Николай Романецкий - Утонувший в кладезе

• Название: Утонувший в кладезе
• Автор: Николай Романецкий
• Жанр: Фэнтези

Чародей Свет Сморода, теперь уже кадровый сотрудник новогородских спецслужб, направлен в портовый город Ключград с заданием расследовать весьма необычное убийство одного из своих соратников. Есть версия, что к убийству приложил руку варяжский лазутчик. Свет вынужден остаться один на один с гипотетическим противником, поскольку возникает подозрение, что в Ключграде действует необычайно сильный колдун, само существование которого противоречит всему тому, чему Света и его коллег учили в школе волшебников.

Впридачу вокруг Света начинают плести интриги отечественные маги, которым Сморода перешел дорогу в смысле карьерного роста…

---

Свет разбудил Буривоя.

— Ну и что вы обнаружили? — вскинулся тот.

Врать на этот раз не было смысла. Наоборот, Смирный должен всецело осознать серьезность произошедшего. Конечно, он еще больше испугается, но зато будет вынужден согласиться с новым предложением Света.

— Ничего хорошего, брате, я не обнаружил. — Свет развел руками. — Вас и в самом деле прощупали. Магический защитный барьер взломан, причем взломан очень квалифицированно.

У Смирного задрожали губы. Как в прошлое лето…

— Сколь времени вы находились на балконе? Впрочем, нет. Вопрос надо ставить иначе… сколь времени вы ощущали, что на вас производится воздействие?

— Не ведаю… — Смирный судорожно потер лоб. — Я был в странном оцепенении. Наверное, не более минуты.

Теперь испугался Свет. Он потратил на постановку защитного барьера около пяти минут, и вдруг нашелся волшебник, сумевший сломать оное ментальное сооружение в течение каких-то шестидесяти секунд… Да еще успевший возвести новое, свое сооружение — за те же самые шестьдесят секунд. Здесь поневоле затрясешься!..

Но показывать испуг Буривою значило бы ввергнуть соратника в еще больший страх. Поэтому Свет, привычно поморщившись, сказал:

— Полагаю, теперь у нас с вами есть лишь один выход, брате. Вы должны немедленно отойти от дела, и пусть злоумышленник прощупывает вас сколь его душе угодно. Ничего полезного для себя, во всяком случае, он при всем своем желании не нащупает. Да, он узнает, что теперь мы убедились в его существовании… Ну и на здоровье! Ведь ему и так было известно, что мы обнаружим взлом барьера.

Соратник смотрел не мигая. Губы его по-прежнему дрожали, но страх, судя по всему, владел им не настолько, чтобы муж-волшебник Буривой Смирный обрадовался неожиданному предложению чародея Светозара Смороды.

— Сдается мне, это весьма и весьма смахивает на трусливое бегство! — Он тоже поморщился.

— Скорее уж на планомерное отступление, брате, — возразил Свет.

— Планомерное отступление происходит в тех случаях, когда больше нет сил сдерживать напор супротивника, — не согласился Буривой. — Сдается мне, преступник мгновенно поймет, насколько он сильнее нас.

Он и так это прекрасно понимает, подумал Свет. Но вслух свою мысль не высказал.

— Впрочем, наверное, вы правы, — продолжал Смирный. — Я не должен вникать в сыск. — И все же было бы полезным, чтобы я остался неподалеку от вас. Хотя бы с целью магического прикрытия.

Свет вздохнул.

Конечно, толку от Буривоева прикрытия будет, как с козла молока… Впрочем, надо полагать, брат Буривой и сам сие превосходно понимает. А ежели не понимает, то волшебником, который прояснит ему реальное положение вещей, станет кто угодно, но только не Светозар Сморода. Случившееся и так должно представляться брату Буривою в достаточной степени унизительным… Ладушки-оладушки, для финансового отчета в канцелярию Кудесника и в родное министерство мы что-либо придумаем, а княжеская казна ожидаемые непродуктивные расходы как-нибудь да осилит!

— Хорошо, — сказал Свет. — С завтрашнего утра вы станете прикрывать меня, не принимая непосредственного участия в сыске. Конечно, убийца сразу сообразит, что мы обнаружили его близкое присутствие, но, думается, он и с самого начала прекрасно понимал, что надолго от нас не затаишься. Впрочем, нам его понимание тоже не без пользы.

Смирный по-прежнему смотрел не мигая, но страха в его ауре явно поубавилось. Взял себя в руки человек… Свету даже пришло в голову, что умей брат Буривой улыбаться, он бы непременно показал сейчас свое умение.

— А теперь отправляйтесь спать, брате, — сказал Свет. — И забудем о приличиях для гостей… Я наложу на вашу комнату охранное заклятье снаружи. Вы же сотворите заклинание изнутри.

Смирный отправился спать немного окрыленным и слегка успокоенным.

