Симона Вилар - Исповедь соперницы

• Название: Исповедь соперницы
• Автор: Симона Вилар
• Издательство: Фактор
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 966-312-026-6, 966-312-025-8

«Исповедь Соперницы» — приключенческий любовный роман, события которого происходят в Англии XII столетия.

Главных героинь две: внебрачная дочь короля и беглая монахиня. Обе незаурядны, красивы, решительны. Обе страстно влюблены в прекрасного крестоносца Эдгара и готовы бороться за свою любовь.

---

— Он сделал очень много, Риган.

— Да. Но сам он так не считал. А сегодня, когда вы были там… Я ведь видела в вас тот же огонь, то же желание, что и в моем бедном супруге — упокой, Господи, его душу. И я хочу, чтобы Гронвуд остался у вас, в семье Армстронгов.

Я вдруг ощутил потаенный стыд. Эта женщина была даже более член семьи чем я — пришелец со своими честолюбивыми устремлениями.

— Я построю этот замок, Риган. Такой замок, какого еще не видели в здешних краях. И он будет достоин памяти Этельстана Армстронга.

Она чуть улыбнулась.

— Только вот я его уже не увижу.

— Но обязательно ли тебе уезжать? Какие твои планы?

— Я поеду домой, в Шропшир. Там я поступлю в обитель Девы Марии Шруйсберийской, как когда-то решила, еще до замужества. У меня в Шропшире три больших поместья — Тависток, Круэл и Орнейль. Доходы с них станут моим вкладом при поступлении в монастырь.

Название своих земель она произнесла с гордостью, сделав особое ударение на последнем — Орнейль., — видимо самом значительном. Я тоже невольно обратил внимание на звучание этого названия — Орнейль. Оно мне было словно бы знакомо. Но тогда я не придал этому значения..

— Почему ты хочешь уйти от мира, Риган? Ты еще не старая, сильная женщина и ты еще можешь выйти замуж, завести семью.

Она негромко засмеялась.

— Ну нет. Я уже познала отведенный мне запас любви и счастья, и на меньшее не польщусь никогда. А то, что я решила принять обет… Я никогда не была красавицей и всегда знала, что однажды приму постриг. Это было обдуманное решение. Я не хотела замуж, зная, что муж не будет нежен с такой дурнушкой как я. А у меня достаточно гордости, чтобы не отдавать всю себя тому, для кого я буду обязательным, но неприятным дополнениям к моему приданному. Поэтому, хоть я и выросла при королевском дворе и люблю мир с его роскошью, страстями и грехами, я знала свою дальнейшую судьбу — однажды я покину все это и стану монахиней. И видит Бог, я не считаю это для себя жертвой. Я ведь очень корыстная женщина, сэр, и монаший клобук виделся мне лишь первой ступенью к дальнейшему возвышению. Я расчетлива и знаю, что такой вклад, как доход с моих маноров, моя нормандская родовая кровь и мое знакомство и дружба с Матильдой Английской — хорошее подспорье, чтобы однажды стать аббатисой. А аббатисой я хотела стать всегда. Ведь это единственная стезя карьеры для женщины благородного происхождения. Аббатиса по силе и могуществу — это тот же лорд-землевладелец. Она управляет землями, поместьями, деревнями, рыцарями; она по своему усмотрению взимает арендную плату и заключает торговые сделки, судит своих подданных и отдает приказы. Она имеет неограниченную власть, живет в богатстве и никому, кроме епископа, не подчиняется.

— А как же мысли о божественном? — скорее иронично, чем строго спросил я.

Риган серьезно поглядела на меня.

— Если я смогу править и делать добро людям — это ли не наивысшее служение Господу здесь, на земле?

Да, она была права в выборе своей стези. А не прав был я, когда подозревал ее в планах на свой счет, думая, что она рассчитывает, что я заменю ей Этельстана. Она мудрая женщина и понимала, что если брак и сделка, то скорее для мужчины, который ищет в супружестве удобства и выгоды. Женщине же в семье нужны любовь и нежность. А Риган уже получила это, живя с моим братом.

Я встал и подбросил дров в очаг.

— У меня есть к тебе просьба, сестрица, — я впервые назвал ее так и она улыбнулась.

Я откинул за плечи свои отросшие волосы — они уже покрывали лопатки — светлые, выгоревшие почти до белизны, но уже более темные там где заметно отросли у корней.

— Я не могу являться с рескриптом короля о своем назначении шерифом, когда несу на себе эту гриву крестоносца. Поэтому окажи мне любезность — остриги меня.

Только очень близкой женщине мужчина мог позволить остричь себе волосы. И Риган смутилась.

— Ты сакс, а они не стригутся по-нормандски. Многие из твоих соплеменников не одобрят это.

Я пожал плечами.

— Я не сакс и не норманн, я — англичанин, ибо сам себя считаю таковым. Все чего я хочу, чтобы саксы и норманны уважали друг друга, живя в мире.

— Дай-то Бог, — вздохнула Риган, вставая.

Потом она сходила за ножницами, велела подсесть поближе к огню и накинула мне холстину на плечи. У нее были нежные руки и мне было приятно, когда она касалась меня, а ножницы слегка щекотали, и я поеживался и смеялся, когда они касались затылка. Риган тоже смеялась. Воистину брат с сестрой — ничего не скажешь.

