Николай Задонский - Денис Давыдов (Историческая хроника)

• Название: Денис Давыдов (Историческая хроника)
• Автор: Николай Задонский
• Издательство: Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

Старейший советский писатель Н.А.Задонский известен читателям многими произведениями, посвященными героическому прошлому нашей страны ("Горы и звезды", "Смутная пора", "Донская Либерия" и др.). Наибольшей популярностью пользуется его историческая хроника "Денис Давыдов", воссоздавшая образ замечательного русского поэта, партизана, героя Отечественной войны 1812 года.

Жизнь Дениса Давыдова рисуется в книге на фоне того огромного патриотического подъема, который охватил русский народ в годы борьбы с нашествием полчищ Наполеона.

С волнением читаются и те страницы хроники, которые посвящены Денису Давыдову как поэту и человеку. Книга с интересом будет прочитана самыми широкими кругами читателей.

---

Вильсон за несколько дней до встречи с Денисом писал императору Александру:

«Лета фельдмаршала и физическая дряхлость могут несколько послужить ему в извинение, и потому можно сожалеть о той слабости, которая заставляет его говорить, что «он не имеет иного желания, как только того, чтобы неприятель оставил Россию», когда от него зависит избавление целого света. Но такая физическая и моральная слабость делает его неспособным к занимаемому им месту».

Зная, как не любит и опасается император Александр всяких народных и партизанских действий, поощряемых Михаилом Илларионовичем, Вильсон и его друзья не раз доносили о «зловредной» деятельности Кутузова в Петербург. И, конечно, им бы весьма пригодилось каждое неосторожное слово, сказанное фельдмаршалом партизану.

Но Денис надежд не оправдал. Он искусно отделывался от вопросов общими фразами. Любознательность сэра Роберта Вильсона была слишком подозрительна, чтобы способствовать откровенности. Впрочем, и времени для этого не оказалось. Едва Денис успел выпить бокал вина, как явился денщик фельдмаршала и объявил, что светлейший ожидает его к своему столу. Денис поспешил оставить гостеприимного хозяина и его приятелей с намерением никогда больше в эту компанию не попадать.

За обедом у Кутузова не было никаких особых лакомств, и блюда подавались самые незатейливые, зато чувствовал себя Денис как дома. За столом кроме фельдмаршала находились Коновницын, Толь, Кудашев. В дружеских их чувствах к себе Денис не сомневался.

Михаил Илларионович, отличавшийся необыкновенным даром слова, был интересным собеседником. Оказалось, он хорошо знал деда Дениса с материнской стороны – генерала Щербинина и помнил Василия Денисовича, некоторые остроты его, не известные даже Денису, передавал с большим мастерством.

Говорили о литературе, о стихах Дениса, о письме к госпоже Сталь, только что написанном светлейшим. И все искренне посмеялись, когда Денис по просьбе Коновницына рассказал, как удалось ему отделаться от «владычества» генерал-адъютантов.

После обеда, пользуясь благосклонным отношением фельдмаршала, Денис сказал:

– Я прошу, ваша светлость, о новом награждении отличившихся партизан моего отряда…

– Будь покоен, голубчик, – отозвался Кутузов. – Ты подай Петру Петровичу записку, я все сделаю, что в моих силах… Бог меня забудет, если я вас забуду!

Простившись с фельдмаршалом, Денис заехал к кавалергардам повидаться с братом Евдокимом, затем пустился догонять свой отряд. В сумке Дениса лежал один из последних приказов Кутузова, обращавшегося к войскам со следующими замечательными словами:

«Итак, мы будем преследовать неутомимо. Настает зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их – дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов. Она есть надежная стена отечества, о которую все сокрушается. Вы будете уметь переносить и кратковременные недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением, старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова: он научал сносить и голод, и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа».

Будучи, под впечатлением своей встречи с фельдмаршалом, Денис находился в радостно-приподнятом настроении. Все казалось замечательным в Кутузове: и необыкновенная душевность, и простота в обхождении, и огромные разнообразные познания, обнаруженные им в разговоре за обедом, и эти простые, доходившие до сердца слова приказа.

Денис подгонял коня: не терпелось поскорее рассказать обо всем товарищам.

XV

Продолжая следовать на запад параллельно движению французов, партизаны разбили большую неприятельскую колонну у местечка Ляды и, захватив в плен до пятисот солдат и офицеров, подошли к городу Копысу на Днепре.

Узнав, что там находится кавалерийское депо под начальством майора Бланкара, сумевшего уже переправить на ту сторону реки большую половину войск и тяжестей, партизаны ворвались в город. Днепр еще не был скован морозом, лишь у самых берегов его образовалась тонкая ледяная кромка. Появление казаков у переправы вызвало замешательство и панику среди французов. Многие из них стали кидаться в реку, чтобы вплавь добраться до противоположного берега. Но казаки, очистившие город от неприятеля, двумя колоннами под командой Дениса пустились через Днепр вплавь. Кавалерийское депо было полностью разгромлено. В плен партизаны захватили десять офицеров и шестьсот рядовых, на месте положили не меньше.

