Франциска Вульф - Стражники Иерусалима

• Название: Стражники Иерусалима
• Автор: Франциска Вульф
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01461-1

Анна вернулась из средневековой Флоренции с непреодолимым чувством утраты. Внутренний голос подсказывает ей, что она потеряла нечто очень важное. И он не подвел ее. Во Флоренции она родила сына, но чтобы переправить его в наше время. Козимо и Ансельмо Медичи предлагают ей отправиться в Иерусалим и вновь воспользоваться силой чудодейственного эликсира...

---

– Да, святой отец, – согласился Стефано.

Вход в пещеру был расположен неподалеку от их хижины и был сокрыт от посторонних глаз раскидистым кустарником. Преодолев множество извилистых переходов и штолен, оттуда можно было попасть к их тайному месту собраний под стенами города. Это была еще одна удача, несомненно свидетельствующая о том, что они следовали Божьей воле. И все же в его сердце появилась отравленная заноза, подобрать название которой было не в его силах. Что это было – надменность, гордыня, неверие? Дурное сатанинское семя?

– Стефано, что с тобой?

Юноша почувствовал, как лицо его заливается краской под испытующим взглядом учителя.

– Ничего, – пробормотал он, прекрасно отдавая себе отчет, что лжет, хотя и не смог бы сформулировать причину своего душевного смятения. У него было такое ощущение, что он выпил бутылку раскаленного масла и все его внутренности съежились. И почему эти странные мысли лезли ему в голову? – Пока я ждал вас, святой отец, я любовался окрестностями.

Отец Джакомо скользнул взглядом по ландшафту и снова пытливо посмотрел на Стефано. Глаза его сузились до щелочек, казалось, они проникали до самого донышка его души. Стефано с ужасом спрашивал себя, что может увидеть там учитель. Неужели он пропал? Кровь стучала у него в висках, лицо горело, как будто он заснул под палящим солнцем.

– Ты прав, местность очень красива, – тихо ответил отец Джакомо. – В самом деле изумительно красива. Вид на Священный Город, несомненно, повергает в трепет и восхищение любого верующего человека. – Он набрал в легкие воздуха и продолжил с теми интонациями, с какими обращался к братьям и сестрам на тайных собраниях: – Земля – это цветущий сад. Все то чудесное и прекрасное, что мы видим и к чему прикасаемся, создал Господь. Но мы не имеем права забывать одного: Господь поселил нас на земле, чтобы мы берегли Его творение и ухаживали за ним. Но как могут процветать цветы, пшеница и фруктовые деревья, если сорняки отнимают у них пищу и воду, заглушая все до такой степени, что полезные и красивые растения погибают? Любой садовник, любой селянин знает об этом и делает то, что нужно. Сорняки не холят и не лелеют, их выдергивают и сжигают, чтобы они не могли распространяться дальше. Какая женщина не расставляет в своей кладовой мышеловки, чтобы сберечь свои припасы?

Стефано пристыженно опустил голову. Он не знал, как это получалось, но, похоже, отец Джакомо опять угадал его мысли. Его слова были такими ясными, такими доходчивыми. Конечно, существовали сорняки, ядовитые змеи и скорпионы, которых следовало растоптать, чтобы они не причиняли вреда.

– Не вешай голову, Стефано. – Отец Джакомо поло жил ему руку на плечо. – Эти сомнения одолевают временами любого из нас. Дело, которое мы обязаны претворить в жизнь, кажется нам иногда жестоким. Только не забывай: как бы красиво ни цвела сорная трава, она всегда останется тем, что она есть – сорной травой. Отделять зерна от плевел – вот миссия Господа...

Стефано вскинул голову и увидел, что отец Джакомо ободряюще улыбается ему.

– Простите, святой отец, – тихо сказал Стефано, чувствуя, что слезы наворачиваются ему на глаза. И как только посмел он усомниться, пусть даже всего на несколько секунд, что этот человек – Божий посланник? Разве он сам не был причащен к чуду крови Господней, когда много лет назад отец Джакомо дал ему вкусить малюсенький глоточек ее? Как посмел он быть таким маловерным? Он пристыженно опустился на колени перед учителем, взялся за полу его одеяния и зарылся в нее лицом. – Простите меня, пожалуйста, простите, святой отец, я...

– Не меня моли о прощении, а Господа, – возразил отец Джакомо, поднимая его на ноги. – Сегодня вечером на собрании тебе представится такая возможность. Расскажи братьям и сестрам о посетивших тебя сомнениях и покайся прилюдно. К тому же... – Он ненадолго замолк и, насупив брови, огляделся по сторонам, словно ища что-то. – Быть может, тут даже нет твоей вины. Я не уверен, но не исключено, что именно в этом месте Господь наш Иисус Христос повстречался с искусителем. Может, он все еще тут.

Стефано испуганно вытаращил глаза.

– Отец Джакомо, – прошептал он севшим от волнения голосом, – не хотите же вы сказать, что...

