Виктория Брюс - Любовник из прошлого

• Название: Любовник из прошлого
• Автор: Виктория Брюс
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-733-0

Таинственный аромат, отдаленное воспоминание, боль от незаживающей душевной раны – вот и все, что осталось у Мэгги от пропавшего отца. Она ищет ответ на мучающие ее вопросы и сомнения в путешествии, которое, начавшись в наши дни, ведет ее через годы в объятия мужественного Шиа.

---

– Шиа, – застонала я, изогнувшись дугой, чтобы встретить его, он погрузил в меня свой горячий, звеневший от напряжения стержень, длина которого показалась мне в этот момент бесконечной. Ощущение было такое, будто я, изнывая от желания, ждала этого момента сотни предыдущих жизней. Я подумала, что это и есть высшая точка наслаждения, но посмотрев ему в глаза и увидев в них неудовлетворенную ярость самца, я поняла, что это только начало. Мною руководили вековые инстинкты, мое тело слилось с его, я поддерживала встречными движениями его яростные толчки, столь же естественные для меня, как собственная плоть и кость.

Наслаждение было неописуемо. Я слилась с ним воедино. Однако страсть моя еще не была утолена. Когда он, утомленный, собирался немного перевести дух, я сама вцепилась в него и извивалась в приступе сладострастия до тех пор, пока не оказалась над ним. Адское пламя блеснуло в его глазах; вцепившись друг в друга мы начали кататься по земле в яростном танце неутолимой страсти.

Наши тела образовали единое целое; катаясь в грязи, мы оказались на небольшом островке свежей травы. Здесь Шиа снова принялся ласкать меня – всю, с головы до ног, покрывая поцелуями каждую линию, каждый уголок моего тела.

В серебристом лунном свете, падавшем с небес, кожа Шиа сверкала как латы древнего воина. Глядя на меня откуда-то сверху, он сказал:

– Теперь, Мэгги, мы навсегда вместе.

Чуть-чуть отстранившись, он любовался мной, потом снова вошел в меня; его движения, ласковые и нежные вначале, становились все жестче и жестче, пока я не завопила от наслаждения. Мой голос был подобен крику неведомой ночной птицы, эхо его оглашало холмы при каждом новом движении Шиа.

Мы будем вместе, он сказал. Я кричаласнова и снова, страстно желая удовлетворения – того самого, полного, окончательного.

Он тихо шептал мне на ухо, обещая, что теперь никогда не оставит меня, что, если понадобится, будет ждать меня вечно.

Им, и только им было наполнено мое сердце, все мое тело. Его запах – запах мужественности, навсегда связанный для меня теперь с любовью в диком лесу, под открытым небом, заставил меня потерять контроль над собой. Наконец во мне рухнула последняя преграда... и мы снова встретились с Шиа в новом мире, мире высшего, неповторимого наслаждения, которое он обещал.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Послышался звук раскалываемого бревна – мощный тяжелый удар, и воздушное колебание, произведенное им, резкой болью отозвалось в моих ушах. Я вдруг поняла, что давно уже ощущаю подобную боль: в голову мне упирался острый осколок камня. Боже, пусть головная боль, но что такое с моей кожей? Я прищурилась, рассматривая свои руки... Откуда у меня столько царапин?

Кинжальная боль пронзила туман, окутывавший мой мозг, и я вспомнила, что видела красивый сон. Доминировало в нем тело прекраснейшего из мужчин, освещенное лунным светом.

Удивительно, какими до боли реальными бывают иногда сны, и много часов после пробуждения окрашивая все вокруг в новые, сказочные тона. Я блаженно потянулась, еще несколько мгновений наслаждаясь иллюзией, что моральные принципы, которые я до сих пор исповедовала, моя скромность по-прежнему нерушимы как скала.

Коварно внедрившись в смолистый древесный запах моего сна, до моих ноздрей донеслось отвратительное зловоние – его источникнаходился где-то поблизости. Приподнявшись, я открыла глаза и тут же сощурилась от яркого света дня. Когда глаза привыкли к свету, я увидела рядом с собою какое-то беспрерывно фыркающее косоглазое животное огромных, просто пугающих размеров. Мерзкий запах и не менее мерзкий скрежет, который производила эта тварь, непрерывно ковыряясь в земле всеми четырьмя конечностями, убедили меня в ее недобрых намерениях.

Прекрасный сон сменился кошмаром. Я прикрыла глаза, надеясь, что вернется прежнее видение. Странно, но моя «подушка» передвинулась. Я огляделась и, потрясенная, замерла, обнаружив подле себя Шиа Янгера. Приподнявшись на локте, он пристально смотрел на меня и широко улыбался. Мои глаза широко раскрылись, когда я поняла, что камень, на который опиралась моя головушка, на самом деле – его голое бедро.

– О Боже, – застонала я, вспоминая, что произошло совсем недавно.

Господи, что я наделала!

Я снова откинулась на траву и замерла, прикрыв глаза ладонью. Все было слишком реально, чтобы быть кошмаром: животное, стоявшее над нами, снова зафыркало, подняв новую волну отвратительной вони.

