Апполон Кузьмин - Татищев

• Название: Татищев
• Автор: Апполон Кузьмин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

В числе выдающихся деятелей России XVIII столетия одно из первых мест принадлежит Василию Никитичу Татищеву (1686-1750). Математик, естествоиспытатель, горный инженер, этнограф, историк и археолог, лингвист, ученый, юрист, политик и публицист и вместе с тем просвещенный практический деятель и администратор, Татищев по своему уму и многосторонней деятельности может быть назван в числе первых зодчих русской науки.

---

После отъезда Татищева с Урала сохранились не все учрежденные им школы. Однако по сравнению с другими учебными заведениями России они оказались самыми жизнеспособными. Екатеринбургское же горное училище просуществовало до конца XIX века. Это был главный в XVIII веке центр подготовки технических кадров для русской промышленности.

Школы Татищева преследовали определенные социальные цели и дали в этом отношении некоторые результаты. Татищев, как говорилось, видел в просвещении основную дорогу к прогрессу страны и общества в целом. Просвещение должно было изменить самого человека, приучить к общежитию, к сознательному соблюдению законов, подготовить общество к установлению республиканского строя и т. п. В конечном счете распространение знаний должно было содействовать замене существующего сословного деления более целесообразным, зависящим от действительного вклада тех или иных социальных групп в общее благоденствие. Школы Татищева набирались почти исключительно из детей разночинцев. Более половины учащихся, например, Екатеринбургской школы, составляли дети мастеровых. В учение обязательно отдавали детей-сирот независимо от их происхождения, закрывая таким образом один из главных источников пополнения рядов «гулящих людей». Именно просветительская деятельность Татищева обеспечила будущий подъем промышленности Урала, а также выделила заводских рабочих как относительно более просвещенную часть зависимого населения. Не может быть сомнения и в том, что распространение татищевских принципов построения образования на всю страну существенно ускорило бы ее развитие, создав уже в XVIII веке иное соотношение между дворянством и третьим сословием.

Трудно, конечно, допустить, чтобы Татищеву в условиях крепостнической действительности удалось осуществить все свои обширные замыслы. Но уральскую промышленность он смог бы поставить так высоко, как она едва ли стояла и во второй половине столетия. Татищев обещал за несколько лет резко поднять производство металла, обеспечить отпуск за границу трехсот тысяч пудов высококачественной продукции уральской металлургии. Одна гора Благодать сулила казне 50 тысяч годового дохода. Но именно это-то и не давало покоя Бирону и его приспешникам.

Между тем обстановка в Петербурге для Татищева ухудшилась. В 1735 году умер Маслов. Тогда же скончался и фаворит Анны Левенвольде, в результате чего влияние Бирона резко возросло. В 1736 году Бирон вызвал из Саксонии якобы для управления горными заводами барона Шемберга. 4 сентября 1736 года был обнародован указ о создании Генерал-берг-директориума, которому были переданы права бывшей Берг-коллегии. Первые же распоряжения Шемберга выявили его совершенную неосведомленность не только в делах русской промышленности, но и в горном деле вообще. Татищев не преминул прямо заявить об этом в письме самому Бирону. Это и предрешило его судьбу.

Чем далее, тем циничнее действовали иноземные хищники. Как раз тогда, когда исправленные Татищевым казенные предприятия начали давать значительный доход, они, как писал позднее Татищев, вознамерились «оный великий государственный доход похитить». С этой целью снова был поставлен вопрос о передаче казенных заводов в частные руки, причем через подставные лица к ним протягивали руки непосредственно Бирон и Шемберг. Афера была настолько явной, что даже послушная комиссия, включавшая барона Шафирова, графа М. Головкина и некоторых других лиц, не решилась включить в число передаваемых частным лицам уральские заводы. А именно эти заводы и нужны были Бирону и Шембергу.

Татищев, как отмечалось, был последовательным сторонником поощрения частного предпринимательства. Но в данном случае наиболее совершенным воплощением этого идеала являлись как раз возглавляемые им заводы. Недостатки казенной бюрократической системы здесь были сведены до минимума, а преимущества крупного хозяйства оставались. Татищеву удалось получить для себя и своей канцелярии значительную самостоятельность, делавшую чиновников участниками производства, заинтересованными в его процветании: именно от доходов промышленности выплачивалось им жалованье. Татищев получил возможность распоряжаться весьма крупными суммами. Но он делал это, во-первых, в интересах широко понимаемой «пользы отечества», а во-вторых, с обсуждением основных статей расходов в созданной им коллегии. Беспримерный опыт, однако, не удалось довести до сколько-нибудь логического конца.

