Селеста Брэдли - Притворщик

• Название: Притворщик
• Автор: Селеста Брэдли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 97S-5-17-050429-9, 978-5-9713-7737-5

Одинокой молодой девушке опасно бродить по ночному Лондону.

Агата Каннингтон ищет своего бесследно исчезнувшего брата и отчаянно нуждается в помощи мужчины, который бы не просто стал ее проводником и телохранителем, но и согласился сыграть роль ее мужа.

Таинственный Саймон Монтегю Рейнз готов участвовать в этом маскараде. Но сможет ли Агата доверять загадочному авантюристу с темным прошлым?

И даже если ей придется воспользоваться услугами Саймона, как не поддаться его бесконечному обаянию и не запутаться в сетях соблазна?

---

Сунув руку в дымоход, Саймон соскреб немного сажи. Разложив лист перед очагом, провел испачканными сажей пальцами по обратной стороне отпечатка написанного Агатой текста. Чуть выпуклые буквы, мгновенно почернев, стали пригодны для прочтения, хотя и в зеркальном изображении. Судя по всему, в его руке была последняя страница ответа Агаты, поскольку текст начинался с половины предложения и заканчивался словами; «С любовью, А.».

С любовью? Саймон прищурился. Может быть, Агата писала самому Джеймсу? Может быть, ее так называемая миссия была такой же фальшивой, как использование слова «миссис» перед именем?

Или, может быть, она была с ним честной до этого момента, а теперь наконец получила весточку от неуловимого Джеймса Каннингтона?

Что ж, теперь ему придется не спускать с нее глаз, тем более что она определенно что-то скрывает. Теперь один из ее секретов был в его руках, хотя текст, написанный убористым почерком с завитушками, в зеркальном изображении прочесть не так просто, и ему потребуется зеркало.

Торопливо выйдя из гостиной, Саймон с сожалением вдохнул запах несъеденного завтрака и помчался вверх по лестнице в свою комнату.

Агата сняла короткую накидку и надела один из фартуков, висевших в раздевалке для добровольцев. Усилием воли она пыталась отогнать мысли о письме, хотя всю дорогу до госпиталя ощущала его, словно тяжелый камень, в своем ридикюле. Ей пришлось захватить его с собой, потому что она не успела найти подходящее место, чтобы его спрятать. Возможно, это глупо, но она опасалась, что кто-нибудь может прочесть его и сообщить лорду Фистингему о ее местонахождении.

Хотя Агате было известно, что Фистингем редко бывает в Лондоне, она пришла в смятение, узнав, как тесно связаны между собой представители знати. Вполне возможно, добрая половина тех, с кем она познакомилась вчера на ужине с танцами, так или иначе знали лорда Фистингема, а теперь они узнали также и ее.

Как бы ни нравился ей ее новый штат прислуги, не следовало забывать о том, что слуга всегда болтают между собой, хотя Агата сомневалась, что кто-нибудь из них действительно желает ей зла. Но в любом случае ей лучше не болтать лишнего и понадежнее спрятать любые следы присутствия Агаты Каннингтон.

«Не знаю, сколько еще времени мне удастся обманывать его, мисс Агата, – писала экономка. – Почти ежедневно он приходит сюда вместе со своим сыном и иногда часами ждет вас. Я говорила ему, что вы собираете ягоды, хотя ягоды еще не созрели. Я также говорила ему, что вы уехали навестить мисс Блюм, а он на следующий день сообщил, что, по словам мисс Бдюм, она не видела вас уже несколько недель. Теперь я просто не знаю, что мне делать».

Находясь в Лондоне, Агата мало что могла сделать, разве что дать миссис Белл кое-какие советы и указания.

Зато она могла сколько угодно думать о Саймоне. Вчерашний поцелуй, хотя он и был всего лишь уловкой, заставлял учащенно биться ее сердце всякий раз, когда она вспоминала о нем.

Ей тоже нравилось целовать его, хотя это лишало ее спокойствия. Агата облизнула губы в надежде уловить хотя бы легкий привкус корицы. И на мгновение представила себе полутемный кабинет, где она так крепко прижималась к Саймону…

В раздевалку вошли две незнакомые Агате дамы, и она осознала, что уже несколько минут стоит тут. Что за глупость! Как будто у нее нет более важных занятий, чем думать о каких-то поцелуях. Уж лучше ей поскорее взяться за дело.

Покинув раздевалку, Агата направилась в палату на первом этаже, где специфические запахи больницы отвлекли ее наконец от посторонних мыслей.

Агата не была здесь всю прошлую неделю и успела забыть, как влияет на нее пребывание в больнице. Молодые солдаты, лежавшие на койках в палатах и коридорах госпиталя, казались ей почти детьми, однако в глазах каждого из них она видела ужас. Они побывали, в пекле, где повидали смерть, и воспоминания об этом останутся у них навсегда.

Держа в руках тазик с горячей водой и марлевыми салфетками, Агата переходила от койки к койке. В другом конце палаты Клара Симпсон, молодая вдова, которая, кажется, приходилась родственницей миссис Трапп, кормила с ложки молчаливого паренька и шепотом уговаривала его поесть, тогда как у самой по щекам катились слезы.

