Журнал - Критическая Масса, 2006, № 3

• Название: Критическая Масса, 2006, № 3
• Автор: Журнал
• Жанр: Культурология

Рецензионно-аналитическое обозрение «Критическая Масса» — это уникальное периодическое издание, издаваемое Фондом «Прагматика культуры» с декабря 2002 года. Журнал изначально предпринял попытку новаторского самоопределения внутри ниши интеллектуальной периодики. В плоскость критической оптики на этот раз попадает не столько собственно современный литературный процесс, сколько «общая» социальная фактура, семиотическая множественность, размытая в повседневности.

Для «КМ» нет тем низких или высоких, так как его (журнала) рефлективная способность позволяет переваривать любое культурное сырье с должным интеллектуальным аппетитом и в благородной компании. Авторы —именитые интеллектуалы, реализованные в разных гуманитарных сферах и проектах, но на страницах «Критической Массы» проявляющие свои свободные от форматов позиции.

Главное достоинство журнала в том, что в «составе» его тем не последнее место уделяется анализу культурных фактов с точки зрения их «экономики» — не в строго дисциплинарном смысле, а в значении ресурса их происхождения и приятия потребителем. Анализ коммерческих культурных продуктов делается с поэтическим остроумием, тогда как некоммерческие артефакты разглядываются сквозь лупу денег. «Критическая Масса» — свободная публичная площадка, принимающая стилистику современности, и, как нам кажется, в меру своих сил оттачивающая ее.

---

Во-вторых, это открытость системы. Каждую неделю приходит новый участник, а одного “старого” выгоняют общим голосованием. Таким образом, общее количество участников не сокращается (как, например, на “Фабрике звезд”).

И все-таки главное, наверное, не в этом.

Начнем с организации пространства проекта. Обращает на себя внимание то, как оно условно и универсально. Пространство шоу не привязано к какому-то четкому культурному стереотипу (как, например, “южный остров”, “форт”, “офис”). Это и не “типовая квартира” (образ, который передает четкое сообщение о культурном и социальном статусе жителей).

Я бы сказал, что пространство “Дома-2” — театрально. В самом деле, кроме “дома” и “домиков”, где живут участники, огромную семиотическую роль играет “прототеатр” во дворе (сцена и пространство для зрителей), а также “лобное место” (некая “ритуально-театральная арена”).

Такой принцип организации пространства автоматически превращает обычного человека — участника шоу, играющего фиксированный и заурядный набор социальных ролей, в Актера, способного не “зажиматься” перед камерой (и миллионной аудиторией).

“Театрализация” пространства чрезвычайно эффективна еще и по следующим причинам:

— для телезрителей она разбивает телереальность на “нормальную” и “сценическую”, т. е. “частная жизнь” героев шоу воспринимается действительно “реальной”, в отличие от театрализованных выступлений на сцене и “лобном месте”, что придает шоу дополнительную достоверность;

— она превращает героев в “звезд”. В самом деле, “звезда” — это и персонаж на сцене, и “необыкновенный человек” за кулисами (все скандальные публикации в СМИ о “звездах” построены на зрительском заблуждении, которое переносит атрибуты “роли” на личность артиста в целом). “Дом-2” в этом смысле — идеальная площадка для создания “звезд”, которые “блистают” и на сцене, и за кулисами (в “домиках”). Вуайеризм, безусловно мотивирующий зрителей любого реалити-шоу, здесь приобретает специфический “звездный” (“фанатский”) характер. “Звездность” участников создается и на “метауровне”: став массово известными, они отправляются с гастролями по городам России (сюжеты об этом демонстрируются в рамках телешоу). Тем самым все пространство “внутри периметра” для телезрителей превращается в “реальность частной жизни” гастролирующих актеров. (Интересно, что некоторые победители “Фабрики звезд”, чья “звездность” формируется явно и всеми возможными средствами, гораздо менее известны, чем “звезды” “Дома-2”.);

— зрители привыкают к “театрализации” поведения участников, и готовы воспринимать постановочные эпизоды (“посвящения”, “частушки”, “приколы”) даже вне номинальной сцены или “лобного места”. Эти “шоу-вставки” выдержаны в духе “наивной самодеятельности”, хотя зачастую их подготовленность “выдают” сложные декорации и дорогие костюмы (чего стоит трюк с висящим вверх ногами на “паутине” из канатов Степаном Меньшиковым в роскошном костюме “паука”, который целует из такого прямо-таки каскадерского положения свою партнершу).

Итак, подведем итоги:

— пространство подчеркнуто универсально и театрально;

— поведение участников “театрализуется” всеми возможными способами;

— существование участника в шоу задано рамками заключенного контракта на “съемки” (т. е. игру перед камерой) с неплохим гонораром (участнику присваивается метароль актера);

— смыслообразующие события шоу — это набор жестко регламентированных ритуалов — эпизодов (инициация, презентация, романтическое свидание, тет-а-тет с ведущей, переселение в Vip-домик, суд на “лобном месте”, изгнание);

— в целом, от участника не требуется ничего, кроме как “просто жить” и “строить отношения”, т. е. создавать конфликты и участвовать в них (поведение как бы “на котурнах”, которое принимается за “истерику”, — это просто аналог наигрыша непрофессионального актера).