Возвратившись в Копыс, Денис приказал доставить к нему поставленного французами мэра города, по слухам, расстреливавшего русских пленных и всячески притеснявшего жителей. Казаки привели рябого и невзрачного, перепуганного насмерть человека, за которым вся в слезах прибежала молодая жена.

– Как твоя фамилия, негодяй? – сурово спросил Денис арестованного.

– Попов, ваша милость, – пролепетал тот.

– Как же ты осмелился служить врагам отечества? – возвысил голос Денис. – Предатель, изменник!

Попов еще более побледнел и что-то невнятно забормотал. Жена, рыдая, упала в ноги.

– Сударыня, вам здесь не место, – обращаясь к ней, сказал Давыдов. – Ваш муж недостоин никакого сожаления…

– Простите… Он всего три дня работал в магистрате. Его Калецкий заставил бумаги подшивать…

– Какой Калецкий? Кто таков?

– Из Могилева сюда присланный… который мэром служил…

– Позвольте, сударыня! А разве не ваш муж был мэром?

– Нет, нет, у кого угодно спросите…

Выяснилось, что Попов, мелкий канцелярист, на самом деле только три дня работал в магистрате, казаки взяли его по ошибке. Калецкий, оказавшийся дворянином, укрылся в пригороде, собираясь бежать, но с помощью Попова его удалось захватить. Умоляя о пощаде, предатель рассказал, что в Могилеве, где он жил, первым присягнул на верность Наполеону архиепископ Варлаам, затем несколько видных чиновников и помещиков, помогавших неприятелю. Записав их фамилии, Денис хотел отправить список изменников в главную квартиру вместе с Калецким, затем раздумал. Дело представлялось совсем необычным, и кто знает, в какие руки попадет список!

Случай этот навел Дениса на тяжелые размышления. Гордясь своим дворянским родом, самозабвенно любя отечество, Денис в начале войны не сомневался, что все дворянство, как и он, предпочитая смерть позору иноземного порабощения, полно решимости бороться до конца с наглым неприятелем. Но что же пришлось видеть? В то время как крестьяне, мещане, ремесленники – весь простой народ всюду брался за оружие и, не щадя жизни, дрался с чужеземцами, поведение дворянства во многих случаях вызывало негодование. Денис теперь достоверно знал, что не в одном Юхновском уезде дворяне уклонялись от службы. Всюду, при первых слухах о неприятеле, эти «потомки древних бояр» трусливо бежали в отдаленные губернии и, как с краской стыда на лице записал Денис в свой дневник, «пока достойные и незабвенные их соотчичи подставляли грудь свою штыку врагов отчизны, они, опрыскиваясь лишь духами, плясали там на могиле отечества и спокойно ожидали известия об исходе войны».

А недавно Денис столкнулся и с более возмутительным случаем.

Отряд ночевал в одной из деревень близ Дорогобужа. На рассвете в избу, где спал Денис, вошел урядник Крючков, доложил:

– Крестьянин из соседнего села к вашему высокоблагородию…

– По каким таким делам? – пробурчал, поднимаясь, Денис.

– Говорит, будто ваш старый знакомый…

– Хорошо. Давай его сюда.

Крестьяне повсюду были надежными помощниками партизан. Денис не раз получал от них ценные сведения о нахождении неприятельских команд, и появление крестьянина, именовавшего себя «старым знакомым», не представляло ничего необычного. Однако того, кто вошел в избу, Денис никак не ожидал здесь встретить. И удивления своего скрыть не мог.

Перед ним в коротком овчинном полушубке, теребя шапку в руках, стоял партизан Терентий. Тот самый русобородый, немного похудевший начальник партизанской дружины, с которым повстречался летом в лесах Смоленщины.

– Доброго здоровья, ваше высокоблагородие, – произнес Терентий. – Простите, что обеспокоил…

– Позволь… Как же ты здесь очутился, любезный? – все еще недоумевая, спросил Денис.

– А я ведь сказывал вам, ежели не забыли, что из здешних мест родом, – отозвался Терентий. – Барин мой, господин Масленников, в пяти верстах отсюда проживает…

– Так что же? Разве ты ушел из дружины?

– Пришлось… Третью неделю дома…

– Почему?

– Не моя воля, ваше высокоблагородие, – вздохнув, ответил Терентий. – Народ-то будто доволен мною был… Не меньше полтыщи басурманов перебили, сколько обозов ихних забрали…

– Ну? И что же потом произошло?

– Да вот, как услыхал я, что хранцы в наших местах озоруют, – продолжал Терентий, – надумал сюда тайком пробраться. Баба моя с ребятами тут осталась, надо было укрыть их куда ни на есть, а то хранцы могли дознаться, что я в партизанах, да отквитать на них… Случаи такие были!