Юрий Никитин - Имортист

• Название: Имортист
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21592-8

Есть нечто более сильное, чем все на свете войска: это идея, время которой пришло. Но великие идеи безжалостны, потому гораздо безопаснее и менее кроваво разжечь даже мировую войну, чем рискнуть выпустить в свободный полет новую идею. Великие идеи приходят, когда мир нуждается в них, и вот сейчас, когда человечество задыхается в безидейном прагматизме, именно в России родилась идея, которая может объединить человечество, помирить науку и религию… или ввергнуть планету в самую страшную из войн! Сейчас мы знаем точно, что идеи важнее, чем любые ценности: разумеется, наши идеи и чужие ценности.

---

Она подумала, поинтересовалась осторожно:

– А что с Ткаченко? Нынешним начальником канцелярии?

– Он слишком… – сказал я, – слишком… влез в интриги. Я понимаю, все интригуют и подсиживают, в этом две трети жизни политиков, но он интригам отдался весь. И восхотел слишком многое. Так что он уже уволен. Место свободно, ты никого не спихиваешь, не выковыриваешь из кресла.

Она не спускала с меня испытующего взгляда.

– Это несколько неожиданно, господин президент… Я как-то ожидала, что вы постараетесь всех заменить своими людьми. Так принято.

– А ты и есть мой человек, – ответил я. Ее глаза оставались вопрошающими, я пояснил: – Всех умных и хороших людей я рассматриваю как своих. Они и будут моими, пока не станут творить подлости… Так что у меня достаточно простой рецепт, чтобы удержать тебя в рядах моих людей.

Глаза чуть сузились, однако губы одновременно чуть раздвинулись в улыбке.

– Хорошо сказано. Трудно поверить, что это не из предвыборной речи. Но, говорят, политики прикидываются даже перед отражением в зеркале?

– Я пока еще не политик. Так как?

– Принимаю, – ответила она. – Я справлюсь. Честно говоря, добрые две трети документов для Ткаченко готовила я. Если не все три. Мне все знакомо. Не беспокойтесь, господин президент, я не подведу. И я в самом деле… ваш человек.

Я отпустил ее милостивым движением головы. Подумал с горькой иронией, что теперь в самом деле стала моим человеком: эта должность – и власть, и высокое жалованье, и привилегии. Правда, если не захочет еще большего и не примет предложения работать против меня от того, кто пообещает еще больше.

Вот и становлюсь политиком, мелькнула невеселая мысль. Начинаю подозревать направо и налево. И уже начинаю искать пути, чтобы суметь вписать имортизм в эту гниль, именуемую современным обществом. А то, мол, нас, имортистов, будут считать прямо зверьем…

Мать-мать-мать, сказал я про себя, но, похоже, очень громко, спохватился, как бы Александра не прибежала на зов. До чего же в нас въелась эта идиотская общечеловечность!.. Ну конечно же, Моисей, Иисус, Мухаммад, Лютер, Ленин с точки зрения современного юриста – преступники. Им можно вменить в вину убийства, организацию покушения на государственные устои, массовое уничтожение людей и, конечно же, материальных ценностей.

Взять для примера того же Моисея. Для начала он убил египтянина, бежал, женился, вернулся в Египет, где устроил массовые теракты: вода по его слову превращалась в кровь, жабы покрывали все и губили урожай, людей и скот поражали мошки, мухи, саранча, мрак укутал всю землю, и, наконец, – куда уж страшнее! – он уничтожил всех первенцев в семьях по всему Египту. Измученный фараон принял все требования террориста: шестьсот тысяч человек сторонников Моисея вышли из Египта, нагрузившись чужим золотом и драгоценностями, то есть взяв богатый выкуп. Потом, правда, фараон, как и положено храброму правителю, возглавил антитеррористический отряд, но Моисей сумел и от погони уйти, и преследователей погубить, а с трупов поснимали, как записано в Книге, еще массу драгоценностей.

Затем Моисей не раз жестоко и без суда, вернее – по своему суду, карал тех, кто пошел за ним. И за отступничество, и за споры, и за все-все… Так что Моисея наши юристы приговорили бы к двумстам тысячам лет тюремного заключения строгого режима, смертной казни через повешение, расстрелу и удушению.

Точно так же с Христом, Мухаммадом… И не были бы написаны ни Пятикнижие, ни Евангелие, ни Коран. Да, не были бы написаны, живи мы по тем нормам, которые сейчас нам навязали марсиане. Но – великие идеи безжалостны!