– Я вижу, тебе понравилась буйволица Джеба, Синдерелла, – сказал Шиа. – Она, должно быть, ночью вышла из загона. Я не думаю, что этим она нанесла какой-нибудь вред – если только не добралась до той силосной кучи. Джеб говорит, что она бывает иногда своенравна и даже ломает ограду, когдак ней долго никто не приходит. Двигай отсюда, Синди, ты подошла слишком близко.

Я не знала, что такое силосная куча, но, кажется, Шиа имел в виду стог сена, стоявший неподалеку.

Наконец-то удосужившись осмотреть свое ложе, я обнаружила, что лежу совершенно голая на траве, и царапины на моих руках отнюдь не плод моего воображения, а плод ночных забав в стоге сена.

– Мой Бог, – снова застонала я, тщетно пытаясь хоть как-то прикрыться руками.

– Моя одежда, – прохрипела я.

– Сушится там.

Я проследила, куда указывал его взгляд. Возле коровы сразу за ней виднелось упавшее дерево, и его вывороченные из земли корни жалобно торчали вверх. На другом конце на ветвях покоилась наша выстиранная одежда, включая мои трусики и бюстгальтер.

Я покраснела.

Не может быть...

Шиа усмехнулся и потер себе затылок, вспоминая, как он поставил изрядную шишку, стукнувшись в порыве сладострастия о то самое бревно. Затем он встал и, нисколько не стесняясь, совершенно голый зашагал к дереву; походка его была мягкая, как у кота. Тело мое будто прошила автоматная очередь, стоило мне – первый раз в жизни! – увидеть при свете дня его великолепное тело.

Пока Шиа одевался, я, наблюдая за ним, поняла, что за ночь он, должно быть, выстирал всю нашу одежду: ослепительно-белые полы его рубашки резко контрастировали с матовой бронзой кожи.

– Ну и грязи там было! Пришлось повозиться! – крикнул мне Шиа, указывая на одежду.

Грязи. О Боже. Звук раскалываемой древесины вдруг усилился в моем мозгу, превратившись в бесконечное мерзкое жужжание циркулярной пилы. Я вновь как наяву увидела себя и Шиа – сцепившихся в неистовой страсти. Грязь, стог сена, бревно... Господи, какого он теперь обо мне мнения? Конечно, ни одна южная леди, сохрани она хоть каплю самообладания, не стала бы вытворять такое. Я перешла все возможные рамки – даже для женщины девяностых годов, хоть в какой-то степени уважающей себя.

Конечно, было уже очень поздно искать оправдание. Ему хорошо известно, что такое две сотни градусов. Я сейчас объясню, что это все усталость и алкоголь, и он поймет, что я не такая.

С помощью клока сена Шиа пытался соблазнить Синдереллу выйти из бурьяна, но она не думала соблазняться, а лишь с независимым видом жевала жвачку.

– Надо загнать эту дамочку в сарай, а то она натворит дел, – крикнул он мне.

– Насчет вчерашнего вечера, – начала было я, но он был уже слишком далеко. В моем мозгу, все еще затуманенном виски, детали прошедшей бурной ночи под звездами были основательно размыты, но, к своему ужасу, я обнаружила, что снова хочу его.

Долгие годы я мечтала найти своего отца.

Теперь другой картежник завладел моими мыслями чем дальше, тем сильнее я увлекалась им.

Но ведь Шиа отнюдь не предмет моих поисков. Более того, он – самая большая угроза для них. Я все еще твердила себе, что единственное, что стоит моих волнений, – это поиски порошка и возвращение домой, но другая, тайная часть меня – та, что, видимо, и толкнула меня на ночные подвиги, – хотела азартной игры, чтобы дать шанс себе и Шиа выиграть.

Через час мы были уже в пути. Люди холма могут ходить и ночью, ориентируясь по свету луны, но тот, с которым мы связались, был из ранних пташек и к тому же не питал ни малейшей жалости к городской девице, выпившей накануне слишком много самогонного виски.

После душа, показавшегося мне слишком холодным, так как вода успела остыть за ночь, и деревенского завтрака я, щуря глаза от яркого света, удобно устроилась в задней части повозки Джеба на ворохе соломы, явно предназначенном первоначально для верной псины Блю. Я четко обозначила границы «своего» владения, но старая охотничья сучка всячески старалась оттеснить меня, требуя восстановления справедливости. Подстилка из соломы не столь мягка, как это может показаться непосвященному особенно если принять во внимание ухабы и глубокие колеи, в которые мы без конца попадали, медленно двигаясь среди холмов, но удержание завоеванных мной позиций вскоре стало для меня вопросом чести.

– Кажется, бабочка дамочке села на веко. – Не успели мы тронуться с места, как Джеб принялся отпускать шуточки на мой счет. Тресни моя голова, если такой солдатский юмор меня устраивал. Я дала себе слово не обращать внимание на Джеба и на вновь разбушевавшийся после завтрака живот и направила все силы лишь на безмолвную борьбу с Блю; настроение мое, сначала великолепное, ухудшилось. Хорошо, что Синдерелла – именно она тащила повозку – находилась все время с подветренной стороны, иначе меня давно бы вырвало.