Игорь Пидоренко - Мухобой

• Название: Мухобой
• Автор: Игорь Пидоренко
• Издательство: Кавказская библиотека
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991

Произведение входит в сборник «Украсть у времени»

---

Какое-то время после этого Николай Антонович сидел в относительном отупении. Но зазвонил телефон, начались ежедневные заботы и, отключив ангар от сети, он отодвинул его к краю стола.

Мухи наглели по-прежнему. Даже, показалось, еще больше. Так и слышалось в их жужжании: «Струсил, струсил, боишься!» Николай Антонович только отмахивался: «Отстаньте, подлые!» — продолжал заниматься своими делами. А мысли крутились в голове независимо от его воли: «Неужели действительно струсил?» И уговаривал себя, и убеждал: «Какой из тебя летчик? Ты посмотри — брюхо из штанов вываливается! Давление повышенное, ревматизм о себе знать дает, печень побаливает. Куда тебе летать? Ну был бы пацан семнадцатилетний — другое дело. А у тебя ведь по утрам звон в ушах стоит! Сиди и не рыпайся!» Но разве кто из нас когда своего внутреннего голоса слушается? И мухи проклятые поедом ели, пешком уже по столу разгуливали.

Кончились душевные борения Николая Антоновича тем, что в обеденный перерыв, когда девчонки упрыгали в город, он опять закрыл дверь кабинета на ключ и принялся изучать инструкцию по управлению самолетом.

Была она составлена просто и доходчиво. Конечно, о том, чтобы сидеть и ручкой шевелить, и речи быть не могло. Но относительная простота существовала. Как она была достигнута — о том в инструкции умалчивалось. А впечатление сложилось такое, что у Николая Антоновича руки зачесались попробовать все же подняться в воздух.

Конца рабочего дня он ждал с таким же нетерпением, как и его подчиненные. Только причина была другой, разумеется. Минут пятнадцать он не решался нажать кнопку адаптера-миниатюризатора, как именовалось это устройство в инструкции, потом все же собрался с духом. Пережив вторичный, гораздо более слабый шок от уменьшения, твердо ступая, он прошел к самолету, забрался в кабину, пристегнул ремни и, сверившись с инструкцией, запустил двигатель. И взлетел!

Первый вылет превратился в серию взлетов и посадок. Хотя и запело сладостно в душе, когда самолет оторвался от стола, Николай Антонович этой песне наступил на горло и занялся учебным курсом. Самолет предстояло освоить досконально. Взмокла спина, потели ладони, холодные ручейки сбегали по лбу и вискам, а он раз за разом поднимал машину и плавно приземлялся. Почувствовав, что делает это хорошо, перешел к пилотажу в воздухе. Окончился учебный день только тогда, когда стрелка топливомера задрожала у ноля.

Николай Антонович подрулил к ангару, выключил двигатель, выбрался из кабины и тщательно заправил самолет с помощью ручной помпы. Только теперь он почувствовал, что устал до ватных ног и тумана перед глазами. Кое-как доковылял до кнопки возврата, нажал ее слабым пальцем и повалился в кресло. Лишь спустя какое-то время он заставил себя подняться, упаковать ангар с самолетом в коробку и спрятать ее в шкаф. Дома он пробормотал жене что-то невнятное насчет трудного дня и, отказавшись от ужина, лег спать.

Наутро, придя на работу, Николай Антонович совершил первый боевой вылет. Правда, безуспешный. Не знал он еще повадок мух, а потому, расстреляв весь боезапас, злой как черт от своей неудачи, он вернулся в нормальное обличье, сел и занялся текущими делами. Обеденный перерыв был посвящен дозаправке самолета.

Больше в этот день он не летал. Отправился после работы в библиотеку, затребовал всю возможную литературу о мухах и допоздна просидел над книгами. Узнал он многое, полезное и ненужное, лишь о тактике мушиных полетов не сказано было ничего. Наверняка было где-нибудь и об этом, но Николай Антонович махнул рукой на поиски и решил сам понаблюдать за противником, а заодно потренироваться в пилотировании.

Среди мух появление маленькой жужжащей штучки особого оживления не вызвало. Поначалу просто уходили в сторону, едва Николай Антонович пытался поймать черное брюшко в перекрестие прицела. А потом и тут обнаглели и стали буквально не давать прохода. Николай Антонович огня не открывал, присматривался, запоминал и на провокации не поддавался. Но когда жирная, с противным зеленым отливом туша прочно пристроилась сзади самолета, крутясь и наскакивая, Николай Антонович заломил вдруг крутой вираж, сумел зайти противнику в хвост, и пальцы его нажали на гашетку.

