетил некто в маске, сказавший, что принадлежит к этикам — к Совету, правящему теми, кто воскресил тридцать пять биллионов землян.

По словам неизвестного, этики оживили человечество ради какого-то эксперимента. Со временем люди умрут окончательно и никогда уже не воскреснут. Неизвестный же, Икс, тайно восстал против этого.

Бартон отнесся к его словам скептически. Но когда другие этики попытались схватить Бартона, он бежал. Несколько раз он был вынужден убить себя, чтобы, воскреснув в другом месте, оторваться от преследования. Позднее он ввел это в систему. После семьсот семьдесят седьмого самоубийства он очнулся в зале Совета двенадцати. Они сказали ему то, что Бартон и сам знал: что среди них имеется ренегат. Пока что они не обнаружили, кем является он или она. Но непременно обнаружат.

Теперь, когда Бартон попал им в руки, они будут постоянно следить за ним. При этом все, что касается приходов этика, и все, что Бартон знает о нем, будет стерто из его памяти.

Однако Бартон, вновь очнувшись на берегу Реки, обнаружил, что помнит все. Икс как-то ухитрился воспрепятствовать уничтожению воспоминаний и надуть своих собратьев.

Икс, как рассудил Бартон, принял также меры, чтобы помешать этикам найти его, Бартона, в случае нужды. И англичанин отправился вверх по Реке, разыскивая других рекрутов Икса. Какой помощи от них можно ждать. Икс не сказал — обещал лишь открыть позднее, что и когда им нужно будет сделать.

На деле все вышло не так. Икс больше не появлялся, и воскрешения внезапно прекратились.

Потом Бартон открыл, что Питер Джейрус Фрайгейт и тау-китянин, бывшие с ним с самого начала, — либо этики, либо их агенты. Но схватить их он не успел — они бежали.

Бартон не мог больше скрывать тайну от своих спутников. Алису его рассказ сначала ошеломил, потом она пришла в ярость. Почему он сразу не сказал ей правду? Бартон объяснил, что поступил так ради ее же блага. Если бы она знала правду, этики могли бы похитить ее, чтобы подвергнуть допросу и Бог знает чему еще.

С тех пор гнев постоянно тлел в груди Алисы, то и дело вырываясь наружу и обжигая Бартона. Он, со свойственной ему вспыльчивостью, в долгу не оставался. И хотя потом они каждый раз мирились, Алиса знала, что день их расставания недалек.

Ей следовало бы порвать с Ричардом еще до их поступления на «Рекс», но ей тоже хотелось проникнуть в тайны Мира Реки. Оставшись на берегу, она всю жизнь жалела бы об этом. Поэтому она села с Ричардом на корабль и вот теперь стоит в их общей каюте, не зная, что делать дальше.

Приходится сознаться, что она здесь не только ради того, чтобы раскрыть тайны. Впервые за свою жизнь в этом мире она обрела водопровод с холодной и горячей водой, комфортабельный туалет, мягкую постель, кондиционер и большой салон, где показывают фильмы и спектакли и где оркестры исполняют классическую и популярную музыку на настоящих земных инструментах, а не на тех изделиях из глины, кожи и бамбука, которыми пользуются на берегах. Там играют также в бридж, вист и другие игры. И весь этот комфорт, материальный и душевный, — к ее услугам. Трудно было бы от него отказаться.

Да, в странном положении оказалась она, дочь епископа, рожденная 4 мая 1852 года близ Вестминстерского аббатства. Ее отец, будучи деканом колледжа Крайст Черч в Оксфорде, прославился также как соавтор «Греко-английского лексикона» Лидделла и Скотта. Мать Алисы была красивой и образованной женщиной, похожей на испанку. Алиса Плэзнс Лидделл приехала в Оксфорд, когда ей было четыре года, и почти сразу же подружилась с застенчивым, заикающимся преподавателем математики, имеющим духовный сан и не совсем обычное чувство юмора. Оба жили при колледже, в одном дворе, и потому часто встречались.

Алисе и ее сестрам, как дочерям епископа, в жилах которого текла королевская кровь, почти не разрешалось играть с другими детьми. Их образованием занималась в основном гувернантка, мисс Прикетт — она очень старалась воспитать девочек как следует, но и сама не отличалась большой ученостью. Однако Алиса пользовалась всеми преимуществами ребенка из привилегированной викторианской семьи. Рисованию ее обучал сам Джон Рескин. Частенько ей удавалось подслушать беседы отца с пришедшими к обеду гостями, а в доме бывали и принц Уэльский, и Гладстон, и Мэтью Арнольд, и прочие знаменитости.

Алиса была хорошенькой девочкой с темными прямыми волосами, подстриженными впереди в челку. Лицо отражало тихую, мечтательную натуру, но задумчивость сочеталась в Алисе с живостью — особенно веселили девочку причудливые сказки Доджсона. Она много читала и получила хорошее домашнее образование.

Она любила играть со своей черной кошкой Диной и рассказывать ей сказки, хоть и не такие интересные, как у доктора. Ее любимой песней была «Вечерняя звезда», которую Доджсон спародировал, вложив в уста Черепахи как бы:

Еда вечерняя, блаженная еда!

Сама Алиса больше всего любила главу о Чеширском Коте. Она любила кошек — и даже когда выросла, порой говорила со своим очередным любимцем, как с человеком, если никто не слышал.

Выросла она в привлекательную девушку, прекрасно сложенную и наделенную каким-то неуловимым очарованием — этот таинственный флер отмечали в ее детские годы и Доджсон, и Рескин, и другие. Для них она была «дитя с чистым, ничем не омраченным челом и мечтательными, полными веры в чудо глазами».

И все же Алиса вышла замуж только в двадцать восемь лет, в 1880 году, будучи уже старой девой по викторианским, понятиям. Ее муж, Реджинальд Джервис Харгривз, владел поместьем Каффнелз близ Линдхерста в Гэмпшире. Получив образование в Итоне и Оксфорде, он стал мировым судьей и вел в своем поместье очень тихую жизнь вместе с Алисой и их тремя сыновьями. Он любил чтение, особенно французских авторов, верховую езду и охоту, имел он также огромный дендрарий, где росли сосны Дугласа и Мамонтово дерево.

Несмотря на некоторую заторможенность и неловкость в первое время, Алиса привыкла к физической любви и стала находить в ней удовольствие. Она любила своего мужа, его смерть в 1926 году причинила ей глубокое горе.

Но Бартона она любила со страстью, какую никогда не питала к Реджинальду.

Любила, но больше не люблю, твердила она себе. Она не могла смириться с его вечной непоседливостью — хотя теперь, похоже, ему придется просидеть на одном месте много лет. Правда, это место движется. Его вспышки ярости, всегдашняя готовность затеять ссору, его постоянная ревность давно уже утомляли Алису. Те самые черты, которые раньше привлекали ее в Бартоне, поскольку ей самой их недоставало, теперь отталкивали ее. Больше всего ее раздражало то, что он так долго скрывал Тайну. Но теперь ей некуда уйти. Все каюты заняты. В некоторых, правда, проживают одинокие мужчины, но Алиса не собиралась уходить к человеку, которого не любит.