Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка

• Название: Волк и голубка
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01574-3

Мужественный, закаленный в боях воин — рыжеволосый Вулфгар привык презирать слабых женщин. Однако когда он впервые увидел красавицу Эйслинн, то сразу понял, что встретился со своей любовью. Вместе Вулфгар и Эйслинн сильны, их чувство крепко и несокрушимо. Но в каком же страшном мире войн и интриг, ужаса, крови и опасностей пытаются влюбленные найти свой путь к счастью!..

---

— Да, — пробормотал Вулфгар и неуверенно встал, вытирая грязное лицо.

Рагнор снова рассмеялся.

— Английский дуб сотворил то, что не смогла сделать закаленная сталь. Ха, видеть, как ты падаешь под ударами крестьян! Это стоило любой битвы!

Он тоже вскочил, вытер меч о плащ мертвого крестьянина и показал на противоположную сторону дороги:

— Твоя лошадь пасется у ручья.

Рагнор долго смотрел на уходившего Вулфгара и мрачнел с каждой минутой. Пожалуй, он поспешил расправиться с саксонскими свиньями!

— Ах, — пробормотал он, — какая возможность потеряна!

Он сунул меч в ножны и сел на коня. На дороге появился Вулфгар, ведущий Гунна под уздцы. Остановившись, он проверил, не пострадал ли конь от крестьянских вил.

— Я вез письма Вильгельму из Гастингса и скоро должен отправляться в путь, — спокойно объявил Рагнор. — Прости, что не остался и не проводил тебя.

Вулфгар надел шлем и вскочил в высокое седло. Глядя на темноволосого рыцаря, он невольно задавался вопросом, а думает ли Рагнор о маленьких ручках, которые умеют исцелять любую боль.

— Мне пора, но сначала нужно сжечь этот непокорный городишко. Как только вечерний воздух раскалится от жара пламени, я со своими людьми стану лагерем у перекрестка. А пока еще раз благодарю тебя, Рагнор.

Он отсалютовал рыцарю мечом и легонько коснулся шпорами боков Гунна. Рагнор глядел вслед бастарду, пока тот не скрылся из вида, и лишь потом, с отвращением поморщившись, подобрал поводья и отправился своей дорогой.

Вулфгар долго искал норманнов и наконец увидел часть отряда во главе с Милберном. Тот поднял руку в знак приветствия.

— Надеюсь, ты в добром здравии, сэр Вулфгар? — спросил он и, дождавшись кивка, продолжал: — Бежавшие горожане принесли весть о приближении большого норманнского отряда и взбудоражили весь город. Жители собрали вещи и скрылись. Но сэр Гауэйн перехватил их и заставил вернуться. Если поспешить, можно застать саксов в открытом поле.

Вулфгар согласился и обернулся к Сенхерсту. Парень повесил голову от стыда и, казалось, не мог вымолвить ни слова. Вулфгар, нахмурившись, произнес:

— Поскольку ты плохо выполнил свой долг, останься и похорони мертвых. Потом догонишь нас и отныне станешь моим слугой. Будем надеяться, тебе это лучше удастся.

Он взмахнул рукой, и кони зацокали копытами. Вулфгар скакал впереди. Рядом держался Милберн. В искореженном шлеме дико болела голова, и Вулфгар, понадеявшись на судьбу, повесил его на луку седла и лишь пожал плечами, когда Милберн встревожился. Они проехали через городскую площадь и, миновав последний дом, увидели десятка два саксов разного пола и возраста. Горожане поняли, что попали в ловушку, и сбились в толпу. В центре стояли матери, защищая своими телами детей, а мужчины сжимали оружие, готовясь к последней схватке.

Вулфгар взял наперевес пику, но остановился неподалеку от саксов, пока его люди окружали противника. Дул холодный ветер. Обреченные горожане молча выжидали. Наконец Вулфгар поднял на всеобщее обозрение помятый шлем и громко спросил, заметив, как удивленно перешептываются люди при виде норманна, знающего английский:

— Кто причинил мне такой ущерб? Вперед вышел бейлиф городка:

— Этот человек пал мертвым в лесу. И насколько мне известно, все еще лежит там.

— Жаль, — промолвил Вулфгар. — Он был храбрым воином и заслуживал большего, чем безвременная гибель.

Бейлиф нервно переминался с ноги на ногу. Вулфгар поднял пику и повесил шлем на прежнее место. Но оружие остальных по-прежнему угрожающе нацеливалось на саксов.

Гунн нервно прядал в сторону, и Вулфгар вполголоса успокаивал коня, одновременно оглядывая собравшихся холодными, колючими глазами. Потом он снова обратился к саксам, и все с невольным почтением прислушались к звукам властного голоса:

— Отныне вы подданные Вильгельма, по праву оружия ставшего королем Англии. Можете пролить свою кровь в придорожную пыль или потратить силы и усердие, заново возводя город.

При этих словах бейлиф поднял брови и бросил вопросительный взгляд на опустевшие здания.

