Игорь Рабинер - "Локомотив", который мы потеряли

• Название: "Локомотив", который мы потеряли
• Автор: Игорь Рабинер
• Жанр: Спорт

Известный журналист Игорь Рабинер, ведущий обозреватель газеты «Спорт-Экспресс», на сей раз объектом для своего неравнодушного рассказа избрал футбольный клуб «Локомотив» – некогда «пятое колесо в телеге московского футбола». В своей новой книге он повествует о становлении «Локомотива», о том, как за 15 лет команда из завзятого аутсайдера превратилась в одного из флагманов отечественного футбола. Что потом случилось с «Локомотивом» – как была разрушена существовавшая в нем более десятилетия семейная атмосфера и почему клуб превратился в цитадель интриг и подковерной борьбы? Подробности событий, происходивших в «Локомотиве» в прошлом году – от первых лиц!

---

Как-то раз Бышовец пожаловался мне: «Разговариваешь порой с иным молодым журналистом, рассказываешь, что во время недавней поездки в Мадрид побывал в "Пра-до ". Имеешь в виду, конечно, знаменитый музей изобразительного искусства, а репортер потом пишет, что я ходил в магазин фирмы Prada. Ну о чем с такими людьми можно разговаривать?…» Он, кстати, и после домашнего матча «Локомотива» на Кубок УЕФА с мадридским «Ат-летико» не упустил возможности сорвать аплодисменты испанских журналистов фразой: «Великолепную игру Агуэ-ро я бы сравнил с посещением музея "Прадо " в Мадриде».

В одном из давних интервью Анатолий Федорович рассказал: как-то в молодости он оказался в интеллигентном доме, где велись беседы о литературе, науке, искусстве. И ему стало страшно стыдно, что он, ничего об этом не знающий, вынужден хранить мучительное молчание. После этого он и поставил перед собой цель – достичь такого интеллектуального уровня, чтобы ему не составляло проблем общаться с людьми любого калибра.

И он эту задачу… не выполнил.

Потому что, научившись чувствовать себя своим в компании бомонда, Бышовец, похоже, потерял нечто не менее важное. А именно – умение органично общаться с теми, кто составляет его, как тренера, профессиональный материал. С футболистами.

И отнюдь не из-за их дремучести. А из-за того, что с Бышовцем в силу особенностей его характера и даже ауры работать, мне кажется, очень тяжело. Умственная усталость ведь зачастую гораздо тяжелее «переваривается», чем физическая. Тем более – не в дозированных формах, как в сборной, а каждый день. Может, потому он ни в одном клубе давно уже надолго и не задерживался?

Интеллектуальное превосходство над окружающими, которое Анатолий Федорович стремится подчеркнуть в каждой фразе, давит на игроков. Они нервничают, не понимают, что тренер хочет сказать и кому адресует свои пассажи. Их не оставляет тревога, что за туманностью формулировок скрываются какие-то фальшь и игра. Своим эзоповым языком и хитрым, с прищуром, взглядом он высасывает из них энергию и лишает покоя.

Защитник Олег Пашинин в интервью «Советскому спорту» высказался по этому поводу так: «Он всегда говорит так красиво и витиевато, а главное, двусмысленно, что ты думаешь: или ты – дурак, или… Ты можешь понять его речь так, как хочешь ты, а он на самом деле имел в виду совсем другое. Бышовца бы в политику! Он для нее человек уникальный. Речи – заслушаешься\»

Чтобы покорять сердца тех, для кого ты работаешь, далеко не обязательно быть сложным. А покорять надо именно сердца, потому что никогда футболист, в особенности российский, не пойдет умирать на поле за одну лишь зарплату и премиальные. Только – за людей. Или – друг за друга, или – за тренера. Когда-то за Бышовца шли в бой -иначе Олимпиаду ни за что бы не выиграли. Да и возвращения его в первую сборную во времена памятного конфликта 1993 года не потребовали бы…

Когда в пору журналистского ученичества я изъяснялся на бумаге мудреными словами, фразами с причастными и деепричастными оборотами, мои учителя призывали: пиши проще! Не глупее и примитивнее, а именно проще. Потому что читателям нужно не твое самолюбование, не демонстрация интеллекта – а ясность мыслей и искренность чувств.

Семина игроки любили и любят во многом именно за эти ясность, искренность и простоту. Филатова – тоже. Они знали, чего от этих людей ждать. За что они обнимут и расцелуют, за что – разорвут в клочья.

Бышовец пришел в команду, которая многие годы жила по одним законам, с нескрываемым желанием их разрушить и на голом месте возвести собственную крепость. А, столкнувшись с естественным сопротивлением, тут же встал в защитную стойку. В любом слове и жесте он начал видеть подвох, в любом человеке – потенциального заговорщика.

И это была не столько вина его, сколько беда.

