Тед Чан - Понимание

• Название: Понимание
• Автор: Тед Чан
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-535-6

Рассказ «Понимание», впервые опубликованный в «Asimov's», посвящен глобальным проблемам - сверхразуму и Интернету как продолжению человеческого ума. Его очевидный литератур¬ный первоисточник - произведение Дэниэла Киза «Цветы для Элджернона» («Flowers for Algernon»). Можно подумать, что Чан, прочитав текст, задался вопросом: «А что стало бы с главным героем, если бы он все умнел и умнел и этот процесс был бесконечным?» Ответ - появление сверхразумного героя. Интересно сравнить трактовку аналогичной проблемы у Грега Игана в рассказе «Причины для счастья»: оба писателя изобра¬жают далекое будущее, когда лечение неврологических заболе¬ваний приводит к непредсказуемым последствиям.

---

Печатный лист слишком груб и статичен для этого языка; в качестве носителей ему подошли бы разве что видеозаписи или голограммы, отображающие меняющиеся с течением времени графические образы. О разговорах на этом языке и речи быть не может, с учетом ограниченного диапазона частот, воспроизводимых голосовыми связками человека.

Мой разум бурлит, в голове кишат ругательства древних и современных языков, они мучат меня своей незрелостью, напоминая, что мой идеальный язык предоставил бы мне достаточно ядовитые термины, чтобы описать мое нынешнее разочарование.

Не могу завершить создание этого искусственного языка; слишком крупный проект для моего сегодняшнего инструментария. Недели сосредоточенных трудов не принесли плодов. Я пытался записывать результаты по мере совершенствования, привлекая зачаточный язык, который уже определил, и выводя всякий раз более полную версию, но каждый новый вариант лишь еще ярче освещал собственное несовершенство, вынуждая меня расширять конечную цель, обрекая ее на положение недостижимого Святого Грааля. Это все равно что пытаться творить ex nihilo [16] .

А как же моя четвертая ампула? Мысль о ней не выходит у меня из головы: каждое разочарование, которое я испытываю на нынешней стадии, напоминает мне о возможности достижения иных высот.

Конечно, это серьезный риск. Инъекция может вызвать повреждение мозга или безумие. Дьявольское искушение, возможно, но тем не менее искушение. Не нахожу причины противиться ему.

Я мог бы хоть минимально, но обезопасить тебя, отправившись на инъекцию в больницу или, если бы это не получилось, хотя бы пригласив кого-нибудь к себе. Однако я решил, что инъекция либо будет успешна, либо нанесет непоправимый ущерб, так что я отказался от предосторожностей.

Я заказываю оборудование в компании по поставке медицинского оборудования и самостоятельно собираю аппарат для спинномозговых инъекций. Могут пройти дни, прежде чем эффект станет очевиден, так что я запираюсь в спальне. Не исключаю бурной реакции на препарат, а потому выношу из комнаты все бьющееся и прикрепляю к кровати ремни. Если соседи что-то услышат, они примут это за вой наркомана.

Я ввожу себе гормон и жду.

Мой мозг в огне, мой позвоночник пылает, прожигая спину, я парализован, разбит, опален. Я слеп, я глух, я бесчувствен.

Я галлюцинирую. То, что я вижу, так сверхъестественно ясно и четко, что может быть лишь иллюзией, невыразимые словами ужасы снуют передо мной, разыгрывая сцены не физического насилия, но душевного увечья.

Ментальная агония - и оргазм. Кошмар - и истерический смех.

На миг возвращается восприятие. Я на полу, пальцы вцепились в волосы, несколько прядей я вырвал с корнями, они валяются рядом. Одежда мокра от пота. Я прикусил язык, горло саднит: от крика, подозреваю. Судороги оставили на моем теле страшные расплывчатые синяки, я бился головой, судя по шишкам, наверняка заработал сотрясение, но ничего не чувствую. Прошли часы или секунды?

Затем зрение туманится, и рев возобновляется.

Критическая масса. Откровение.

Я понимаю механизм собственного мышления. Я точно знаю, как я знаю, и мое осмысление возвратно. Я понимаю бесконечность попятного движения этого самопознания, не продвигаясь шаг за шагом, но постигая предел. Природа рекурсивного осмысления ясна мне. Я открыл новое значение термина «самосознание».

Fiat logos [17]. Я сознаю свой разум в терминах языка гораздо более выразительного, чем все, что я представлял себе прежде. Подобно Богу, творящему порядок из хаоса словом, я создаю себя заново этим языком. Он самоописателен и саморедактируем; он способен не только определить, он может определить и модифицировать собственные действия на всех уровнях. Гёдель [18] отдал бы все на свете за этот язык, в котором изменение формулировки вызывает полную перенастройку грамматики.

