Альфред Земерау - Куртизанки

• Название: Куртизанки
• Автор: Альфред Земерау
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон... Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских

---

На этот раз ее выходка имела более серьезные последствия: Лола была приговорена к короткому заключению, но помилована королевским указом. Не удовлетворившись этим суровым предупреждением и его возможными последствиями, танцовщица сцепилась с почтовым служащим, Недостаточно быстро уступившим ей проход в почтовом отделении. Он тоже был отмечен нежной ручкой и тотчас пожаловался на нападение при исполнении служебных обязанностей. На этот раз Лола была задержана полицией. В ярости, как она считала, на бесконечные беспричинные преследования она изорвала в клочья акт задержания прямо на глазах у полицейского инспектора. За что снова подверглась наказанию. Мюнхенский полицай-директор барон фон Пехман, только недавно переведенный из провинции в Мюнхен, передал дело городскому суду, так как считал, что полиции с этим не справиться. Когда король услышал об этом новом, достойном сожаления происшествии, он вызвал к себе Пехмана, чтобы в какой-либо форме закрыть дело. В разговоре с ним король также хотел услышать мнение народа из уст своего главного полицейского. Немного помедлив, Пехман довольно дерзко ответил: «Ваше Величество! Вы потеряли самый дорогой бриллиант вашей короны – любовь народа!» Короля так разозлил этот ответ, что он закричал: «Вон! В провинции тоже хороший воздух!» После этого Пехман был изгнан и уволен.

Безусловно, такие стычки Лолы с жителями и властями должны были вызвать сильное раздражение. И начавшееся возмущение постепенно перешло в ненависть. Эта ненависть преувеличивала ее слабости и ошибки. Она превращала их в преступления, подлежащие судебному преследованию. И король также был втянут в серьезный конфликт. С одной стороны, его слабость к чарам Лолы не позволяла ему слишком сурово осуждать ее ошибки и совершенные глупости. С другой стороны, ему совершенно не хотелось из-за нее нарушать законы и создавать прецеденты, грозившие благополучию государства.

Вообще-то, большим несчастьем для короля и его фаворитки было то, что общественность принимала так близко к сердцу их отношения. А виновато в этом было в первую очередь бесцеремонное поведение Лолы. Из-за своих отношений с королем она постоянно была на виду, что способствовало более строгому наблюдению и суждению о ней широких масс. Создавалось впечатление, что отношения короля с дамой стали делом государственной важности! Поздняя страсть короля высмеивалась во всех слоях общества, и каждый считал себя вправе наводить критику.

С одной стороны, все это раздражало Лолу, а с другой – заставило задуматься о том, что ее положение при короле должно стать более прочным, чем оно было. Постепенно она стала даже подумывать о том, что ей, иностранке, предназначено играть определенную политическую роль здесь, в Баварии, и так долго подкармливала этой безумной мыслью свое болезненное честолюбие, что она стала навязчивой идеей.

Тому, что у нее возникло это заблуждение, способствовало внутриполитическое положение в Мюнхене. Раскол между партиями становился все более глубоким. Не утихали религиозные разногласия между католиками и протестантами. В обоих лагерях наделали много тактических ошибок, из-за которых только страдало всеобщее спокойствие в стране. Никто не хотел уступать.

Министерство под руководством Абеля поддерживало партию ультрамонтанов, которая ни на йоту не хотела поступиться своими правами. И все это было заложено в истории государства. К этой борьбе мнений примешались на самом деле не имеющие с ней ничего общего обстоятельства любовной связи короля с обворожительной испанской танцовщицей, которая к тому же не желала ничего другого, как быть его подружкой. Эта женщина совершенно не представляла той опасности, которую в ней видели.

Ложное представление об исходящей от нее опасности способствовало тому, что создавалось неправильное мнение, будто красотку Лолу поносит и преследует не столько народ, сколько духовенство и партия ультрамонтанов. Может быть, эта уверенность поддерживалась еще и тем, что многие граждане считали, что связь короля с этой чужачкой является несчастьем для страны. И вполне естественно, что осуждение духовенством моральной стороны проблемы находило широкий отклик. Но мысль о том, что ультрамонтаны или даже иезуиты выбрали Лолу в качестве своего орудия, является следствием переоценки ею своей личности и пустым тщеславием. «Лола сама рассказывала, что иезуиты еще во время ее пребывания в Париже устами русского графа Медема пытались обратить ее на путь истинный.

