Пэлем Вудхауз - Сэм стремительный

• Название: Сэм стремительный
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: ТЕСТ
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2005

Любовная история в сочетании с динамичным детективным сюжетом. В результате герой обретает семейное счастье и немалые деньги. И все повествование пронизывает характерный для знаменитого автора неподражаемый английский юмор.

---

— Ты знал Фингласса? — вдохновенно спросил Сэм.

— Думал, что знал. Да только не знал, что он такой шутник.

— Брэддер, — торопливо сказал Сэм, — в этом доме жил грабитель по имени Фингласс, и часть своей добычи он запрятал где-то тут.

— Ух ты! — вскричал мистер Брэддок. — Быть не может.

— Этот тип вытащил что-нибудь из-под пола?

— Фига с два, — с чувством сказал Шимп. — Ничего тут нет. Вроде бы вы в курсе, а потому скажу откровенно: Финки мне написал, что тырка спрятана под третьей половицей от окна в этой комнате. Спятил он или просто решил надо мной поизмываться, я не знаю. Зато знаю, что тут ничего нет. Так что я пошел.

— Ну уж нет, черт побери! — вмешался мистер Брэддок.

— Пусть идет, — устало сказал Сэм. — Какой смысл, чтобы он тут околачивался? — Он обернулся к Шимпу, испытывая к нему из-за остроты собственного разочарования что-то вроде сочувствия. — Так что ты считаешь, что Фингласс все-таки увез бумаги сам?

— Похоже на то.

Шимп пожал плечами.

— Чокнулся, наверное. Он всегда был психом во всем, кроме своего дела.

— А ты не думаешь, Сэм, что бумаги нашел тот, другой типус? — предположил мистер Брэддок.

Сэм покачал головой.

— Сомневаюсь. Скорее всего, их тут никогда не было. Вечером, — сообщил он Шимпу, — нас навестил твой друг. То есть я думаю, что он твой друг. Томас Г. Ганн — он так представился.

— Я знаю, о ком вы. Недотепа Елей, куриные мозги. Он ничего найти не сумел бы. Раз их тут нет, значит, их нигде нет. А теперь я пошел.

Он побрел к двери, и мистер Брэддок проводил его тоскливым взглядом. Было мучительно наблюдать, как единственный взломщик, которого ему удалось изловить за свою жизнь, уходит, словно после дружеского визита. Но он сознавал свое бессилие что-нибудь изменить.

Сэм отошел к окну и стоял там, глядя в ночную тьму.

— Мне надо пойти к Кей, — сказал он наконец, оборачиваясь.

— А мне надо в Лондон, — сказал мистер Брэддок. — Черт, если не поторопиться, я дьявольски опоздаю. Я обедаю у тети Джулии.

— Она будет так расстроена всем этим.

— Да нет, выслушает с большим удовольствием. Она старушка что надо!

— О ком ты говоришь, черт побери?

— О тете Джулии.

— А! Ну, прощай.

Сэм вышел, а Уиллоуби Брэддок, последовав за ним на некотором расстоянии, так как общество других людей и разговоры, казалось, претили его старому другу, почти тут же услышал, как хлопнула входная дверь. Мистер Брэддок сел на ступеньку и начал надевать ботинки, которые оставил на нижней площадке. И тут в дверь позвонили. Он отправился открывать ее с одним ботинком на ноге, а другим в руках и увидел на крыльце пожилого джентльмена с седой бородой.

— Мистер Шоттер дома? — спросил седобородый джентльмен.

— Только что ушел к соседям. Мистер Корнелиус, если не ошибаюсь? Наверное, вы меня забыли. Уиллоуби Брэддок. Мы с вами познакомились, когда я ночевал у мистера Ренна.

— Ах да! Ну и как вы поживаете, мистер Брэддок?

Уиллоуби Брэддок был только счастлив сообщить ему об этом. В столь приподнятом настроении он крайне нуждался в наперснике.

— Спасибо. Все абсолютно тип-топ и сверх того. Каждую минуту то взломщики шуруют, то лорда Тилбери обезбрючивают. И моя экономка уходит от меня.

— Мне жаль слышать это.

— А я так обрадовался. Ведь теперь я наконец смогу умчаться и повидать жизнь. Изведать всякие приключения, знаете ли. Жутко люблю приключения.

— В таком случае вам следует поселиться в Вэлли-Филдз, мистер Брэддок. Тут полно всяких сенсационных событий.

— Да, верно. Но я-то имел в виду что-нибудь вроде пустынь и глухих дебрей. Я хочу повидать мир. Стать одним из тех типусов, про которых пишет Киплинг. На днях в клубе я говорил с таким. Он сказал, что помнит Уганду с тех времен, когда там не было ни единого белого.

— А я помню Вэлли-Филдз с тех времен, когда тут не было ни единого кинотеатра.

— Этого типуса один раз носорог загнал на дерево и продержал там шесть часов.

