Кирилл Якимец - Отряд "Омега"

• Название: Отряд "Омега"
• Автор: Кирилл Якимец
• Жанр: Научная Фантастика

Романом `Отряд `Омега` талантливый московский писатель Кирилл Якимец открывает сериал фантастических произведений `Войны и миры`.

Действие романа разворачивается в мире, параллельном нашему. Две космические державы, Византийская империя и Османская конфедирация, борются за господство в обитаемой Вселнной. Внезапно в их борьбу вмешивается третья сила…

Лейтенант Янычарского корпуса Василий Гирей и его подруга, византийская принцесса Ольга, спасают мир от кровожадных захватчиков… Правда, ценой почтиполного разрушения всего мирового порядка.

---

— Кто? — переспросила Ольга.

— Хакер. Компьютерный взломщик…

Мвари со всей силы ухватил себя за рукава.

— Ладно. Будем думать. Я вас всех не просто так притащил именно сюда, на Килкамжар. У местных есть специфический способ… думать.

Подойдя к Василию, Мвари положил руки ему на плечи, забрызганные кровью Комнина.

— Тебе предстоит тяжелый вечер, эмир. Итак, — он пристально оглядел всех, — мне нужны вы трое, Василий, Борис и Ольга. И еще Хаф, я поднимусь, скажу ему. Жду в шесть по местному времени, на улице, у бокового входа в храм. А ты, Борис, все-таки, возьми железяку, от мяса отмой. Пригодится.

В шесть часов все были на месте. Удильщики следовали вглубь храма длинной цепочкой и несли свои мешочки.

— Нам за ними, — сказал Мвари, пристраиваясь к последнему удильщику, высокому Тарда в красной полупрозрачной накидке.

Коридор некоторое время вел прямо, потом стал сворачивать налево и вниз, опускаясь под землю по спирали. Окончился он в большом зале с низким потолком. Толстые полированные колонны. Помост в дальнем конце зала, разрисованный синим и золотым узором. Факелы. Ольга узнала это место. Именно здесь — или в точно таком же подземелье — бывший опричный сотник угощал ее, связанную, священным напитком.

На самом деле, Ольга предполагала, что ее снова ждет встреча с Горыней, укравшим Калюку Припегалы. Несмотря на то, что Горыня в прошлый раз обошелся с ней не вполне почтительно, Ольга была ему благодарна. И захватила одну вещицу, чтобы показать бывшему сотнику.

Горыня был на своем месте. Опричная куртка совсем поизносилась, зато сам Горыня, казалось, стал еще крупнее и выглядел моложе. Только усы поседели. Сотник дул в Калюку, освящая семена. Удильщики проходили мимо него, поднося к Калюке мешочки с семенами, и скрывались в темном проходе справа от помоста.

Ольга почувствовала возбуждение, сильное, но не такое, с которым нельзя бороться. Василий и Борис поежились, Хафизулла нахмурился — Мвари не предупредил их об эффекте, вызываемом звуками Калюки.

Но вот последний паломник подержал мешочек возле Калюки и ушел. Голый синий удильщик, сидевший на табурете посреди помоста, хлопнул в ладоши и что-то выкрикнул, а потом слез с табурета и молча встал на краю помоста. Горыня перестал дуть, возбуждение пропало.

— Принцесса! Тысяцкий! — длинные поседевшие усы разошлись в стороны, открывая ровные желтые зубы.

— Привет, божок.

Мвари и Горыня обнялись. Горыня не переставал улыбаться.

— Мне сказали, что ты здесь, и принцесса здесь. Почему сразу не зашли?

— Собирали артефакты. Борь, покажи железяку.

Борис положил на помост металлический мозг Комнина, который он в течение целого дня отсоединял от останков стратига. Горыня хотел притронуться к мозгу, но вдруг отдернул руку и чуть не вскрикнул.

— Страшно? — серьезно спросил Мвари.

— Страшно… — пробормотал Горыня, — я это видел. Не предмет, а вот… ЭТО.

— Я тоже это видела, еще тогда.

Ольга подошла к Горыне и поцеловала его в щеку.

— Я очень редко целуюсь, сотник. Считай, что это — ритуальный поцелуй. А теперь посмотри на сувенир. Кроме борьбы за престол, папа оставил мне в наследство одну штуку. А я ее хочу тебе отдать, для полной коллекции.

И Ольга развернула сверток. Там находилась Лира Орфея, медный инструмент, похожий на растопырившего щупальца кальмара.

Со стороны помоста послышался сдавленный крик. Горыня оглянулся. Кричал голый удильщик.

— Что, Тарипаба, нравится балалайка?

— Цир-Ба-Цир! — воскликнул удильщик во весь голос, — ведь это… Это — Хозяин Снов!

И тут Василия посетила неприятная догадка.

— Хозяин Снов… Которого я разбудил. Восьмирукий! Он скоро будет здесь.

Тарипаба и Горыня ахнули одновременно. Мвари хотел им все объяснить, но решил, что не хватит времени.

— Горыня. Ты в свое время оказал услугу принцессе. Теперь окажи ее снова, всем нам. Мы просто в тупике. Авось… Собственно, Цир-Цир для меня сейчас — последняя надежда. Мы должны придумать… Так. Ну беги же, черт, тащи чашки!