Лола не только отклонила предложение, но и доложила об этом Гизо, у которого деятельность некоторых русских дворян в Париже уже и так вызывала подозрения, что и послужило одной из первопричин для изгнания Ор– дена иезуитов из Франции» (Хайгель, «Людвиг I», Лейпциг, 1872). Она и в самом деле была уверена в своем влиянии на ход событий в государстве и со временем попыталась убедить своего друга короля в этом невероятном положении вещей. Ее способность логически мыслить явно была не на высшем уровне. Она хвалилась, что может выслать иезуитов из Баварии. Повсюду видела она угрозу: не только на улице, но и в темных углах своей комнаты. Этот совершенно враждебный ей мир в ее воображении принимал гигантские размеры. На каждом шагу она находила опасные для жизни происки вражеских агентов. Она явно перегибала палку, когда заявляла в открытую, что она противница Абеля, и этим только подливала масла в огонь...

И что совершенно немыслимо, вылетевшее в пылу споров слово пошло гулять дальше и разожгло в народе дух недовольства и сопротивления. Вскоре существовало одно всеобщее мнение: красотка Лола виновата в достойном сожаления упадке нравственности! Однако пока на нее распространялось благоволение короля, подступиться к ней было невозможно, и уязвить ее пытались с помощью невероятных сплетен и публичного презрения. Свара не ограничилась только стенами Мюнхена.

Слухи о ней быстро расходились по всей стране. К ним уже стали прислушиваться и за пределами княжества. Газеты ежедневно приносили читателям сногсшибательные известия об отступлении баварского двора под натиском Лолы, которая превратила стареющего короля в своего раба...

По всей вероятности, ее собственное положение при дворе выглядит очень сомнительно, так как она продолжает переоценивать себя. В действительно принадлежащих ее руке и появившихся в Париже в прошлом веке «Мемуарах Лолы Монтес» она пишет:

«Со мной говорили о политике, о католицизме, об ультрамонтанах, об иезуитах. Я показала себя хорошей католичкой и плохой иезуиткой. Тогда мне предложили стать лучше. Я спросила, как же я могу это сделать? „Вы должны перейти в нашу веру“.– „В вашу веру, господа хорошие?! Ладно, я попытаюсь, но я хотела бы только знать, к чему это приведет. Итак, вы говорите, что иезуиты хорошие люди... Но за дело религии, которая есть также и дело короля, за законный порядок, что то же самое для короля, вы принесли неисчислимые жертвы. Хорошо, я вам верю. Что я еще должна делать? Есть что-либо еще насчет веры?“– „Конечно, было бы неплохо, если бы вы и других заставили верить“.– „Других? Но что для меня вера других? Было бы смешно – беспокоиться еще и об этом. Да я совершенно не создана для этого, я в своей жизни многих сделала, скорее, язычниками, чем верующими“. „Не стоит глумиться, красотка,– было мне ответом,– речь не идет о чем-нибудь незначительном, вспомните о положении, которое вы занимаете!“– „Мое положение?“– „Ведь вы возлюбленная короля“.– „Но какое это имеет отношение к делу?“– „Вы идете с нами или вы уходите“.– „Подождите минуточку, господа, моего ответа не придется ждать долго: я не пойду с вами, а вот вы – уйдете!“

Тщеславие и переоценка собственной роли, которые явно просматриваются в приведенном отрывке, побудили Лолу обратиться к королю с новыми повышенными требованиями, так как она знала, что он был готов выполнить любое ее желание.

Она думала, что если она занимает такое высокое положение, ей и надлежит заниматься чем-либо более серьезным. Она хотела не менее как помочь своему другу королю в управлении государством, а для этого ознакомиться с механизмом управления. Она также одолевала короля просьбами прибавить к ее имени и положению титул графини. Она надеялась, что благодаря этому сможет стать одним из советников короля и отрицательное отношение к ней членов правительства сойдет на нет...

Людвиг был готов исполнить и это ее желание. Разве он не подарил своей фаворитке небольшой дворец на Барер-штрассе и не назначил ей ежегодную ренту в 70000 гульденов, а также пожизненную пенсию как артистке придворного театра, а также дорогие платья, изысканные драгоценности, экипаж и небольшую придворную конюшню, а также заказал ее портрет для дворцовой галереи?.. Так пусть же завистники злятся, услышав о ее возвышении, которое будет только венчать все эти сокровища!