Донна Валентино - Похититель моего сердца

• Название: Похититель моего сердца
• Автор: Донна Валентино
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035070-8, 5-9713-1460-2, 5-9578-3489-0

Юная Джиллиан Боуэн, похищенная лихим повстанцем Камероном Делакортом, с ужасом ожидала, что этот опасный человек воспользуется ее беспомощностью…

Однако за внешней суровостью Камерона скрывалась благородная душа НАСТОЯЩЕГО ДЖЕНТЛЬМЕНА, не способного причинить зло слабой женщине, – джентльмена, которому Джиллиан подарила свое сердце и поклялась принадлежать до последнего вздоха…

---

– Сначала надо как следует промыть рану. – Переход к безопасной и знакомой роли лекаря помог Джиллиан успокоить биение сердца.

– Я промою ее завтра – не стоит тревожить рану сейчас.

– Нет, именно сейчас. Отец верит, или, вернее сказать, верил, что своевременное промывание предупреждает заражение и гниение. – Ей не хотелось больше говорить о своем беспокойстве относительно человеческих укусов.

– Если Уилтон больше в это не верит, почему вы так настаиваете, чтобы я терпел промывание?

– Я не говорила, что отец не верит в теорию – просто он нечасто вспоминает свои блестящие открытия. – Джиллиан гневно глянула на него, чтобы скрыть внезапно охватившую ее печаль. – Вы должны были об этом догадаться. Вы используете его слабоумие в своих целях, не придавая значения тому, какая это потеря для людей.

Джиллиан не поняла, то ли переместился отсвет огня, то ли раскаяние омрачило черты раненого. Он выхватил у нее тряпицу и начал с силой тереть у себя над глазом.

– Дайте-ка мне. – Джиллиан отставила в сторону миску. – Вы как будто не рану промываете, а серебро чистите. Порез начнет сильнее кровоточить, если вы будете так на него давить. – Она прижала тряпку пальцами, и Камерон, убирая руку, задел их. Из-за охватившей ее при этом прикосновении дрожи Джиллиан чуть не выронила намоченную ткань и нечаянно нажала чуть сильнее, чем требовалось.

– Ой, больно!

– Вы ноете, как маленький мальчик, ободравший коленки.

– А вы мучаете меня как бессердечная гувернантка.

– Только потому, что знаю – это вам принесет пользу.

Камерон ухмыльнулся, и сердце Джиллиан замерло при виде этой белозубой улыбки так близко от ее руки. Она ощутила его дыхание на нежной коже своего запястья, и рука опять дрогнула.

– Ай!

– Клянусь, даже мышь храбрее вас!

– Но вы делаете мне больно! Поговорите со мной, чтобы отвлечь меня.

– Поговорить с вами? Но мне нечего вам сказать.

Его лицо на секунду омрачилось, хотя Джиллиан не делала ничего такого, что могло бы причинить ему боль; затем он махнул рукой в сторону кресла.

– Тогда расскажите о вашей матери.

– Нет! Мы никогда не говорим о маме.

– Никогда? Вы должны говорить о ней, чтобы справиться со своим горем.

– С этим невозможно справиться. Все, что можно сделать, – это спрятать свою боль и скрывать ее от всех. Еще можно остерегаться привязанностей. Если любишь человека, то потеря его разрушает и тебя самого.

Камерон с удивлением взглянул на нее.

– Но если вы так настроены, то никогда не позволите себе кого-то полюбить.

– О какой любви может идти речь, если смерть с такой легкостью забирает любимого человека, а в придачу ломает тебя? – Джиллиан недовольно нахмурилась.

– Воспоминания должны обогащать вас, а не разбивать ваши надежды. Они должны придавать вам силы, а не заставлять прятаться от жизни и дрожать от страха.

– Что вы об этом можете знать? – Ее возмущению не было предела.

– Мой брат умер всего полгода назад. – Голос Камерона наполнился болью. – Его смерть заставила меня заняться тем, к чему у меня прежде не было никакой склонности…

– Например, вести разгульную жизнь в деревне, распоряжаться жизнями невинных людей, позволять себя избивать ни за что ни про что. – Джиллиан фыркнула. – Странный траур, Камерон Смит.

– Продолжить благородное дело – единственный способ скорбеть и даже придать смысл бессмысленной смерти.

– Кто говорил такие вещи? Тот рыцарь, который привил вам манеры разбойника с большой дороги?

– Верно. Хотя бы в этом я его не разочаровал.

Внезапно Джиллиан захотелось узнать, какие отношения связывали Камерона и старого рыцаря, который учил его так извращенно воспринимать мир.

– Может быть, старый рыцарь вел вас не в ту сторону. Бороться с судьбой бессмысленно.

– А если судьба вас всего лишила?

– Все равно ничего не вернешь.

– Вероятно, нет. – Камерон печально покачал головой. – И тем не менее прятаться и закрывать свое сердце от любого чувства, бежать от любви, жить в постоянном страхе потерять того, кто вам дорог, – скверный выбор.