Агата сделала вид, что не заметила этого. Все женщины, работавшие в госпитале – добровольцы и профессиональные медсестры, старались не обсуждать между собой безнадежные случаи: они боялись говорить о смерти вслух, чтобы не накликать беды.

– Солнечный лучик наконец-то заглянул и ко мне! – послышался радостный мужской голос за спиной Агаты, и она улыбнулась. Коллиз Тремейн был ее любимчиком среди пациентов: он обладал несомненным обаянием и мечтал стать музыкантом. Это было до того, как, надев военную форму, он ушел на войну, где ему снарядом раздробило руку.

Поговаривали, что ему совсем отнимут руку, но наблюдательный фельдшер, которого уже мутило от вида целой кучи ампутированных конечностей, сваленных у его ног, заметил, что у этого молодого солдатика левая рука все еще теплая и вздрагивает, когда ему делают укол.

– Пожалуй, стоит оставить ему руку, – заявил фельдшер. – По всей вероятности, она будет бесполезна, словно бревно, но он все-таки останется целым. – Потом он зашил раны и крепко привязал руку к лубку, по возможности подогнав друг к другу осколки кости.

Когда Коллиз очнулся после хирургической операции и понял, что отныне его левая рука лишь бесполезное украшение, он пришел в отчаяние и некоторое время лежал молча, неподвижно уставившись в потолок. Дотом его губы дрогнули в улыбке, и, взглянув на Агату, он сказал:

– Ничего не поделаешь. Придется мне теперь научиться играть на барабане.

Как сказал, так и сделал. Когда Агата увидела его в следующий раз, Коллиз сидел на койке, держа на коленях новый барабан вроде тех, с которыми маршируют на парадах.

Поощряемый товарищами по палате, он научился играть на барабане одной рукой, причем проворные пальцы правой руки с большой точностью управляли обеими барабанными палочками.

Когда Коллиз не играл, он все время вертел палочки между пальцами, чтобы научиться еще лучше управлять ими.

– Доброе утро, – сказала Агата и, не удержавшись, пошутила: – Ты бы поосторожнее вертел этими штуками в воздухе. Рядовой Соумс поклялся сжечь твои палочки, если одна из них снова стукнет его по носу.

– Соумс – обыватель, ему недоступно наслаждение тонким искусством игры на ударных инструментах, – заявил Коллиз и, улыбнувшись, добавил: – Я скучал по вам, ангелочек. – Он огляделся вокруг и прошептал: – Как насчет карт? Вы принесли их?

– Коллиз, я уже выиграла у тебя твой дом, твой скот и твоего первенца. Разве не довольно с тебя?

Коллиз откинулся на подушки.

– Возможно, я и сегодня проиграю, ну и что? Зато наблюдать за вами – одно удовольствие.

Агата присела на краешек койки.

– Ладно, но только одну партию, и после этого ты от меня отвяжешься. Не станешь просить дать тебе еще один шанс?

– Слово джентльмена.

Сунув руку в карман платья, Агата извлекла колоду карт, и Коллиз, продолжая улыбаться, уселся поудобнее, после чего сообщил:

– Дядюшка Далтон забирает меня к себе. Как ни странно, прежде он был не в восторге от моей идеи стать музыкантом и играть в оркестре театра «Друри-Лейн».

– Наверное, он не любитель театра?

– Думаю, он не любитель театра такого рода, – усмехнулся Коллиз.

Агата понятия не имела, что он имеет в виду, но тем не менее кивнула в знак согласия. Жизнь в Лондоне то и дело ставила ее в тупик, но она предпочитала этого не показывать.

– Коллиз, ты меня удивляешь. Зачем ты поднимаешь такую вульгарную тему в присутствии леди? – пророкотал за ее спиной незнакомый голос.

Агата быстро оглянулась: какой-то человек наклонился над ней так низко, что она сначала даже испугалась. Коллиз фыркнул:

– Дядя Далтон, позволь представить тебе миссис Эпплкуист, которая, я уверен, с удовольствием встала бы, если бы ты не нависал над ней.

Приняв эти слова за руководство к действию, Агата встала, и ее глаза оказались всего лишь на уровне галстука здоровяка Далтона.

– Рада познакомиться с вами, галстук дядюшки Далтона, – сдержанно произнесла она.

Услышав это, Коллиз фыркнул, но Агата не хотела поощрять его и вежливо подождала, пока ее слова дойдут до сознания Далтона.

– Извините, миссис Эпплкуист. Как я неловок! – Широкая грудь наконец отодвинулась, и Агата смогла посмотреть. Далтону в лицо.

Уже через секунду она была уверена, что большинство женщин сочли бы стоящего перед ней мужчину потрясающим, однако на ее чувства он не оказывал такого воздействия, как Саймон. И все же нельзя было отрицать, что широкие плечи и четкая линия подбородка обладают немалой привлекательностью, как и его глаза, серебристые, словно у волка.

Агата протянула руку.