С этим языком я понимаю, как работает мой разум. Я не утверждаю, что вижу, как вспыхивают нейроны; подобные заявления принадлежат Джону Лилли [19] и его экспериментам с ЛСД в шестидесятые годы. Я только воспринимаю гештальты; я вижу, как формируются, взаимодействуя, ментальные структуры. Я вижу, как я думаю, и я вижу уравнения, описывающие мое мышление, и я вижу себя постигающим эти уравнения, и я вижу, как эти уравнения описывают то, что их постигают.

Я знаю, как они создают мои мысли.

Эти мысли.

Сперва я был ошеломлен, подавлен всей этой входящей информацией, парализован осознанием себя. Минули часы, прежде чем я сумел контролировать поток самоописывающих данных. Все равно я не могу ни фильтровать его, ни отодвинуть на задний план. Он распределился по моим мыслительным процессам, вливаясь в обычную деятельность. Не скоро еще я сумею воспользоваться его преимуществами, без усилий, с изяществом и действенно, как танцор пользуется своим телом.

Все, что я когда-то теоретически знал о своем разуме, я теперь вижу с кристальной ясностью. Я вижу подводные течения секса, агрессии, самосохранения, претворенные в жизнь условиями моего детства, сталкивающиеся друг с другом и иногда притворяющиеся рациональными мыслями. Я определяю все причины любого моего настроения, мотивы каждого моего решения.

Что мне делать с этим знанием? Большая часть того, что обычно описывается как «индивидуальность», на моем усмотрении; высшие уровни моей психики определяют, кем я являюсь сейчас. Я могу послать мой разум во множество ментальных и эмоциональных состояний, всегда осознавая эти состояния и имея возможность вернуться к первоначальным. Теперь, когда я понимаю механизмы, подключающиеся, когда я занимаюсь двумя делами разом, я могу разделять свое сознание, одновременно посвящая практически полную сосредоточенность и гештальт распознающих способностей двум или более проблемам, осознавая их все и себя в них. Есть ли что-то, что мне не по силам?

Я заново узнаю свое тело - словно культю калеки внезапно заменили рукой часовщика. Контролировать произвольное сокращение мышц проще простого; у меня нечеловеческая координация. Навыки, для развития которых обычно требуются тысячи упражнений, я усваиваю со второго-третьего раза. Я нашел видеозапись с руками играющего пианиста и тут же повторил движения его пальцев, хотя передо мной и не было клавиш. Избирательное сокращение и расслабление мускулов увеличивают мою силу и гибкость. Время мышечной реакции - тридцать пять миллисекунд, как для сознательных, так и для рефлекторных действий. Изучение акробатики и боевых искусств потребовало бы минимум тренировок.

Я соматически осознаю функцию почек, всасывание питательных веществ, секрецию желез. Я даже осведомлен о том, какую роль в моих мыслях играют нейротрансмиттеры. Это состояние самосознания требует ментальной активности куда напряженнее, чем в любой стрессовой ситуации, на подъеме адреналина; часть моего мозга поддерживает условия, которые убили бы нормальный разум и тело в считаные минуты. Привыкая программировать свой разум, я переживаю приливы и отливы всех веществ, вызывающих мои эмоциональные реакции, подстегивающих мое внимание или лепящих мое отношение к чему-либо.

А потом я смотрю наружу.

Слепящая, радостная, страшная симметрия окружает меня. Столько всего заключено в узорах Вселенной, которая, кажется, сама сейчас сложится в картинку. Я приближаюсь к абсолютному гештальту - состоянию, в котором всякое знание занимает свое место, всякое знание светит и освещено, к мандале [20], к музыке сфер, к космосу.

Я ищу просветления, не духовного, но рационального. Я должен продвинуться еще дальше, чтобы достичь его, но на этот раз цель не будет постоянно отодвигаться от моих протянутых пальцев. С моим мысленным языком дистанция между мной и просветлением точно рассчитывается. Я уже вижу место назначения, конец пути.

Теперь я должен спланировать дальнейшие действия. Сперва надо позаботиться о простейшем самосохранении, начав упражняться в боевых искусствах. Я посмотрю несколько турниров, чтобы изучить технику возможного нападения, хотя сам буду применять лишь оборонительные приемы: я могу передвигаться со скоростью, позволяющей избегать любого контакта даже с самым стремительным противником. Это защитит меня и разоружит любого уличного бандита, если я подвергнусь нападению. Между тем мне необходимо обильно питаться, чтобы поддерживать мозг, даже с учетом возросшей продуктивности моего метаболизма. Также придется побриться наголо, способствуя лучшему излучательному охлаждению, ведь прилив крови к голове усилился.

Затем основная задача: расшифровать структуры. Дальнейшее усовершенствование моего разума возможно лишь с помощью искусственных средств, расширяющих его технические возможности. Соединение «компьютер-мозг» позволит загружать информацию напрямую, что мне и требуется, но для осуществления этого я должен создать новую технологию. Все, что основано на цифровых вычислениях, будет недостаточным; то, что я задумал, требует наноструктур, базирующихся на нейронных сетях.