Астрид Линдгрен - Ронья, дочь разбойника

• Название: Ронья, дочь разбойника
• Автор: Астрид Линдгрен
• Издательство: Азбука
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0520-8

---

Каждый день Маттис строил новые потрясающие планы изгнания Борки из Маттисборгена, но ни один из них не годился.

— Не годится, — говорил Пер Лысуха в ответ на все, что придумывал Маттис. — Тебе надо быть хитрым, как старая лисица, потому что силой тут не возьмешь.

Не в духе Маттиса было хитрить, как старая лисица, но он старался, как мог. И пока это дело тянулось, грабежи случались не очень часто. Разбойникам Борки тоже, верно, надо было кое о чем подумать. И люди, которым приходилось пробираться в эти дни разбойничьей тропой, недоумевали: куда подевались все разбойники? Они не понимали, почему в лесу стало так спокойно. Куда попрятались все эти разбойники с большой дороги? Кнехты фогда,[8] которые так неотступно охотились за Боркой, нашли грот, где раньше было его разбойничье логово, но там теперь было пусто и тихо. Борки не было видно нигде, и кнехты с радостью покинули наконец-то лес Борки, мрачный, холодный и дождливый в эту осеннюю пору. Они знали, что там, далеко в Маттисборгене, тоже живут разбойники, но, видно, неохотно вспоминали об этом.

Худшего места в округе не было, и разбойничьего хёвдинга, который там свирепствовал, поймать было труднее, чем орла на вершине скалы. Лучше было оставить его в покое.

Большую часть своего времени Маттис тратил на то, чтобы попытаться выведать, чем занимаются разбойники Борки в Северном замке и как лучше всего до них добраться. Поэтому каждый день он выезжал на разведку. С несколькими своими людьми он объезжал лес с северной стороны, но захватчики Северного замка не показывались. В лесу было тихо и мертво, словно никаких разбойников Борки и в помине не было. Они, как удалось узнать, изготовили себе великолепную веревочную лестницу, так что могли без труда спускаться со скалы, на которой стоял замок, и снова подниматься наверх. Один-единственный раз видел Маттис, как они спускаются вниз. Тут он, потеряв голову, ринулся как сумасшедший вперед, чтобы взобраться наверх. Его разбойники последовали за ним, горя желанием сразиться с врагом. Но тут из бойниц крепости Борки посыпался дождь стрел, и одна вонзилась Коротышке Клиппу в бедро, так что ему два дня пришлось пролежать в постели. Насколько можно было понять, веревочная лестница спускалась вниз под строжайшей охраной.

Осенняя мгла тяжелым покровом нависала над Маттисборгеном, и разбойникам было не по себе оттого, что они так долго сидят без дела. Они стали беспокойными и препирались между собой злее обычного, так что Лувис под конец пришлось их резко осадить:

— Скоро у меня уши лопнут от всех ваших ссор и перебранок. Чтоб вам пусто было! Убирайтесь прочь, если не можете жить в мире!

Тут они замолчали, и Лувис заставила их заниматься полезной работой: убирать и чистить курятник, овчарню и козий загон, чего они терпеть не могли. Но никому не удалось увильнуть от дела, кроме Пера Лысухи да тех, кто в это время стоял в дозоре у Волчьего ущелья и наверху, у Адского провала.

Маттис также делал все, что мог, желая избавить своих разбойников от безделья. Он взял их с собой охотиться на лосей. С копьями и самострелами отправились они в осенний лес. И когда притащились домой с четырьмя огромными лосями, которых сразили наповал, Пер Лысуха, довольный, ухмыльнулся:

— А то все куриный суп, да баранья похлебка, да каша. Нет, так долго продолжаться не может, — сказал он. — Теперь есть что пожевать, а самые мягкие кусочки достанутся беззубому, это уж всякому ясно!

И Лувис жарила, коптила и солила лосятину; если добавлять ее к куриному жаркому да баранине, хватит на всю зиму.

Ронья, как всегда, проводила время в лесу. Теперь там было совсем тихо, но ей нравился осенний лес. Под ее босыми ногами расстилался влажный, зеленый и мягкий мох, в лесу так славно пахло осенью, а ветки деревьев блестели от влаги. Погода была дождливая. Ей нравилось также сидеть съежившись под густой елью и слушать, как снаружи тихо капает дождь. Иногда он поливал так, что шумел весь лес. И это тоже было ей по душе. Животные редко показывались теперь в лесу. Ее лис с лисицей и лисятами сидели в норе. Но иногда в сумерках она видела, как на полянку осторожно выходили лоси. А иногда между деревьями паслись дикие лошади. Ей очень хотелось поймать дикую лошадку, и много раз она пыталась это сделать, но ей не удавалось. Они были такие пугливые, и наверняка приручить их будет трудно. Хотя, пожалуй, настала уже пора обзавестись лошадью. Она сказала об этом Маттису.