– Именно, сын мой. Именно это я и имел в виду. Быть может, дьявол никогда не уходил из этих мест. Это многое бы объясняло, к примеру, почему предыдущие жильцы так поспешно покинули хижину, что даже посуду с собой не взяли. И, конечно, твои сомнения, твое недовольство миссией, которую возложил на нас Господь. Да, – кивнул он, словно желая подтвердить собственные слова, – это многое бы объяснило. Разумеется, наш Господь был сильным и смог противостоять искушениям. Но людские сердца так легко соблазнить. – Отец Джакомо продолжал разглядывать панораму города. Стефано почти не смел дышать. Холодный пот заструился у него по спине. Благолепие этих мест вдруг показалось ему зловещим и опасным. Если он действительно подвергся внушениям сатаны, то единственным его желанием было как можно скорее бежать отсюда.

Отец Джакомо резко повернулся к нему:

– Не сомневайся, сын мой, Господь простер над нами свою охраняющую длань. Никто не сможет причинить нам вреда, пока мы следуем Его заветам. И хватит об этом. Лучше давай поедим, я проголодался.

Письмо

Было уже довольно позднее утро, когда Анна наконец проснулась. Солнце светило ей прямо в лицо, а с улицы доносился привычный городской шум: женщины, идущие к водосборнику стирать белье, громко обменивались последними новостями; слуги и служанки делали покупки и выполняли другие поручения; тяжелый, мерный цокот лошадиных копыт и более мелкий, семенящий – ослиных – гулко оглашал округу. Она стремительно выскользнула из постели, сполоснула в тазике лицо и быстро оделась. Ей меньше всего хотелось давать Ансельмо повод для насмешек, к тому же Анна боялась проворонить Рашида. Однако к завтраку в столовую она все же явилась первой.

Несмотря на то что Анна этой ночью спала всего несколько часов, она была в прекрасном настроении и чувствовала себя на удивление бодрой и энергичной, словно по меньшей мере проделала месячный курс аюрведы[1]. К тому же она была ужасно голодна. Стол был накрыт всем, что только душа могла пожелать: дивно благоухающие, еще теплые лепешки, свежий овечий сыр, блестящие черные маслины, салат из лука и еще теплой чечевицы, золотисто-желтое сливочное масло, темный, тягучий, как сироп, и пахнущий сосной и травами мед, крепкий густой кофе, свежий апельсиновый сок и молоко. Тут же лежала даже ветчина – сухая, нарезанная тончайшими ломтиками, как любят в Италии. Одному Богу известно, как Элизабет удалось раскопать ее здесь, в Иерусалиме. Анна взяла тонкую лепешку, отрезала кусок сыра, который оказался настолько свежим, что его без труда можно было намазать на тонкий ломоть, и наложила себе на тарелку салат и маслины. Едва она приступила к еде, как вошел Козимо, за которым по пятам следовал Ансельмо.

– Доброе утро! – поздоровалась Анна. Ей захотелось обнять и Козимо, и Ансельмо. И не только их, но и Махмуда, Эстер, Элизабет, всех людей на улице и весь остальной мир.

Козимо устало кивнул, а Ансельмо ограничился тем, что приподнял одну бровь. Оба были типичными совами; за те дни, что она провела здесь, Анна это уже поняла. Но такими заспанными, как сегодня, она еще никогда их не видела. У Козимо темнели круги под глазами, лицо его было еще бледнее обычного, если не принимать во внимание синеву, которую отбрасывала на щеки и подбородок его небритая щетина. Ансельмо тоже был еще небрит, его черные волосы торчали во все стороны и делали его похожим на панка. Они почти одновременно потянулись за высоким пузатым медным кофейником. Козимо сделал неопределенный жест рукой и пропустил вперед Ансельмо.

Тот налил себе черной жидкости в изящную чашку и так широко зевнул, что любой стоматолог мог бы без труда убедиться в безукоризненном состоянии его зубов. Лишь после нескольких глотков кофе жизненные силы помаленьку начали возвращаться к нему. Постепенно его карие покрасневшие глаза заблестели, и он опять стал разговорчивым.

– Как вы поживаете нынешним утром, синьорина Анна? – спросил он необычно низким хриплым голосом. Было такое впечатление, будто они с Козимо всю ночь пропьянствовали в прокуренном баре наперегонки друг с другом. – Хорошо ли вам спалось? Иерусалимские ночи иногда бывают весьма бурными...

Анна нахмурилась. На что это он намекает? Неужели Ансельмо что-то пронюхал про визит Рашида? Его комната хотя и находилась в другом конце коридора, но если он не спал ночью, то вполне мог что-то услышать. Она стрельнула глазами в сторону Козимо, чтобы выяснить, как он реагирует на реплику Ансельмо, но тот, похоже, все еще пребывал в ирреальном мире. Он сидел, опершись локтями об стол, и потягивал свой кофе – медленно, осторожно, маленькими глоточками, закрыв при этом глаза, будто пытаясь наверстать хотя бы несколько минут упущенного сна.