«Локомотив» изначально был не его командой – и это должны были понимать те, кто нанимал Бышовца на работу. Это был коллектив с жесткой, давно сформировавшейся системой ценностей и взаимоотношений, который новую власть, резко противопоставляющую себя старой, не принял бы ни при каких обстоятельствах. Да еще и при наличии Семина в качестве президента. Знать, что родной человек где-то рядом, но общаться каждый день ты вынужден с чужим – для многих игроков «Локо» это было невыносимо.

В другом клубе, вполне допускаю, у Анатолия Федоровича могло бы сложиться куда благополучнее. Но для этого должно было совпасть несколько условий – слишком уж специфический это тренер и человек. Во-первых, команда, для которой он был бы беспрекословным лидером, гуру, каждое решение которого априори правильно. Во-вторых, полное отсутствие противовесов внутри клуба – их наличие сразу вызывает у Бышовца подозрения и сбивает с рабочего настроя. В-третьих, игроки не должны были любить предыдущего тренера, как это было в случае с «Локомотивом» и Муслином (или Семиным). Потому что такова уж натура олимпийского триумфатора-88, что уважать его игрок вполне может, но вот любить… Не уверен.

Бышовец – из тех людей, которые ни под кого не подстраиваются и гнут свою линию. Поэтому рассчитывать на то, что он станет другим, было наивно. Добиться своего-то есть полной власти над командой – он мог только при одном условии. Полном карт-бланше со стороны руководства.

В этом случае он не только Лоськова с Евсеевым – еще от половины прежней команды бы избавился. Но к чему бы это привело – никто не знал. Безоговорочной веры в Бышовца у руководителей не было. И если в первой половине сезона тренеру позволяли делать все, что он хотел, -то во второй, особенно после серии скандалов, его возможности были лимитированы. Не стоит считать, что у Бышовца совсем не было сторонников. К примеру, сын Владимира Высоцкого Никита, болельщик «Локо», на вопрос моего коллеги Александра Львова о его отношении к работе Бышовца ответил:

– Воспринял его приход надеждой. Искренне сожалею, что ему пришлось уйти из «Локомотива». Да, сезон команда провалила, но надо было дать Анатолию Федоровичу время на ее создание, а не рубить одним махом. Тем, кто его пригласил, требовалось набраться терпения. Но у нас с тренерами не церемонятся. Посчитайте, сколько их сменилось в «Локомотиве» после ухода Семина.

– Не считаете, что Бышовец подписал себе приговор в тот момент, когда рвал отношения с Евсеевым и Лоськовым?

– Убежден, так оно и было. Просто непонятно: почему, когда тренер принимал решение расставаться с ними, клубное руководство его поддержало? Значит, доверяло. Почему же тогда отношение к нему резко изменилось в конце сезона? Плохие результаты? Согласен, но ведь команда и Кубок взяла, и лидеров обыгрывала. Значит, тренер умеет работать. Так дайте ему время! Даже очень большие деньги не гарантируют быстрого успеха.

Интеллигенция, надо заметить, всегда питала к Бышовцу слабость. Михаил Боярский в свое время признавался мне, что в 2003 году всей душой жаждал прихода в «Зенит» не Властимила Петржелы, а именно Анатолия Федоровича. Аркадий Арканов замечал: «У Бышовца я улавливаю нечто новое, то, чего нет у других». Александр Ширвиндт в интервью «Спорт-Экспрессу» вспоминал:

– Толю Бышовца считаю специалистом с поразительной интуицией. Не забуду, как на «Торпедо» в конце сезона несчастные футболисты бились по колено в жидком снегу, а в ложе мерзли отцы ЗИЛа да разные пришлые люди. Наконец, не выдержали: пойдем, говорят, погреемся. Зашли в какой-то закуток и лишь иногда одним глазом поглядывали, что творится на поле. Вдруг Бышовец говорит: «Идем скорее на трибуну – сейчас гол будет». Выходим – вправду закатывают. У этого человека какое-то физиологическое знание футбола.

Как-то раз Бышовец в разговоре с Ширвиндтом сказал: «Знаете, как говорят в Одессе? Если несчастье заканчивается деньгами – это счастье!» Великолепный артист смеялся до слез – и с тех пор у них с Бышовцем приятельские отношения. Вот что значит вовремя сострить!

Валерий Баринов, которого в силу близкой дружбы с Семиным трудно заподозрить в очень уж теплом отношении к Анатолию Федоровичу, говорит:

– Для человека из футбольного мира у Бышовца очень неплохо подвешен язык, он умеет в VIP-ложе очень убедительно рассказать, почему сейчас одни играют плохо, а другие – хорошо. Ну и себя по ходу дела пропиарить, истории из своей футбольной жизни рассказать. Когда он бще не был тренером «Локомотива», я очень часто сидел с ним в ложах – и то и дело думал: «Вот как точно-то говорит, черт возьми!» Так он и прорвался к самым главным людям «Локомотива» и убедил их, что он – может. А в процессе дискуссий аргумент: «Да он же Олимпийские игры выиграл!» на больших руководителей действует неотразимо. Кстати, то, что он выиграл именно со сборной, логично: ему с политикой «Разделяй и властвуй» нельзя долгое время в одном коллективе находиться.