Закончив волшебные манипуляции с его дверью, Свет хотел было спуститься вниз, но потом решил, что гости бала с успехом обойдутся в своем времяпрепровождении и без столичного чародея. Княжна Снежана-то, во всяком случае, точно обойдется. А он, в свою очередь, с удовольствием обойдется без ее выходок!.. И вообще накануне завтрашнего дня не мешало бы отдохнуть. День вполне может оказаться весьма и весьма нелегким. Кстати, утром стоит отправиться в фехтовальное поприще — хотя активная магическая разрядка душе еще и не требуется, надо полностью соответствовать званию чародея. А полностью соответствовать званию означает в нашем случае — соответствовать привычкам прочих чародеев. И не давать никаких поводов для рождения слухов. Кстати, надо будет взять с собой Смирного — тому разрядка окажется гораздо более полезной… Чтобы брату Буривою не пришлось в вечеру снова почувствовать себя униженным.

Он спустился на второй этаж.

Хозяйка дома, по-видимому, поняла желания своего гостя на расстоянии. Во всяком случае, форточка в комнате была открыта для проветривания, а горничная застилала кровать.

Горничная была молодая, черноволосая и симпатичная. Белая блузка туго обтягивала пышные перси.

До чего же они все в этом доме полногрудые, подумал Свет. Как там было у сочинителя Легостая? «Налитые живительными соками»… Еще как налитые! Впрочем, мне-то какое до оных персей дело?..

Горничная между тем, достав из комода постельное белье, глянула на чародея с любопытством и явным ожиданием. Наверное, рассчитывала, что столичный волшебник снизойдет до того, чтобы перекинуться парой слов с приятной глазу прислугой. Но столичный волшебник, увы, не снизошел — аура девицы оказалась совершенно заурядной, — он просто с удовольствием смотрел на ловкие движения горничной, на ее гибкую, пышущую здоровьем и молодостью фигурку.

Девица снова кинула взор на гостя, мило улыбнулась.

И тут столичному волшебнику возжелалось, чтобы на ее месте оказалась хозяйская дочка. Конечно, княжна Снежана вряд ли когда-либо застилала даже свою собственную постель, но несомненно ее движения при этом оказались бы не менее ловкими, а фигурка не менее гибкой, чем у горничной. И удовольствие, наверное, оказалось бы не меньшим…

Увы, сие желание столичного волшебника было абсолютно несбыточным. Что ж, буде Нева не течет к Волхову, Волхов течет к Неве!.. Поэтому столичный волшебник снизошел наконец до разговора с прислугой.

— Не спешите, голубушка, — сказал он. — Ложиться я пока не собираюсь.

И вышел. Спустился по лестнице. Однако, подойдя к дверям, за которыми звучал очередной венский вальс («Ласковый Дунай»), решил, что на этот раз Волхов протечет мимо Невы. И мимо «ласкового Дуная». Самое время сейчас Волхову не толкаться промеж танцующих пар, а отправиться на небольшую прогулку. Подышать, так сказать, свежим воздухом, развеяться…

Возле особняка, вдоль подъезда и по обеим сторонам улицы, выстроились многочисленные кареты, украшенные самыми разнообразными гербами. На гербах красовались медведи и лисицы, белки и горностаи, волки и бобры. Целый зоопарк… Ожидающие своих хозяев кучера беседовали друг с другом о дворовых девках и хозяйской милости.

Саженях в пяти слева от парадной лестницы, между кустами сирени и стеной особняка, стояла каменная скамья, и Свет незамеченным спустился к ней. Посидел минут десять, удивляясь своему равнодушному отношению к тому, что случилось с Буривоем Смирным, и ожидая от Мокоши неведомо чего. Впрочем, он-то прекрасно знал, чего именно ждет. А вдруг его начнут искать!.. Однако не менее прекрасно он знал и то, что ничего не дождется. Искать-то его в конце концов начнут. И в конце концов сии долгие поиски, разумеется, увенчаются успехом, но отыщет его вовсе не обладательница гибкой фигурки, пшеничных волос и ядовитого языка. Как бы столичному чародею этого не хотелось…

По кустам пронесся прохладный ветерок, прошелестел листьями, и в шелесте этом послышалось тихое: «Забудьте о сокровенных чаяниях! Сокровенные чаяния вовек несбыточны!» Так вроде было у Легостая…

Свет вздохнул, встал, поднялся в дом. Наступив на горло собственным желаниям, снова прошел мимо дверей, за которыми по-прежнему разносилась музыка и шаркали по паркету ноги, и отправился наверх.

Едва шагнув в коридорчик возле своей комнаты, он сразу почувствовал присутствие посторонних. А потом услышал громкий шепот:

— Да будет, Радомира! Экая вы, право, недотрога! Ужель я вам нисколечко не нравлюсь? Чего ж вы вчера не сопротивлялись?

Тяжелая, синего бархата, штора, закрывающая окно в конце коридорчика, шевельнулась. Потом послышался характерный чмокающий звук — за шторой явно поцеловались. А потом взволнованный девичий голос тихо произнес:

— Оказывается, вы бойкий парень! А прикидывались таким тихоней. Вот уж не думала!.. — Звук нового, на этот раз долгого поцелуя. Судорожный вздох. — Вы мне очень нравитесь, Ярик, но буде хозяйка проведает… — Еще один судорожный вздох. — Она же выгонит нас обоих!