Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

• Название: Путешествие в страну Офир
• Автор: Зинаида Шишова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1977

Имя Зинаиды Шишовой, писательницы старшего поколения, хорошо знакомо советскому молодому – да и не только молодому – читателю… Ее книги «Великое плаванье», «Джек Соломинка», «Год вступления 1918» неоднократно переиз-давались и уже давно заняли почетное место на книжных полках. Знаком чита-телям и Франческо Руппи, герой нового исторического романа Зинаиды Шишовой «Путешествие в страну Офир», – читатель встречался с ним на страницах «Великого плаванья». Тогда, безусым мальчишкой, Франческо отправился с Христофором Колумбом на поиски новых земель, где, как полагали многие, и должна находиться загадочная и сказочно богатая страна Офир. Открытые Колумбом земли и вправду оказались сказочно богатыми, да только привезенное в Европу золото никому не принесло счастья. Добытое ценою жизни миллионов индейцев, оно лишь усугубило страдания испанского народа, изнемогавшего под властью феодальных владык. На страницах романа мы снова встречаемся с Франческо, теперь уже человеком зрелого возраста, который, однако, не отказался от своей юношеской мечты отыскать страну обетованную. Да только страна эта, как выяснилось, лежит совсем не там, где искали ее мечтатели, ученые-географы и жадные до наживы авантюристы…

---

Император заметно оживился.

– А где сейчас Анго? – спросил он. – Его нормандцы, а отчасти бретонцы очень помогли мне в моем последнем столкновении с Длинноносым.

Северянин не стал допытываться, что за «последнее столкновение» произошло у Карла с французским королем. Он был не любопытен. Да и столкновения между Испанией и Францией из-за итальянских владений происходили на протяжении многих десятков лет. Когда-нибудь один из соперников проглотит другого. Судя по всему, можно было сказать, что победу одержит император.

Перебирая на столе дневник Франческо Руппи и кордовскую тетрадь, император сказал:

– Вот тут многие записи Руппи заключены в кружки. Люди моего покойного канцлера и друга Жана де Соважа перевели мне все на немецкий язык. И тут же, на полях, – заметки этого Фуггера. Их я разрешил не переводить. Написаны они по-итальянски. Настоящее его имя Пьетро Фузинелли.

«Папский, конечно», – решил про себя Северянин.

– А много ли ты нашел в этом дневнике и тетради интересного? – спросил он.

– Интересного много! Между прочим, мне думается, что любой властитель был бы рад пригласить Руппи наставником к своему сыну. Но пока я поручил бы ему с честью представлять Испанию при папском дворе.

Бьярн Бьярнарссон молчал.

– А вот одна его запись в тетради меня просто заинтриговала: «Ворон ворона не заклюет. Император. Папа». Что Руппи имел в виду?

Северянин встрепенулся.

– И Жан Анго и его нормандцы, попавшие случайно на «Геновеву», – пояснил он, – заверили нас, что достаточно нам упомянуть их имена, как ты, императорское величество, и папа, словом – владыки мира, узнав о нашей дружбе с нормандцами, оставите нас в покое. Так это или не так?

– А разве вы можете пожаловаться на мое отношение? – спросил Карл.

– Да мы и не жалуемся… «Ворон» – это безусловно не очень лестное обозначение императора или папы… Но ведь под вороном нормандцы подразумевают и себя… Словом, обижаться нечего – это просто народная нормандская поговорка…

– Значит, и папа с нормандцами в ладу? – не то спросил, не то подумал вслух император. – Я еще хочу об этом Фузинелли…

– А я – о поговорке, – сказал Бьярн. – «Ворон ворона не заклюет». Они ведь тоже не овечки, эти нормандцы… А что касается Фуггера-Фузинелли, я рад, что капитан оказался неправ. Мы ведь долго спорили о том, папский ли этот негодяй или императорский… Теперь я уже с полной уверенностью могу всем сказать, что он папский!

Император перевернул еще несколько страниц дневника и, не подымая глаз, произнес со вздохом:

– А я ведь знал тебя, Бьярн, как очень правдивого человека. И незачем тебе обманывать своих друзей по пустякам. Фузинелли – мой человек!

Глава третья ИЗ ПАЛОСА – В СЕВИЛЬЮ… И ЕЩЕ ДАЛЬШЕ – В ЧУЖДЫЕ СТРАНЫ

Молчание, которое воцарилось в опочивальне императора, можно было бы назвать напряженным, если бы Карл тут же весело не расхохотался.

– Да, Бьярн, – повторил он, – Фузинелли – мой человек. Я его нанял. Я послал его на «Геновеву» навести справки о Франческо Руппи, так как тот меня очень интересует… А вот в харчевне Фузинелли заковал Руппи без моего ведома, надо думать – для того, чтобы угодить папе… Вот в таком виде, как я догадываюсь, его и препроводили бы в Рим. А там у Руппи уже не было бы другого выхода, и он сделал бы все, что нужно его святейшеству. Чтобы убедить папу, что Руппи будет ему полезен, негодяй все эти записи и дневник предварительно отправил бы в Рим. Он работал на двух господ… На двух владык мира, если тебе так больше нравится.

Оба собеседника помолчали.

