Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка

• Название: Волк и голубка
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01574-3

Мужественный, закаленный в боях воин — рыжеволосый Вулфгар привык презирать слабых женщин. Однако когда он впервые увидел красавицу Эйслинн, то сразу понял, что встретился со своей любовью. Вместе Вулфгар и Эйслинн сильны, их чувство крепко и несокрушимо. Но в каком же страшном мире войн и интриг, ужаса, крови и опасностей пытаются влюбленные найти свой путь к счастью!..

---

— Довольно! — выдавила она наконец. — Я устала от твоих бесконечных пререканий и не желаю больше мерзнуть! Взглянув на норманнов, прятавших улыбки, она приказала:

— Как следует взгрейте этого раба! Небось, он станет покорнее и не посмеет возражать даме!

— Нет! — вскрикнула Эйслинн и, повернувшись к слугам, принялась упрашивать: — Маленькую девочку снедает лихорадка, и травы нужны, чтобы облегчить ее страдания. Хэм ни в чем не виноват! Он нес те самые листья, которые я попросила его найти. Сначала взгляните на несчастного ребенка, а когда Вулфгар вернется, я сама обо всем ему расскажу. Пусть он решает, заслуживает ли Хэм наказания.

Заметив нерешительность норманнов, Гвинет поняла, что ее замысел вот-вот потерпит крах.

— Не желаю ничего слышать! — завопила она. — Наказание должно быть немедленным, чтобы он запомнил, как нужно служить!

Эйслинн в бессильном раздражении развернулась к ней и широко раскинула руки.

— Неужели такая безделица важнее жизни ребенка? И ты готова скорее видеть малышку мертвой, чем отказаться от мести?!

— Мне все равно, что будет с саксонским отродьем! — поморщилась Гвинет. — Пусть крепостной получит свое за наглость и больше не смеет раскрывать при мне рот, шлюха! А ты можешь остаться и наблюдать за поркой. Знай, тебе не избегнуть той же участи, если вздумаешь мне перечить.

— Ты не имеешь права приказывать! — отчаянно отбивалась Эйслинн.

Гвинет позеленела от ненависти.

— Ты сомневаешься в моих правах, тварь? Но я единственная родственница Вулфгара, которой принадлежит власть в его отсутствие. А ты всего-навсего рабыня, которая должна угождать ему в постели. Говоришь, я не имею права приказывать? Сейчас я покажу тебе, ничтожество, что значит ослушаться госпожу! — Ее выцветшие глаза блеснули при одной мысли о нежной плоти Эйслинн, исполосованной кнутом. — Схватите ее! И привяжите рядом с этим упрямцем!

Хэм, который за это время успел немного выучить французский, понял ее слова и смертельно побледнел.

— Оставьте ее! Не смейте!

Мужчины изумленно глазели на разъяренную ведьму. Сама по себе порка саксонской девушки ничего не значила, но ведь именно эта принадлежала Вулфгару. Подобное не сойдет им с рук. Обоих ждет суровое наказание. Пусть сестра Вулфгара безрассудна и упряма, но они не настолько глупы.

— Возьмите ее! — завизжала Гвинет, не в силах больше терпеть.

Хэм вырвался и помчался прочь, как только один из норманнов выступил вперед, скорее намереваясь проводить девушку, чем исполнить повеление Гвинет. Мужчина коснулся плеча Эйслинн, но та яростно отпрянула, оставив в его руках накидку.

— Осторожнее с ее одеждой, болван, — бросила Гвинет, одолеваемая алчностью. — И сними верхнее платье, мне оно понадобится!

— Ах вот как, — задохнулась Эйслинн, дрожащими пальцами сорвала с себя платье и, прежде чем Гвинет сумела ее остановить, швырнула его в грязь и принялась топтать ногами. Она гордо стояла перед женщиной в одном тонком платье-рубахе, не замечая ледяного холода и порывистого ветра.

— Возьми, Гвинет, оно твое.

— Дайте ей пятьдесят плетей, — процедила исходящая ненавистью Гвинет. — Мой братец вряд ли найдет ее привлекательной, когда вернется и увидит, в кого она превратилась.

Но мужчины не подумали подчиниться. Один бросил кнут и отошел, качая головой, другой встал рядом с ним.

— Нет, мы этого не сделаем. Леди Эйслинн лечила нас, и мы не хотим злом отплатить за добро.

— Вы жалкие трусы! — взвилась Гвинет и схватила кнут. — Я покажу вам, как учить непокорных рабов!

Ненависть и злость наконец нашли выход, и Гвинет размахнулась. Кнут зашипел, словно разбуженная змея, и обвился вокруг Эйслинн. Девушка дернулась от невыносимой боли; в глазах сверкнули слезы.

— Прекрати!

Мужчины и Гвинет, обернувшись, оказались лицом к лицу с разгневанным Суэйном. Рядом стоял Хэм — по-видимому, именно он привел викинга. Но пьянящее сознание собственной силы лишило Гвинет обычной осторожности, и она снова бросилась на Эйслинн, занося кнут для очередного удара. Однако кто-то вырвал у нее орудие мести. Гвинет зашлась от ярости, увидев, что Суэйн наступил на кнут.

— Я сказал, прекрати! — прогремел он.

— Ни за что! — всхлипнула Гвинет. — Эту суку следует усмирить, и немедленно!