Потом она окончила и принесла мне бадейку с водой, чтобы я мог поглядеть на свое отражение. И когда вода в бадье успокоилась, я смог разглядеть себя.

— Клянусь могилой Святого Петра — я помолодел лет на десять.

Я видел в воде смуглое, удлиненное лицо, какое и узнавал, и не узнавал. Лишь кое-где на концах волос, словно седина, оставались светлые пряди. Надо лбом волосы лежали естественной плавной волной, а за ушами и сзади были коротко обрезаны. От этого шея выглядела словно мощнее, резче обозначились линии подбородка и скул. Я выглядел, как норманн, но не сакс или крестоносец.

Оглянувшись, я увидел, как Риган, тщательно собрав остриженные волосы, стряхивает их с холстины в огонь. Вид у нее довольный и такой домашний. Я ощутил нежность к ней. Она — единственная моя родня, единственный человек, который ждал меня дома. И тогда я решил обратиться к ней с просьбой.

— Риган, тебе не следует спешить с отъездом. Ты нужна мне.

Большей глупости и сказать было нельзя. Она выронила на пол холстину, отшатнулась. Я подскочил.

— О нет! Ради Бога, прости меня. Я совсем не то имел в виду.

Она глядела на меня как-то странно и я поспешил пояснить.

— Видишь ли… Леди Бэртрада не приедет ко мне целый год, даже полтора года. Я все это время буду занят делами графства, а здесь… Я бы хотел, чтобы ты осталась в Незерби, чтобы я чувствовал, что у меня есть семья, дом, куда я могу приехать. Мне это очень важно, Риган. И я прошу тебя остаться, как сестру, как друга.

Риган подняла выпавшую холстину и я с облегчением увидел, что она улыбается.

— Я еще ни одному мужчине не была другом. Чтож, это даже интересно. К тому же я хочу видеть, как растет Гронвуд. Но я останусь с одним условием.

Она перестала улыбаться.

— Ты отпустишь меня, Эдгар, как только Бэртрада Нормандская войдет хозяйкой в твой дом.

* * *

По пути из Святой земли, я порой с думал, что дома мне будет тоскливо. Скука — вот чего я никогда не мог переносить. Однако я не мог и предположить, что с прибытием в Англию, меня так захлестнут дела.

Во-первых, я вступил в должность шерифа и уже одно это стало отнимать у меня львиную долю времени. Прежде всего мне пришлось разобраться в судебных исках, коих накопилось немало. Хорошо уже, что не было убийств и разбойных нападений, и мне не пришлось начинать свое правление с казней. Мелкие же правонарушения в основном были связаны с земельными вопросами или имуществом: то йомены пытались передвинуть границу участка, чтобы расширить свою территорию за счет соседей, то мельник обманывал доверчивых крестьян, то какой-то работник украл мешок зерна у соседа — на все это я налагал штрафы. Были и ссоры между соседями, от кого-то сбежала жена и прочее, прочее… Занимался я и делами купеческих гильдий, вводил новые постановления, назначал новых смотрителей к королевские заповедники, налаживал связи с заносчивым местным духовенством. Приходилось немало сил и средств из казны графства выделять на ремонт старых дамб на побережье, дабы воды Северного моря не хлынули на низинные земли графства.

К Пасхе я отправил в Лондон свой первый отчет о делах графства. Затем приступил к подготовке смотра ополчения. Надо было определить сколько рыцарей находятся в готовности в Норфолке, сколько людей могут привести в войске, как они вооружены в соответствии с положением и званием каждого. Дела затягивали меня, но я никогда не пренебрегал возможностью заехать на стройку в Гронвуд.

Строительная площадка всегда выглядела гудящим ульем. Уже закончили фундамент донжона, мастеровые приступили к рытью ям для фундаментов угловых башен. Саймон соорудил несколько механизмов, что позволяло уменьшить количество наемных работников на строительстве. Берег у реки Уисси был весь завален бревнами, который сплавляли лесорубы, и каменными глыбами известняка, доставляемого сюда из каменоломен Нортгемптона — вот она основная статья моих расходов. Однако мне была подспорьем моя торговля восточными товарами, да и должность шерифа давала достаточно денег, чтобы я мог позволить себе покупать известняк даже по рыночным расценкам. Немало стоили и перевозки, особенно когда я столкнулся с тем, что моему богатству многие завидуют и не позволяют везти груз прямым путем через фэнленд, а заставляют объезжать окольными путями, что всегда обходилось недешево. Особой жадностью отличались монастыри, в частности аббатство Бэри-Сэнт, которое хоть и было расположено в Саффолке, но имело немало владений в западном Норфолке. Тот же аббат Ансельм вовсю старался содрать с меня за провоз по своей земле или заставлял делать такой крюк по болотам фэнленда, что наверняка он с удовольствием потирал руки, подсчитывая мои убытки. Но и в таком обвозе было нечто, что заставляло меня смиряться. Когда я ездил следить за доставкой товара, то мог заехать в небольшой монастырь Святой Хильды, где была погребена матушка. Я подолгу молился над ее могилой и всегда оставлял щедрые пожертвования, чтобы сестры-бенедиктинки молились за упокой ее души.