Таким образом, конструкция шоу (вкупе, разумеется, с работой творческого персонала) актуализирует у участников архетипические роли-маски (субличности). Тот, кто достигает более эффективной самореализации в рамках роли, получает поддержку телезрителей с помощью SMS-голосования.

Обсуждать вневременные структуры коллективного бессознательного крайне сложно, т. к. адекватно описать их лингвистическими средствами (которые отражают существующую в данной культуре в данное время мифологическую структуру восприятия) невозможно.

Читатель может сам дать свои определения “маскам” участников шоу. Согласитесь, что для тех, кто хотя бы несколько раз его посмотрел, они очень хорошо интуитивно прочувствуются:

Май — творец, поэт, соединение с анимой;

Солнце — анимус, “Орлеанская дева”;

Сэм и Настя — простодушные;

Степан — шут, клоун, трикстер;

Алена Водонаева — ведьма (всепоглощающая мать);

Руслан — подросток;

Рома — “умник”, мудрец и т. д.

Интерес к шоу поддерживается потому, что у новых участников, которые смогли адаптироваться к этим “правилам игры”, всегда есть шанс занять вакантную “архетипическую” ролевую позицию либо вступить в конфликт с носителем аналогичного архетипа.

Архетипичность “Дома-2” просматривается через все грани проекта. Возьмем хотя бы цитату из дикторского текста: “Май признался Солнцу в любви на лобном месте у костра” (чем не “Снегурочка” А. Н. Островского!). Да и сам образ Дома вызывает ассоциации с жизнью человека, его телом и душой.

Программа шоу разделена на сезонные циклы в полном соответствии с мифологией — “Зима”, “Весна”, “Лето”, “Осень” (они никак не связаны с правилами игры, сюжетом и т. д.).

Постановочные номера, которые демонстрируют участники (на сцене или на “лобном месте”), — травести-шоу (“карнавальное” переодевание в одежду противоположного пола), “проигрывание” эпизодов шоу другими участниками (мимесис), переодевание в животных (!) — безусловно, тоже элементы архаической культуры.

Участники шоу, проходя инициацию, словно “забывают” все, что они знали, читали, где работали, где жили, все, что привнесено культурой. Для зрителей остается только вневременной, “надкультурный”, архетипический уровень (в силу конфликтогенности шоу его можно назвать и “бескультурным”).

Забавно, что, пожалуй, единственным каналом связи с актуальной культурой остаются рекламируемые участниками товарные брэнды (product placement).

Поскольку создателям шоу удалось универсализировать медиа-продукт, на его основе очень легко рождаются любые разновидности “дочерних” медиа-продуктов:

— Сериал (нарративная форма);

— Ток-шоу (индивидуальное представление и групповое обсуждение личного опыта);

— Конкурс (“Королева проекта”, “Супермен проекта”);

— Wap-эфир (наблюдение);

— Глянцевый журнал;

— Интерактивные проекты (SMS-советы зрителей участникам, голосования);

— Эстрадный концерт, гастроли.

И т. д. и т. п.

Проект, по существу, основан на теме доступа к ограниченным (в данный момент) ресурсам: это касается и возможности образовать пары (один участник всегда “лишний”), и зависимости участников от голосования внутри коллектива, и “иммунитета”, данного зрителями и ведущими с помощью голосования. Поэтому все конфликты отражают борьбу за власть (как возможность распоряжаться ресурсами, навязывать и манипулировать категориями восприятия) и решают вопросы:

— чье видение “внутреннего и внешнего” мира проекта является “правильным” (в том числе в соответствии с гендерными стереотипами)?

— что “должен” и “не должен” делать участник?

— какова принадлежность того или иного участника к “блокам” или “группировкам” внутри проекта?

— кто стал победителем (или побежденным) в соперничестве в “любовных треугольниках” т. д.

Борьба за власть разворачивается на двух уровнях:

— межличностного взаимодействия (в рамках пары, микрогруппы и всего коллектива участников). Роли этого уровня можно описывать в “политических терминах” — лидер, отверженный, бунтарь, “участник группировки” и т. д.;

— шоу для телезрителей (игры на камеру) — уровень “масок”.

Победителем шоу становится участник, который достигает синергии межличностной и “медиа”-роли.

На шоу нередки ситуации “конфликта интересов”, когда участник с наименьшей властью в межличностных отношениях (символическим капиталом) изгоняется из коллектива, но при этом получает наибольший рейтинговый капитал от зрителей, которые, напротив, удерживают его на проекте. Бывает, однако, что пользующийся авторитетом в межличностных отношениях участник может не получить рейтинговой поддержки зрителей.

“Любовная тема” шоу создается автоматически, благодаря ограниченности пространства. Казалось бы, в ситуации, когда на участников направлено внимание миллионов зрителей (не считая персонала и съемочной техники), не может быть никакой интимности, а следовательно, подлинного развития чувства. Однако совместное проживание и тесное общение участников создают условия для возникновения симпатии (как, скажем, в пионерском лагере). Кроме того, “отыгрывание” ролевых “любовных” сюжетов влияет на уровень ценностей, а значит, может также приводить к появлению симпатии и “чувств”.