Викинг шагнул вперед и навис над ней, высокий, могучий, бесстрашно глядя в сверкающие злобой светлые глаза.

— Хорошенько выслушай меня, леди Гвинет, ибо твоя жизнь может оказаться под угрозой. Господин Вулфгар велел мне заботиться об этой девушке в его отсутствие, а это означает — защищать ее как от женщин, так и от мужчин. Она принадлежит ему, и я не допущу никакой порки! Пока он не прикажет иначе, девушка находится под моим покровительством, и никто еще не освобождал меня от данной ему клятвы оберегать Эйслинн. Вулфгар способен даже поднять на тебя руку, если девушка будет искалечена твоим кнутом. Поэтому я увожу Эйслинн ради ее и твоей безопасности. Да будет с тобой мир, леди Гвинет.

И с этими словами он протиснулся мимо нее и подошел к Эйслинн. Выхватив ее накидку у одного из норманнов, викинг закутал дрожащую девушку. По щекам Эйслинн текли слезы, но она в немой благодарности подняла глаза на Суэйна и положила руку ему на плечо. Великан смущенно пробормотал что-то, сконфуженный таким проявлением слабости, а девушка молча взяла за руку Хэма и повела его от злобной Гвинет к лачуге, где все еще задыхалась бедная малышка.

Эйслинн приблизилась к пылающему очагу, пытаясь справиться с ознобом. В холодном зале царила непроглядная тьма. Только сейчас девушка начала избавляться от кошмаров сегодняшнего утра. Слава Господу, малышке, кажется, получше. Жар спал, и через несколько дней дитя выздоровеет. Но в эти ужасные часы Эйслинн постоянно вспоминала безжалостное наказание, которому Вулфгар подверг Керуика. Перед глазами упрямо всплывало одно и то же видение: она сама, привязанная к столбу, в ожидании казни, и Вулфгар, занесший над ней плеть.

Девушка невольно затрепетала, представляя эту картину. И хотя она весь вечер хлопотала по хозяйству, следила за тем, чтобы Хэм и Керуик как следует сплели ремешки для уздечки, понадобившейся норманнскому воину, ее терзала отчаянная потребность оказаться в объятиях Вулфгара, дарящих утешение и радость. Впервые она столь сильно жаждала почувствовать прикосновение его рук и губ; ей хотелось доказательств, что она значит для него гораздо больше, чем другие женщины.

Закрыв глаза, она явственно видела Вулфгара: уголки губ подняты в легкой улыбке, в глазах светится нежность, как всегда, после их любовных игр.

О Боже, неужели ее чувства берут верх над разумом! Кто знает, возможно, он не захочет ее видеть после возвращения! Или привезет в Даркенуолд жену и не задумываясь отдаст Эйслинн на потеху своим людям?

Ледяные щупальца страха стиснули сердце. Эйслинн вздрогнула. Вулфгар ненавидит женщин. Ему, наверное безразличны страдания саксонки из Даркенуолда. И что, если она беременна? Его ненависть к ней только возрастет, поскольку никому не известно, чей это ребенок — Вулфгара или Рагнора.

Мучительные неотвязные мысли лишали девушку уверенности, убивали прекрасные воспоминания о тех минутах, когда они льнули друг к другу и Вулфгар нежно целовал ее перед отъездом. Тогда она считала, что он все же неравнодушен к ней. Но, может, Эйслинн просто обманывала себя, и все было ложью — его поцелуи, страстные объятия, лишавшие рассудка…

Девушка тяжело вздохнула, отложила шитье и, ломая руки, отошла от очага. Как ей поступить? Неужели и вправду лучше исчезнуть, чтобы спасти остатки гордости?

Керуик поднял глаза и долго смотрел на стройную неподвижную фигурку, стоявшую к нему спиной. Пальцы Эйслинн коснулись струн лютни, которую никто не брал в руки со дня появления норманнов. Тихие странные звуки нарушили тишину зала и эхом отдались от стен.

Нечто подобное уже происходило несколько месяцев назад, когда Эрланд объявил о своем согласии на их помолвку. Керуик радовался куда больше Эйслинн. Отец девушки сказал как-то, что, когда она чем-то встревожена или расстроена, всегда берется за лютню. Эйслинн не умела играть по-настоящему и предпочитала, чтобы это делали странствующие трубадуры и рыцари. Чистым звонким голоском она подхватывала песню и завораживала своим пением слушателей. Однако сейчас до него донеслись знакомые причудливые звуки, словно рыдала ее душа, умоляя исцелить боль.

Керуик встал и, подойдя к девушке, дружески сжал ее руку. Эйслинн сквозь слезы взглянула на него и дрожащими губами прошептала:

— О Керуик, я устала от постоянной битвы с Гвинет. Что я должна делать? Отказаться от своего положения потаскухи хозяина и позволить ей делать все, что пожелает? Если я уйду навсегда, может, она смягчится и станет добрее к крепостным?

— Дай ей волю, и жизнь в Даркенуолде превратится в кошмар, — отозвался Керуик. — Ты единственная, кто в отсутствие Вулфгара может противостоять потоку ненависти, исходящему от нее. Болсгар почти не замечает ее жестокости. Суэйн слишком занят домашними делами и людьми Вулфгара. А я, — засмеялся он, — всего-навсего раб.