— Точно то же произошло с неким мистером Уолкиншо, который проживал в «Балморале» на Акасия-роуд. Как-то днем в субботу он вернулся из Лондона в новом твидовом костюме, и его собака, обознавшись, загнала беднягу на крышу беседки… Ну, мне надо идти, мистер Брэддок. Я обещал почитать главы из моей истории Вэлли-Филдз мистеру Шоттеру. Быть может, и вам будет интересно?

— Я бы с огромным удовольствием, но мне нужно лететь в Лондон обедать с тетей Джулией.

— Так в другой раз?

— Абсолютно… Кстати, тот человек, про которого я вам рассказывал… Так его чуть-чуть не укусила акула.

— А, это пустяки по сравнению с тем, что случается в Вэлли-Филдз, — сказал мистер Корнелиус с патриотической истовостью. — Обитатель «Сосен» — угол Буллер-стрит и Мэртл-авеню — мистер Филлимор… Возможно, вы о нем слышали?

— Нет.

— Мистер Эдвин Филлимор. Имеет отношение к фирме Беркетт, Беркетт, Беркетт, Сын, Подмарш, Подмарш и Бер-кетт, нотариусы.

— Так что с ним произошло?

— Прошлым летом, — сказал мистер Корнелиус, — его укусила морская свинка.

29. Мистер Корнелиус читает свою «историю»

1

Существует весьма любопытный факт, весьма часто отмечавшийся философами, что в этом мире каждая женщина таит в себе неколебимую, гранитную уверенность, будто тот мужчина, кому она отдала свою любовь, лично виноват практически во всех неприятностях, которыми чревата жизнь. Люди поверхностные и легкомысленные сочли бы их случайностями, но она знает истинное положение вещей. И когда приезжает на вокзал в пять минут десятого, чтобы успеть на поезд, который ушел в десять минут пятого, она знает, что виноват в этом ее Генри, как накануне он был виноват, что пошел дождь, когда она была в своей новой шляпке.

Но Кей Деррик была отлита из металла высшей пробы. Хотя в глубине сердца она, несомненно, чувствовала, что прискорбного упущения со стороны покойного мистера Эдварда Фингласса скрыть преступно нажитое богатство под полом верхней задней комнаты «Мон-Репо» удалось бы тем или иным способом избежать, прояви Сэм чуточку предприимчивости и здравого смысла, она не произнесла ни слова упрека. Более того, когда он увидел, что она ждет его на лужайке «Сан-Рафаэля», и перелез через изгородь с печальной вестью, поведение Кей раз и навсегда окончательно укрепило его высочайшее мнение о ее душевных качествах. Другие винили бы — а она сочувствовала. И, не ограничившись сочувствием, старалась ласковыми доводами уменьшить шок от катастрофы.

— Какое это имеет значение? — сказала она. — У меня есть ты, а у тебя — я.

Пути мужского ума — не менее, чем женского, — неисповедимы. Когда лишь несколько дней до этого Сэм прочел точно ту же трогательную мысль, облеченную почти в те же самые слова, и в речи, которую Лесли Мордайк обращал к своей избраннице в очередных гранках захватывающего сериала Корделии Блэр «Пылающие сердца», он не удержался и написал на полях: «Ну и дурак же!» А теперь он почувствовал, что никогда еще не слышал ничего не только столь прекрасного, но столь абсолютно разумного, практичного и вдохновенного.

— Верно! — вскричал он.

Будь перед ним стол, он бы стукнул по столу кулаком. Но посреди лужайки он мог лишь поцеловать Кей, что он и сделал.

— Правда, — сказал он, когда первый пароксизм восторга миновал, — есть одно обстоятельство, которое следует учесть. Я потерял место и не знаю, как найти другое.

— Ну конечно ты его найдешь!

— И действительно! — сказал Сэм, пораженный ясностью и неопровержимостью ее логики. Утверждение, будто женский интеллект ниже мужского, представилось ему грубейшей ошибкой. Много ли нашлось бы мужчин, способных оценить ситуацию столь молниеносно и полно?

— Возможно, что-нибудь скромное, но куда более интересное.

— Так и будет!

— Мне всегда казалось, что люди, вступающие в брак без ничего, живут просто чудесно.

— Сверхзамечательно!

— Настоящее приключение.

— Вот-вот!

— Я умею готовить — немножко.

— Я умею мыть посуду.

— Если вы бедны, то сполна наслаждаетесь удовольствиями, которые можете позволить себе лишь изредка. А если вы богаты, то удовольствия скоро вам наскучивают.

— До чертиков.

— И вот мало-помалу вы становитесь чужды друг другу.

Тут Сэм решительно не мог ей поддакнуть. Как ни тяжко ему было возразить ей хоть в чем-нибудь, это было уже слишком.

— Нет! — твердо отрезал он. — Будь у меня миллион, ты мне чуждой не станешь.

— Но вдруг?

— Никаких вдруг.

— Но это же лишь предположение.

— Ко мне оно не относится.

— Ну, — сказала Кей, уступая, — я ведь только говорю, что будет куда приятнее и веселее жить в нужде, считать каждый пенни и по субботним вечерам ходить в дансинг в Хэммерсмите, или на мой день рождения, или еще по какому-нибудь поводу; и самим готовить обед, и самой шить себе платья, чем… чем…