От Татищева решили избавиться «спокойно»: его произвели в тайные советники и поставили во главе Оренбургской экспедиции. По положению за ним сохранялось и главенство над заводами. На самом же деле он ими заниматься не мог. За два года Шемберг и Бирон присвоили за счет уральских заводов огромную сумму в четыреста тысяч рублей, разорив, естественно, сами заводы. А Татищева, обеспечившего этот доход, вскоре будут судить за якобы неправильно израсходованные четыре тысячи рублей. Русский народ все дороже расплачивался за монархическое усердие дворянской гвардия в 1730 году.

Оренбургская экспедиция

Хороший пастух снимает с овец шерсть, а не шкуру.

Светоний

Воронам все сходит с рук;

голубям — никакого прощения.

Ювенал

10 мая 1737 года Татищев был назначен на должность главы Оренбургской экспедиции. «Мы на ваше вечное радение и доброе искусство всемилостивейше полагаемся, — говорилось в рескрипте, подписанном Анной, — и что вы в оной комиссии тщательнейшие свои труды прилагать не оставите, за что вы и о нашей к вам высочайшей милости и действительном награждении всегда обнадежены быть можете, яко же и ныне в знак того вас в наши тайные советники жалуем». От Татищева откупались высоким чином: как будто он входил теперь в элиту государства. К тому же он получил и военный чин генерал-поручика. Но Татищев хорошо понимал, что это не было действительным повышением. К тому же на Урале осталось много неоконченных дел, с которыми ему было больно расставаться. 25 июня он сетовал в письме к Остерману и Черкасскому, что «заводы совсем определить не возмог». Снова обострилась болезнь. Но, «опасаясь за умедление (то есть из-за промедления) ее и. в. гнева», несмотря на болезнь, «на носилках поехал до пристани, а докончания заводские поручил советнику г. Хрущову». Хрущов, однако, тоже вскоре был отозван с заводов.

Татищев сменил на посту начальника Оренбургской экспедиции (или комиссии, как ее стали называть позднее) Ивана Кирилловича Кириллова (1689-1737). Кириллов был ярким представителем той части петровской администрации, которая неизменно на первый план ставила государственный интерес, хотя понимала его несколько парадно и не любила точного учета, что чего стоит. Кириллов, как и Татищев, большое внимание уделял наукам и ратовал за образование. Он имел обширные познания в разных областях знания, а география являлась даже основным интересом его жизни. После того как Татищев был в 1720 году отправлен на Урал, именно Кириллова поставили во главе всех геодезистов, разосланных по губерниям для составления ландкарт. Выйдя из «низов», Кириллов за двадцать лет службы в Сенате дослужился до обер-секретаря (он получил этот чин в 1728 году, после того как Маслова взяли в том же качестве в Верховный тайный совет). Но и своих географических занятий он никогда не оставлял. В. 1727 году им был завершен труд «Цветущее состояние Всероссийского государства в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, отец отечества» (опубликован в 1831 году). Это было первое статистико-экономическое обозрение России. В 1734 году он «своим коштом» опубликовал 1-й том «Атласа Всероссийской империи». В качестве обер-секретаря Сената он энергично пробивает разного рода экспедиции, обычно имея в виду конкретный государственный «прибыток». Он, например, весьма прохладно отнесся к первой экспедиции Беринга (1725-1730), полагая, что путешественник «только одно известие — соединяется или не соединяется Америка — привезет, а о интересе настоящем от него ожидать нечего». Элементы «настоящего интереса» Кириллов постарался вложить в план второй Камчатской экспедиции (1733). В своем проекте он предусматривает самое широкое освоение Дальнего Востока с созданием центра в Охотске. Он верит в возможность сооружения здесь железных и судостроительных заводов, развития торговли и сельского хозяйства и даже намеревается открыть в Охотске школу, дабы могли «люди к службе знающие вырастать, а не дураками оставаться». Участникам экспедиции предписывается «металлов и минералов осматривать» и «сыскивать новых земель и островов», «дабы сколько можно в подданство приводить».

Оренбургская экспедиция также была затеяна Кирилловым. В 1731 году хан казахского Младшего жуза (одной из трех групп казахских племен) Абул-Хаир обратился с просьбой принять его в российское подданство, поскольку над казахами нависла угроза со стороны джунгар. В Петербурге просьба была воспринята с удовлетворением, но действенной помощи Россия оказать была не в состоянии, так как не имела на юго-востоке ни военных сил, ни дорог, ни опорных пунктов. В этих условиях Кириллов и взялся за разработку плана Оренбургской (или, как она сначала называлась, Киргиз-Кайсацкой) экспедиции. Согласно плану Кириллова необходимо было построить крепость у впадения Ори в Яик, затем пристань у устья Сырдарьи на Аральском море и проложить охраняемый путь вплоть до Средней Азии, а при случае и до Индии. Торговля со странами Ближнего и Среднего Востока даст несметное количество золота и серебра.