— Да я всегда рад… Это здорово, что вы все пришли и хлебнете моего молочка. А что, все так плохо?

— Хуже не бывает. Ты же видишь эту штуку. Стальные мозги. И ты сразу угадал. Так вот, мы проигрываем.

Горыня позвал Тарипабу, и они вместе ушли за чашками. Мвари присел на помост, обхватил голову руками. Потом потеребил рукава, поднял глаза и уставился в темноту, заполнявшую дальний конец зала.

— Думать. Как достать улитку… Нет. Как попасть в этот несуществующий город. Казань.

Василий тоже присел рядом.

— Сперва надо в другой несуществующий город. В Константинополь, который — столица Турции. В Стамбул. Там утонули наши улитки, целый мешок. И шапка Искандера. И полные сундуки золота и платины — можно небольшую армию на это закупить… Борис, у вас там золото с платиной, вроде, ценятся, ты говорил…

— Ценятся, ценятся. Я даже знаю, где и что на это можно купить, при тебе же добазарился. Но туда нужно попасть.

— Значит, Стамбул. Об этом и будем думать. Но зачем пить всякую гадость? Веселящее зелье дикарей. Только рассудок мутить. Рассудок должен быть ясный…

Ольга подошла к Василию, встала прямо перед ним. В свете факелов на фоне темного зала ее лицо выглядело как медная маска.

— Это не зелье. Это не гадость. Я это пила.

Василий опешил.

— Ты не говорила…

— А зачем? Вот теперь я тебе говорю. Это не простой веселящий отвар. И Калюка Припегаллы — не простая дудка. Ведь ты видел ее? Рыбью голову на ней — видел?

Ольга почти кричала. Василий положил ей руку на плечо. Поглядел в глаза, кивнул. И остался так сидеть, держа руку на плече принцессы. Принцесса не отстранялась. Ей почему-то хотелось всю оставшуюся жизнь так простоять рядом с этим простым янычаром, глядя в его глуповатое лицо, украшенное тонкой черной ниточкой усов.

Но вот вернулись Горыня и синий удильщик. Они несли котелок и стопку вложенных одна в другую чашечек из гнезд лесной осы. А в котелке дымился зеленовато-белый напиток. Цир-Цир.

Вкус у Цир-Цира оказался самый обычный — молоко с апельсиновым щербетом. Специфических ощущений Василий тоже после первого глотка не испытал. Да и после второго.

Он допил содержимое чашечки.

— Наверное, еще надо.

Ольга глядела на него как-то странно — с восхищением и ужасом. Горыня поднес ему вторую полную чашечку, глядя так же, как и Ольга. Василий пожал плечами. Залпом осушил чашечку. И заснул.

Он совершенно точно знал, что спит и видит сон — про свое детство. Детство Василия прошло на Крезидхе, в особняке на окраинах Зобегры. В то лето все взрослые мучались от нашествия триндов — маленьких смешных червячков, которые оказывались буквально всюду. Триндов вылавливали из еды, тринды падали с потолка в умывальник, тринды ползали по одежде и по столу. Детям было непонятно возмущение взрослых. Дети с удовольствием играли в триндов — чаще всего устраивали соревнования, чей тринд быстрее доползет от одного края стола до другого. Василий тоже любил играть с червячками, не только в компании других мальчишек, но и в одиночестве. Он часто сидел над журнальным столиком в малой гостиной и наблюдал за червячками, пытаясь угадать, какой из них поползет в какую сторону. Некоторым он помогал, некоторым мешал — все тринды были разные, какие-то Василию нравились, а какие-то нет.

Сейчас он снова сидел, склонившись над столиком, на поверхности которого среди мусора копошились тринды. Это, разумеется, был сон: на самом деле родители Василия всегда держали дом в чистоте, ни о каком мусоре посреди журнального столика в гостиной не могло быть и речи. Именно из-за любви к чистоте родители так страдали от червячков.

Но сейчас на столе было полно мусора. Василий вспомнил, что часть мусора он приволок сюда сам — тряпичные обрывки, комочки земли и мелкую медную монетку, сделанную в виде восьмилучевой звездочки. И еще — какую-то радиодеталь, от которой по столу поползла серая плесень.

А посреди всего этого копошились червячки. Четыре червячка, трое больших и один маленький, особенно понравились Василию. Они упорно пытались пробраться с одного конца стола на другой, но им мешал мусор. И Василий решил помочь триндам. Почему-то очень хотелось перенести их всех сразу, а не по очереди.

В одну руку он взял длинного неповоротливого червячка, переливавшегося нежным голубым светом. Пальцами второй руки Василий осторожно ухватил самого маленького тринда, золотисто-красного. Червячок безвольно повис.

Но как же остальные? Очень просто: во сне все возможно!

И Василий представил, будто у него не две руки, а целых восемь. Третьей рукой он поймал осторожного черного тринда, который сидел неподвижно, но всегда был готов сорваться и уползти. А между пальцев четвертой руки уместился последний тринд, крупный, молочно-белый.