Пушки самолета заряжены были трассирующими снарядами и, видимые даже при свете дня, светящиеся змеи четко скрестились на мохнатом пузе агрессорши. И только клочья полетели. Муха задергалась, рухнула вниз, а Николай Антонович резко взял ручку на себя, взмыл к самому потолку и запел победно, описывая круг по всей комнате.

В этот вылет он сбил еще двух. Больше не позволило время, поскольку то и дело звонил телефон, один за другим шли посетители, надо было начинать готовить полугодовой отчет. Короче, земных дел хватало.

И все же, едва улучив свободную минуту, Николай Антонович нажимал кнопку, прыгал в самолет и взмывал в воздух.

В стане противника что-то такое стали соображать. Мухи, ранее отсиживавшиеся на потолке, поняли, что и там для них теперь спасения нет. Набрав скорость, Николай Антонович переворачивал самолет и шел у самого потолка, расстреливая затаившихся врагов почти в упор, как самолеты на аэродроме. Мухам очень бы помогла зенитная артиллерия, но зениток у них не было. Началась паника. Теперь, даже когда Николай Антонович сидел в кресле, а не в кабине самолета, мухи не рисковали приближаться к нему, а тихо прятались где-нибудь на шкафу и передвигаться предпочитали ползком, чтобы не привлекать к себе внимания.

Дела в конторе шли тоже хорошо. Работалось после полетов особенно вкусно: Николай Антонович уже не уставал, слетав, а был энергичен и деловит.

Он как-то не заметил, что и отношение к нему вертихвосток резко изменилось. Утром они здоровались, а не кивали пренебрежительно, как раньше. Робко постучав в дверь, спрашивали совета по служебным делам. И даже угощали чаем с домашними пирожками.

Николай Антонович в зеркало не любил смотреться, тем более не мог понаблюдать себя со стороны, а потому не знал, что он и внешне изменился. Не было теперь рыхлого пузана с глубокими залысинами и мешками под глазами. А был подтянутый крепкий мужчина, выглядевший моложе своих лет, с упругой, решительной походкой и острым взглядом серо-стальных глаз на немного обветренном и в меру загоревшем лице. Ну как было не зауважать такого? Наконец, придя однажды на работу, он обнаружил на своем столе легкомысленную вазочку с цветами, которую тут же переставил на пол в углу, чтобы не мешала полетам. А дверь с тех пор на ночь стал закрывать на ключ. Во избежание.

Не до того было Николаю Антоновичу. Ибо появился у него настоящий враг, жестокий и смертельно опасный. Правда, и союзник появился. Союзником был паук, сети которого он обнаружил в щели между шкафом и стеной. Иногда, чтобы не тратить снаряды, ловкими маневрами он загонял обезумевшую муху в паутину и, покачав крыльями, что означало «Приятного аппетита!», отправлялся дальше.

А врагами стали осы. И когда они ухитрились слепить гнездо? Увлеченный своей войной с мухами, Николай Антонович как-то пропустил этот период. И чуть было не поплатился жизнью.

Оса напала первой. Лишь в последний момент ему удалось вильнуть в сторону, когда полосатая, тигровой окраски громадина неожиданно свалилась сверху. Бросив самолет в мертвую петлю, он увидел противника. Оса вновь шла в атаку. Отступать было не в его правилах, и Николай Антонович принял бой.

Только маневрами на предельной скорости ему удавалось избежать молниеносных выпадов смертоносного жала. Своими непрерывными атаками оса не позволяла выйти на линию огня, пушки были почти бесполезны. И все же при малейшей возможности он прижимал гашетку. Наконец ему удалось оторваться от повисшего на хвосте чудовища, развернуть самолет и выйти в лобовую атаку. Но в тот момент, когда быстро надвигающаяся черно-желтая громадина прочно накрылась прицелом и он открыл огонь, пушки, последний раз коротко татакнув, умолкли. То ли их заклинило, то ли в пылу боя он не заметил, как кончились снаряды.

Была еще доля секунды, когда, отдав от себя ручку, можно было уйти вниз. Но это значило неминуемо подставить себя под удар страшной ядовитой шпаги. И тогда, зажмурившись и крепче ухватив ручку, Николай Антонович решился на последнее средство. Он пошел на таран. Сокрушительный удар потряс самолет, его швырнуло в сторону, раздался скрежет разрываемого металла. Ручку вырвало из рук и самолет, потеряв управление, стал падать.

Лишь у самой поверхности стола Николай Антонович пришел в себя от удара и выровнял машину. Самолет плохо слушался руля, в разодранной плоскости Торчал обломок осиного жала, но победный круг все же сделать удалось. Далеко внизу корчился искалеченный враг и вид его наполнил душу Николая Антоновича ни с чем не сравнимой радостью победы. Кое-как сев, он закатил самолет в ангар. Сегодня сил уже ни на что больше не было. Вернувшись, он запер кабинет, сказался девочкам больным и ушел домой.