Жизнь Иисуса известна лишь в детстве, он исчезает на семнадцать лет, а появляется уже как дезорганизатор жизни общества, устраивает скандалы в храме, опрокидывая столы и выгоняя, избивая при этом уважаемых членов общества, сплачивает вокруг себя группу, в которой пользуется непререкаемым авторитетом, сейчас это было бы названо бандой. Он занимался рэкетом и оказывал психологическое воздействие на людей с целью получения материальных и прочих благ. Такая организация сейчас немедленно привлекла бы пристальное внимание ФСБ, ЦРУ или любых особых органов, на территории чьей страны проходила бы их деятельность. И смертная казнь наступила бы намного раньше, чем при власти римлян.

Так что все это фигня насчет, ах-ах, общечеловеческих законов. Эти законы нужны скотам, они и созданы для скота. А сильная личность формируется и проявляется именно вопреки традиционным нормам. Имортизм не первый, кто ломает все общепринятые… так и хочется сказать крепкое слово насчет этой гребаной «общепринятости», но, ладно, промолчу…

Нравственные цели Моисея, Христа, Мухаммада, Бравлина – настолько грандиозны, неординарны, что не простолюдинным общечеловекам измерять их своими мышиными мерками. Сейчас, правда, как я уже говорил, ни Моисею, ни Христу, ни Мухаммаду не удалось бы проявить себя и создать свое вероучение. Но я, Бравлин Печатник, покрепче: я отыскал путь, каким удается достучаться до имеющих уши даже в наше преподлейшее время, где юристы, журналисты и особые отделы тех самых органов сумеют столько налить грязи, опорочить, извратить, исказить и смешать с грязью все благородные идеи и в конце концов опустить до нижепоясного уровня современного интеллигента, что уверен, будто все знает, все понимает, обо всем информирован.

Но есть странное утешение, даже опора, а вместе с тем и великая мудрость, что однажды Бог избрал для создания партии, очень схожей по структуре с имортистами, самый жалкий и рабский народ, какой только мог найти на всем белом свете! Они даже не пытались изменить свою рабскую жизнь, прозябали, не желали свободы, где пришлось бы самим решать что-то в жизни, трусили от одной мысли, что придется самим что-то решать, за них все решали надсмотрщики… «Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незаметное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом».

Это пример того, что к вершинам можно подниматься из самого дна, а Россия, как ни плюй в нее с позиций русского интеллигента, – все-таки еще не дно, далеко не дно. Пример создания из жалких, ленивых и трусливых рабов сильной партии – повторяемый, настойчивый. Пример не случайный, ибо нам всегда мешают то Фаберже, то солнечные пятна, то неблагоприятные числа в лунном календаре древних майя.

Не однажды эта новообразованная партия пыталась отказаться от тяжелого строительства коммунизма и вернуться к прежней ленивой жизни общечеловеков с их культом расслабления, кайфа, чревоугодия и траханья всего, что попадется. Моисей ярился, что люди снова и снова обращаются к самым разным богам, что обещают жисть полегче. «И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем… и сказал Моисей судьям Израилевым: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал– Фегору»…

Ладно, виселицу мы уже поставили. Милиция получила больше прав, правда, пока негласно, в правилах еще нет, но уже с человеческой грязью можно не церемониться…

Я стоял посреди каменистой пустыни, в сторонке двигалось огромное стадо овец, моих овец, все откормленные, жирные, сытые, но страх и отчаяние переполняли мою грудь, ноги дрожали, я едва сумел пролепетать в смертельном ужасе:

– Господи!.. Но почему я?..

Голос из огненного куста прогремел с такой мощью, словно со мной говорила сама небесная твердь:

– Потому что я избрал тебя!

Я вскрикнул еще жалобнее:

– Кто я, чтобы мне идти к фараону?

– Я буду с тобой, – прогрохотал нечеловеческий голос. – Иди!

Я пошатнулся, чувства не могут вместить присутствие вселенских сил, но я собрался с силами и возразил:

– Господи! Человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить, я тяжело говорю и косноязычен.

Голос прогрохотал еще объемнее, теперь со мной говорило небо, земля, вся Вселенная, меня объял ужас, а в череп били тяжелые неумолимые слова:

– Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не я ли? Итак, пойди; и я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить!

Я чувствовал, что возразить нечего, я ничтожно мал против исполинских сил, хотя странное дело: овцы пасутся спокойно, ни одна не убегает, даже не подняла голову, прислушиваясь, и мне становится до ужаса понятно, что вселенский голос гремит в необъятной вселенной моей души. Меня соединяет нить с Верховным, с тем, кто все сотворил и дает нам цель, я открыл рот, закрыл, и хотя я сейчас в каменистой пустыне под чистым синим небом, а вдали виднеются шатры бедуинов, где меня ждет моя жена и двое здоровых красивых детей, но я все-таки еще и я, демократ и общечеловек, и я услышал собственный голос, похожий на голос упрямого осла: