Дмитрий Смирнов - Записки чекиста

• Название: Записки чекиста
• Автор: Дмитрий Смирнов
• Издательство: «Беларусь»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В этой книге автор рассказывает о своей службе в органах государственной безопасности СССР. Наряду с показом подрывной деятельности иностранных разведок, шпионов, диверсантов и других врагов Страны Советов он тепло пишет о своих товарищах-чекистах, выполняющих важную государственную работу.

---

— И вы встречались?

— Да, несколько раз. Сидели в сквере, бродили по городу… Но не эти встречи заставили меня обратиться к вам, а то, как ведёт себя этот случайный знакомый. Он и не думает интересоваться историей нашего города. Вместо этого все настойчивее и подробнее расспрашивает меня об учреждении, где работает муж, о друзьях мужа и обо мне самой. Когда он услышал, что я родилась в семье крупного царского чиновника, неожиданно признался, что приехал из-за границы, где и получил инженерное образование.

— А за границей как очутился? Не рассказывал?

Женщина задумалась, вспоминая подробности. Потом, фразу за фразой, повторила услышанное от инженера:

— Будто попал туда ещё ребёнком, вместе с родителями, которые поспешили уехать сразу после революции… Очевидно, он сын белоэмигранта? Но как же, в таком случае, оказался здесь?

— Мог и легально вернуться. Теперь возвращаются многие.

— Нет! — посетительница взглянула тревожными глазами. — В такое возвращение я не верю. Что-то он не договаривает, о чем-то боится сказать… Жалуется, что жил за границей в нужде, а сам и высшее образование получил, и сейчас, судя по всему, недостатка в средствах не испытывает.

— Чем же он тут занимается?

— Ничем. Только и намекнул, что и он, и товарищ его все ещё ищут подходящую работу. А живут на окраине города на частной квартире.

Определённые выводы из услышанного напрашивались сами собой.

Ясно, что оба инженера приехали в Воронеж впервые, иначе ни тот, ни другой не стали бы заводить случайные знакомства, нащупывая пути к устройству на работу, а значит и к легализации. Несомненно и то, что прибыли они из-за границы нелегально. В противном случае, зачем им нужно было придумывать первоначальную версию о длительной командировке с Украины в Воронеж?

Но оставались вопросы, ответа на которые ни у нас, ни у встревоженной посетительницы пока не было. Где, когда и каким образом перешли инженеры границу? Поддерживают ли они с кем-либо за границей связь, и если поддерживают, то как? Что представляют собой эти люди? Каковы их прошлое, намерения и планы на будущее?

Все это нужно было выяснить как можно быстрее. А значит, отныне того и другого нельзя выпускать из поля зрения.

— Вы никому не рассказывали о свиданиях с инженером? — спросили у посетительницы.

— Только мужу. Сразу после того, как услышала признание о загранице. Муж и потребовал, чтобы я пришла к вам. Как мне дальше быть, что делать?

— Прежде всего, поблагодарите мужа за этот совершенно правильный совет. И вам большое спасибо за помощь. Встреч с инженером не прерывайте, но ведите себя так, чтобы ни одним словом не вызвать у него ни малейшего подозрения. Мы должны знать все, о чем он сочтёт нужным рассказать вам. Вы согласны?

— Если это необходимо, согласна.

С этого дня сведения об инженерах стали поступать все чаще. Новый знакомый нашей посетительницы продолжал вести себя вполне корректно, хотя и являлся на свидания иной раз заметно под хмельком. Зато в такие дни он особенно охотно рассказывал привлекательной молодой женщине о себе и о своей жизни за границей.

Уже из этого можно было составить его портрет.

Что ж, у него действительно были основания «недолюбливать» Советскую власть. Октябрьская революция лишила крупного фабриканта и его, единственного наследника, всех капиталов, вышвырнула за пределы нашей страны, а когда родители умерли, этот «наследник» в полном смысле слова оказался у разбитого корыта: ни средств для существования, ни перспектив.

Но как, какими путями «наследнику» удалось вернуться к нам, что ему у нас нужно? Об этом он все ещё предпочитал не говорить.

Тем временем мы успели собрать некоторые данные об обоих инженерах. Выяснилось, что живут они на окраине Воронежа без прописки, в квартире у сапожника-кустаря, щедро платят за комнату и ведут себя вполне прилично. Хозяин квартиры, старый холостяк, охотно рассказывал соседям о своих квартирантах. Все бы ничего, люди как люди. Но почему они так часто спорят, а то и ругаются на каком-то непонятном языке? Особенно, если тот, что постарше, приходит домой под мухой. Разругаются, а утром опять все тихо-мирно. Позавтракают и отправляются в город искать работу.

«Поиски» эти заключались в том, что инженеры, бродя по городу, внимательно читали вывешенные в витринах объявления, наведывались в мелкие кустарные предприятия, а иногда прогуливались поблизости от крупных фабрик и заводов, вроде высматривая подходы к ним. Лишь однажды тот, что помоложе, съездил в Харьков, где у него оказались неизвестно откуда прибывшие знакомые. Но не задерживаясь там, опять вернулся в Воронеж.

Все это время отлично вела себя жена бухгалтера, по нашей просьбе продолжавшая встречаться с пожилым инженером. Полное «понимание», с которым она относилась к его разглагольствованиям о заграничном «рае», все больше и больше развязывало инженеру язык.

Кончилось тем, что, в знак признательности за сочувствие, он подарил ей красочно изданный за рубежом иллюстрированный календарь. Этот подарок окончательно открыл нам глаза на то, что представляют собою оба инженера: подобные календари, отпечатанные на русском языке, из года в год выпускала белоэмигрантская организация, давно известная чекистам.

«Национально-трудовой союз нового поколения», так называемые «нацмальчики», объединял за границей русскую молодёжь, воспитанную в антисоветском духе и ратовавшую за самые острые формы борьбы с Советским Союзом, вплоть до террора и диверсий на нашей территории. Это они, «нацмальчики», стреляли в советских полпредов в первые послереволюционные годы. А теперь — тоже они, но уже повзрослевшие и ещё более озлобленные, по велению своих зарубежных хозяев готовили новые нападения на нашу страну.

Стало ясно: с двумя из таких «нацмальчиков» мы и имеем дело. Этот вывод подтвердила и информация о ходе наблюдения за заграничными эмиссарами, полученная из Москвы. Из-за кордона под непосредственным руководством фашистской разведки в Советский Союз была переброшена большая группа шпионов и диверсантов, завербованных среди белоэмигрантского охвостья. Часть группы была уничтожена в схватке с советскими пограничниками, а остальным удалось пересечь границу и рассеяться. Некоторые из них были задержаны в Харькове.

Очередь теперь за воронежскими «инженерами»…

Как ни старались чекисты действовать незаметно, застать «нацмальчиков» врасплох не удалось. Оба сдались лишь после вооружённого сопротивления, успев поджечь матрац, в котором хранили фиктивные документы и собранные шпионские сведения. Но ни этот поджог, ни отчаянная стрельба из пистолетов уже ничем не могли им помочь.

Наступил час расплаты.

И вот перед следователями два члена белоэмигрантской антисоветской организации, два агента по сути дела немецко-фашистской разведки. Их, как и многих других, гитлеровцы проинструктировали, как вести шпионскую и диверсионную работу на советской территории, которая должна была особенно широко развернуться с началом войны. Но ни «инженерам», ни их хозяевам так и не удалось осуществить задуманное. Даже устроиться на работу, легализоваться, и то не успели. «Помешали» чекисты, которым, как это случалось довольно часто, помогла русская женщина, распознавшая под личиной скромных инженеров наших лютых врагов.

НАКАНУНЕ

После долгого перерыва, возвращение даже к привычной работе бывает не простым. За время отсутствия дело, которому ты служишь, успело уйти вперёд, появились новые люди, с которыми тебе предстоит познакомиться. Зато с ещё большей теплотой относишься к друзьям, вместе с которыми приходилось работать прежде: они знают тебя, поэтому наверняка поймут и помогут.

Старый друг лучше новых двух, гласит пословица.

Так было и в Воронеже, где меня по-человечески тепло встретил старый товарищ, начальник отдела областного управления НКВД Константин Дмитриевич Иноземцев, с которым мы вместе работали ещё в 1931 году, в аппарате Полпредства ОГПУ по Центрально-Чернозёмной области. Знал я Константина Дмитриевича очень хорошо. Искренне уважал его за образованность, умение правильно решать сложные вопросы, за честность и неизменную скромность. Этот человек не учился в университетах. Школой для него была жизнь и наша ни на день не прекращающаяся борьба с врагами Советского государства.

В 1919 году шестнадцатилетним подростком сын погибшего в первую мировую войну солдата Костя Иноземцев добровольно вступил в ряды Красной Армии и вскоре отправился на один из многочисленных фронтов гражданской войны. Год спустя Костя стал членом партии большевиков, политруком роты, а ещё через год был направлен на работу в органы ВЧК. Немало трудностей, а нередко и опасных ситуаций выпало на долю чекиста Иноземцева: ожесточённая борьба с белогвардейцами, участие в ликвидации кулацких восстаний, в том числе и остатков эсеровских банд Антонова, борьба с правыми и левыми заговорщиками, монархистами, троцкистами. И одновременно не менее ожесточённая борьба с изощрённой, великолепно подготовленной агентурой иностранных разведок.