– Это невыносимо! – прошептала Джиллиан. – Вы не говорите ничего определенного ни о себе, ни о том, почему делаете то, что делаете, и еще критикуете мой выбор. Как вы смеете думать, что, вторгнувшись в мою жизнь, получили право осуждать меня и тот образ жизни, который я избрала!

Камерон молчал, слышно было только его дыхание да шипение тлеющего огня; но теперь ей не хватало звука его голоса. Когда она дошла до кровоподтека на подбородке, Камерон вздрогнул и невольно застонал, хотя она нажимала не сильнее, чем раньше.

– Этот ублюдок сломал мне челюсть!

От мысли, что на крепкой, четко очерченной челюсти Камерона навсегда останется вмятина, у Джиллиан по спине пробежала дрожь.

– Постойте, я сейчас проверю, – сказала она, пытаясь его успокоить.

– Тогда вам придется дотронуться до меня, – ответил Камерон, и она только тут осознала, что все время использовала тряпицу как защиту между ним и собой.

– Довольно разговаривать. И сожмите покрепче зубы. – Она была рада, что у нее появилась веская причина заставить его замолчать.

Джиллиан наклонилась ниже, и ее коса перекинулась через плечо. Камерон поднял тяжелые волосы, и свободные кольца обвились вокруг его пальцев.

– Мягкие, – прошептал он, – мягче шелка.

Джиллиан подумала о шелковом платье, которое он ей принес. «На солнце это золото очень подойдет к вашим волосам и глазам!» Тогда она отнеслась к комплименту с презрением, считая его сладкоречивой уловкой, которой Камерон воспользовался, чтобы смягчить ее сердце, но то, как он зачарованно смотрел на обвившиеся вокруг его пальцев волосы, заставило Джиллиан опустить глаза. И тут она увидела золотистые искры, зажженные отсветом огня в ее каштановых прядях.

Камерон не притворялся, он просто заметил что-то… что-то красивое в ней, нечто такое, чего она сама в себе не замечала.

Джиллиан вырвала у него косу и перекинула ее через плечо, а затем прощупала его челюсть. Хотя раненый вздрагивал, когда она нажимала на покрытую щетиной кожу, под которой вздулась довольно большая шишка, скрипа, обычно издаваемого трущимися концами сломанной кости, не было.

– Вам предстоит веселенькое занятие: объяснять нашим пациентам, откуда у вас этот синяк, – сказала она; сдерживая сбившееся от ощущения под руками его тепла и силы дыхание.

– Не беспокойтесь, никто не заметит. Моя борода растет со скоростью сорняков на вспаханном поле; к тому же на мне все быстро заживает. Еще до обеда я буду щеголять бородой, которая могла бы скрыть и что-нибудь похуже этого.

– Значит, ваш внешний вид будет соответствовать вашей сущности – вы будете выглядеть как настоящий разбойник.

– Вовсе нет, потому что, видите ли, во мне нет ничего настоящего…

Камерон откинулся назад и уперся спиной в кресло, а руки вяло сцепил на животе. Глаза он полуприкрыл, как спящий тигр. Но даже несмотря на то что он был в крови, в грязи и покрыт синяками, Джиллиан не составляло труда представить его одетым в шелковые чулки и бархатные штаны с пряжками, с пенящимися на шее и рукавах кружевами. Рыцарь с изысканной речью и изящными манерами…

– А теперь, – в голосе Камерона послышалось предостережение, – идите спать и забудьте о том, что произошло сегодня ночью.

– То, что я помню или не помню, не будет иметь никакого значения, если вы будете разгуливать в таком виде, как будто вас поколотили в уличной драке.

– Всякому, кто необдуманно выскажется по поводу моей внешности, можно сказать, что новый ученик доктора Боуэна, плохо знакомый с домом своего учителя, налетел на дверной косяк.

– Как хотите. – Джиллиан поднялась и направилась в свою комнату. – Я буду в восторге, если вся деревня станет говорить, что вы неуклюжий осел.

Как ни удивительно, на ее оскорбление он ответил улыбкой. Джиллиан вихрем помчалась прочь, чувствуя, как ночная рубашка обвивается вокруг ног, а коса задевает бедра.

– Джиллиан!

Она остановилась, услышав его голос.

– Меня не поколотили.

Она недоверчиво фыркнула.

– И еще, Джиллиан… Я не шутил, когда велел вам забыть об этом. Если кто-нибудь спросит, где я был сегодня ночью, вы должны отвечать, что я уснул здесь, у камина, вскоре после ужина.

Остаток ночи Джиллиан не спала. Волосы оттягивали кожу головы до тех пор, пока она не расплела косу и не распустила их; тогда они рассыпались по плечам, К утру волосы спутаются, но ей не хотелось даже думать о том, чтобы немедленно снова заплести их.

Расстегнув пуговицы ночной рубашки до самой талии, Джиллиан почувствовала свежий воздух у себя на груди, но, казалось, ничто не могло остудить жар, который она вобрала в себя, пока прикасалась к Камерону. А еще ей не давали покоя некоторые вопросы. Где был Камерон этой ночью? Как получилось, что его избили? Что он сделал? И зачем ему непременно лгать ей?