— Да, если у тебя хватит сил самой поймать ее, — ответил он.

«Когда-нибудь я это сделаю, — подумала она. — Я поймаю маленького, хорошенького жеребенка, возьму его в замок Маттиса и приручу его так, как Маттис приручал всех своих лошадей».

Вообще-то осенний лес был на удивление пуст. Исчезли все его обитатели. Они заползли, наверно, в свои норы и логова. Порой, очень редко, прилетали с далеких гор и парили в воздухе дикие виттры, но теперь-то и они угомонились и охотнее всего оставались наверху, в своих горных гротах. Попрятались и серые карлики. Только однажды Ронья увидала, как они выглядывали из-под камня. Но серых карликов она больше не боялась.

— Убирайтесь прочь! — кричала она, и карлики, тихонько и хрипло шипя, исчезали.

Бирк никогда не показывался в ее лесу. И этому она только радовалась. Но в самом ли деле она этому радовалась? Она не знала.

И вот наступила зима. Падал снег, грянули холода, и иней превратил лес Роньи в ледяной лес, самый-самый прекрасный на свете. Она каталась на лыжах, а когда возвращалась в сумерках домой, в волосах у нее был иней, а пальцы рук и ног деревенели от холода, несмотря на то что на ней были меховые рукавицы и меховые сапожки. Но никакой холод и снег не могли удержать ее вдали от леса. На следующий день она уже снова была там. Маттис пугался иногда, видя, как Ронья шумно проносится вниз по холмам к Волчьему ущелью, и говорил Лувис:

— Только бы все было хорошо! Только бы ничего страшного с ней не случилось! Потому что этого мне не пережить!

— Чего ты беспокоишься? — успокаивала его Лувис. — Этот ребенок может защитить себя получше любого разбойника. Сколько раз тебе это повторять!

Конечно, Ронья могла защитить себя. Но однажды случилось такое, о чем Маттису лучше было бы не знать.

В ту ночь выпала целая гора снега и уничтожила все следы Роньи там, где она проходила на лыжах. Ей пришлось прокладывать новую лыжню, а работа эта была нелегкая. Мороз уже покрыл снег тонким слоем наледи, но он не был еще достаточно крепок. Ронья все время проваливалась в снег и под конец так устала, что ей захотелось поскорее вернуться домой.

Она поднялась наверх по крутому откосу и собиралась снова скатиться вниз почти по отвесному склону, но только с другой стороны. В руках у нее была лыжная палка, которой она могла бы притормозить, и она бесстрашно помчалась вперед, поднимая облака снежной пыли. На пути ей встретилась снежная горка, и она перелетела через нее. Но потеряла на лету одну лыжу и, приземлившись, угодила ногой прямо в покрытую снегом глубокую яму. Она увидела, как ее лыжа скользит вниз по откосу и исчезает, а сама она крепко застряла в яме по самое колено. Сначала это рассмешило ее, но она тут же смолкла, увидев, какая с ней стряслась беда. Увидев, что ей не высвободиться, сколько бы она ни дергалась и ни надрывалась. Снизу из ямы слышалось какое-то бормотание. Сначала она не поняла, в чем дело. Но вдруг увидала неподалеку целую стаю ниссе-толстогузок, кувыркавшихся в снегу. Их было легко узнать по толстым попкам, маленьким сморщенным личикам и лохматым волосам. Вообще-то ниссе-толстогузки чаще бывают добрыми и мирными и не причиняют ни малейшего зла. Но те, что стояли тут, неотрывно глядя на нее своими наивными глазками, были явно чем-то недовольны. Они бурчали и вздыхали, а один из них мрачно сказал:

— Поцему она так?..

И тотчас же другие стали повторять:

— Поцему она так? Она сломает нам клысу, поцему она, поцему так?..

Ронья поняла, что она въехала ногой в крышу их землянки. Ведь ниссе-толстогузки рыли для себя землянки, если им не удавалось найти для жилья хорошее дуплистое дерево.

— Я не виновата, — сказала она. — Помогите мне высвободить ногу!

Но ниссе-толстогузки только смотрели на нее и вздыхали так же мрачно, как и раньше.

— Она клепко застляла в насей клысе. Поцему она так?..

Ронья потеряла терпение.

— Помогите мне, чтоб я могла выбраться отсюда!

Но они словно бы не слышали или не понимали. Они только наивно смотрели на Ронью, а потом быстро исчезли в своей землянке. Оттуда послышалось их недовольное бормотание. Но внезапно ниссе-толстогузки начали так кричать и горланить, словно что-то их обрадовало.

— Пойдет! — кричали они. — Смотлите, колыбелька! Пусть кацает колыбель! Пойдет!

И Ронья почувствовала, как ей что-то повесили на ногу, что-то тяжелое.