Вдруг император предложил:

– А что, если я снова пошлю Фузинелли на «Геновеву»? Сейчас он находится здесь под небольшой охраной, но о том, что за ним следят, не подозревает. И пошлю его снова на корабль, поскольку он моего первого наказа не выполнил – не застал там Франческо Руппи. Но пошлю только его одного. Те пятеро, как я понимаю, безусловно папские. Мы их быстро разыщем! А при высадке с корабля мало ли что с человеком может случиться…

– Нет уж, команду «Геновевы» ты в эти дела не впутывай! – сказал Северянин. – Ты до поры до времени не хочешь портить отношения с его святейшеством, так? Но и нас избавь от его гнева! В воду можно свалиться с любого моста…

– Мне необходимо, чтобы все это случилось в присутствии многих людей, – произнес Карл, упрямо наклонив голову.

«Правильно кто-то назвал его быком, – подумал Северянин. – Вот сейчас он в точности молодой бычок!»

– Ну, не мне тебя учить, – сказал он. – Люди у тебя для такого дела всегда найдутся. А с папой насчет Исландии потолкуй, как обещал. Ведь в нашу страну то и дело пробираются приверженцы этого попа Лютера! А с ними исландцам будет трудней, чем с католиками! Папские наместники то ли из боязни Лютера, то ли из боязни этого «разоблачителя» Эразма из Роттердама сейчас, после чумы, немного присмирели…

– Ладно, вернемся все же к самородку.

– К слитку! – с сердцем снова поправил его Бьярн. – Самородки такой величины мне не попадались.

– А знаешь, хоть этот польский капитан преподнес мне не самородок, а только золотой песок, но это меня тоже заинтересовало! – оживился император. – Неужели и в Полонии существуют золотые россыпи?

– А что, тебе уже и с Полонией охота повоевать? – спросил Северянин насмешливо. – Боюсь, папа за них обязательно заступится. Поляки все же католики, а не дикари! Кстати, песок в брюхе белого сокола привезен тоже из Исландии…

– А знаешь, в Генте уже поговаривали, что где-то там, на севере, существует целый золотой утес! А известно это стало якобы из исландских саг…

– Вранье! – отрезал Северянин сердито. – Я сейчас хочу – о соколе с золотым песком. Капитан Стобничи, чтобы точнее определить очертания северных берегов нашего и западного материка, отправился в свое время на север. На обратном пути попал в Исландию. Там его племянница очаровала молодого исландца. Тогда ей, кажется, не было и пятнадцати лет, а мальчишке только стукнуло шестнадцать. Капитан никак не мог убедить племянницу, что о замужестве ей думать рано. Дело грозило закончиться свадьбой. Тогда Стобничи посоветовал отцу жениха отправить сына подальше – за море. А девчушке мы нашли другую забаву – Сорбонский университет! Но о ней тебе неинтересно… Родители жениха были в восторге и преподнесли капитану чучело исландского сокола, набитое золотым песком. Это, как я понимаю, тоже была какая-то реликвия еще с языческих времен… Но ею пожертвовали ради покоя семьи. История моего слитка печальнее. Небольшой, с куриную голову, самородок тоже хранился у нас в роду с давних пор. Мне-то он нужен не был, но жена и родня ее то ли по старой памяти, то ли из суеверия дорожили самородком, как святыней. И я на их святыню никогда не посягнул бы, если бы не черная смерть, которую к нам завезли с материка… Ведь даже когда я попал в плен к алжирцам, жена не решилась расстаться с самородком, а обратилась за помощью к своей родне… Вернувшись домой, я никого из близких своих и жениных родственников в живых не застал. У богобоязненного наместника против чумы было отличное средство: если в какой-нибудь усадьбе были замечены случаи заболевания, дом заколачивали снаружи и дожидались, пока все там не вымрут, если не от чумы, то от голода. А потом усадьбу сжигали дотла. Когда черная убралась с нашего острова, у наместника нашлась другая забота: люди его бродили по обгорелым усадьбам и кочергами или палками разгребали весь этот мусор. Попадались им почти не тронутые огнем черепа, обгорелые костяные кубки, медные, бронзовые или железные предметы. Но наместника интересовало другое: золото! До него дошли слухи, что в некоторых исландских семьях золото сберегали именно еще с языческих времен. Возможно, что такие поиски кое-где и увенчались успехом… Я тоже бродил по своей бывшей усадьбе. О золоте я не думал. Среди мусора и тлена я пытался найти хотя бы косточки своих близких. И вдруг что-то блеснуло… Этот самородок я и припрятал, не думая даже, что он мне так пригодится! И вот, перед тем как обратиться к тебе с нашей мольбой о помощи, я да еще три-четыре семьи, до которых черная смерть не добралась, сплавили свои самородки в один большой слиток, который я и привез тебе… Все мы просим тебя, император, проявить свою власть и помочь нашему народу! Хотя твоему величеству ко всем сокровищам, что тебе доставляют из-за океана, ни сокол с золотым песком, ни слиток этот многого не добавят… Не знаю даже, пригодятся ли они тебе…

– Любое золото любому человеку всегда может пригодиться, – совсем как умудренный жизнью старец, произнес молодой император. – Значит, слухи о золотом утесе вранье? Жаль! Бьярн, многие меня считают жадным и неблагодарным… А вот сейчас я отблагодарю тебя за твой подарок! Это тоже чистое золото. А выделка гляди какая! – И Карл Пятый, сняв с себя золотую цепь, повесил ее на шею Северянину. – Это помимо того, что все твои просьбы будут выполнены! Но и от тебя я жду помощи. Твои друзья нормандцы помогут мне в моих делах с Длинноносым, а бретонцы – с англичанами. Да я и без того считаю тебя своим другом… Мне как-то спокойнее было бы за твоей широкой спиной!