— Выбор прост, и даю вам слово, что приведу приговор в исполнение. Все зависит от вашего решения. Но поспешите — моим людям не терпится поскорее закончить дневные труды.

Отъехав на шаг, он опустил пику так, что почти коснулся груди бейлифа. Тот медленно разжал руки, и меч скользнул на землю. Рядом упал пояс с прикрепленным к нему топором. Бейлиф вытянул руки ладонями вверх, показывая этим, что сдается. Остальные последовали его примеру и побросали вилы, топоры и серпы, оставшись безоружными.

Повинуясь кивку Вулфгара, норманны подняли пики. Он снова обратился к горожанам:

— Вы взяли с собой то, что смогли унести. Надеюсь, этого не так уж мало, потому что больше у вас ничего не останется. Сэр Гауэйн, возьмите своих людей, отгоните саксов в поле и удержите там. Остальные за мной!

Повернув Гунна, Вулфгар помчался к городской площади.

— Обыщите каждый дом, — приказал он Милберну, — соберите золото, серебро и все, что поценнее, и сложите в повозку. Кроме того, отнесите съестные припасы к церковной паперти. Отмечайте те дома, в которых побывали. Когда закончите, подожгите все здания, кроме церкви и амбаров.

Отдав приказ, он взобрался на холм, откуда мог наблюдать за людьми и городком. Солнце опустилось ниже, и по земле протянулись длинные тени. Дома темными глазницами окон безмолвно глядели на мародерствующих воинов. Еще несколько мгновений, и расцвели робкие огоньки пламени, затем огромные красные языки принялись жадно лизать остроконечные крыши. Клубящиеся облака заиграли багрово-оранжевыми отблесками, и Вулфгар, подняв взор к небу, лишь сейчас почувствовал холод снежинок, таявших на щеках.

Горожане раскусили намерения норманнов, и в толпе послышались глухие протесты. Воины уходили из города в сопровождении скрипучей повозки, и Вулфгар спустился вниз, придя в мрачное расположение духа от собственной жестокости. Подъехав к саксам, он натянул поводья, и несчастные съежились при виде ярости, пылавшей в его глазах.

— Смотрите! — проревел он. — В стране Вильгельма правосудие не дремлет! Слушайте же меня и внимайте! Я вернусь проверить, что вы сделали, и на сей раз знайте, что трудитесь во имя Вильгельма!

Снег падал все гуще, и Вулфгар понял, что следует скорее найти укромное место и разбить лагерь, прежде чем начнется метель. Он показал пикой на темнеющую дорогу, и арьергард потрусил за тяжело груженной повозкой. Вулфгар в последний раз устремил взор на ревущее пламя, пожирающее стены домов, огромные столбы дыма, спирально поднимающиеся в небеса, и, перекрывая шум, крикнул бейлифу:

— У вас осталось где приклонить голову и немного еды, а поскольку зима близко, значит, не будет времени воевать против норманнов.

Он пришпорил Гунна и умчался прочь. Саксы долго смотрели вслед удалявшемуся отряду, а затем уныло побрели назад. Но в сердцах зародилась робкая надежда на лучший исход — они вновь выстроят город, уничтоженный пожаром! Норманн сохранил им жизнь, а остальное они создадут заново.

Глава 13

Белое покрывало свежевыпавшего снега тихо похрустывало под ногами Эйслинн, спешившей в дом из хижины матери. Было уже темно, холод пощипывал щеки и уши, а снежинки весело плясали в воздухе.

Девушка подняла глаза к бездонному черному небу, нависшему над крышами домов и сузившему окружающий мир до щелочки между ним и промерзшей землей. Эйслинн остановилась в надежде, что ночное безмолвие немного успокоит смятенный дух. Каждый раз, навещая мать, она расстраивалась, не в силах вынести мучительные сомнения, терзавшие душу и лишавшие ее той малой толики уверенности, которая еще оставалась. Каждое утро она готовилась встретить новый день сломленной и молящей небеса о милосердии. Мать все больше погружалась в пучину безумия и жаждала лишь одного — отомстить норманнам. И если Майде удастся преступный замысел, правосудие Вильгельма не заставит себя ждать.

Эйслинн не знала зелья, способного исцелить мать от жгучей ненависти. Сердце разрывалось при мысли, что, врачуя раны и болезни других, она ничем не может помочь единственному родному человеку.

Ледяные поцелуи снежинок немного освежили Эйслинн, и она бодрее поспешила к дому. Перед дверями стоял фургон, и девушка пожалела несчастных, вынужденных искать приюта в зимнюю ночь. Вряд ли они найдут сочувствие в Гвинет. Жадность женщины росла с каждым днем. Ее раздражали здоровые аппетиты воинов и крестьян, и она срывала злость не только на домашних, но и на нечастых гостях, приводя последних в несказанное смущение. Она вечно издевалась за глаза над отцом и Суэйном, высмеивая их пристрастие к мясу и пиву. Говоря по правде, именно Болсгар и викинг поставляли к столу дичь и отгоняли голод от дверей дома. Даже добрый отец Данли часто становился жертвой змеиного языка Гвинет.