Нэнси Уоррен - Соблазни меня

• Название: Соблазни меня
• Автор: Нэнси Уоррен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035082-1, 5-9713-1519-6, 5-9578-3501-3

Тело, созданное для любви…

Вызывающая манера одеваться…

И в то же время — холодный взгляд, бесстрастный голос и манеры старой девы!

Такова библиотекарша Алекс Форрест — вожделенная и недоступная мечта Дункана Форбса, самого обаятельного и привлекательного ловеласа в городке! Но Дункан твердо верит: на свете нет ничего невозможного, главное — застать женщину в минуту слабости.

Только вот есть ли слабости у Алекс?..

---

— Шлюха? — подсказала Джиллиан. — Ну конечно! Вот она, главная причина. Ты не пришел, потому что не хотел связываться со шлюхой!

— Что за чушь!

Том привлек ее к себе, а когда она принялась вырываться, заключил в кольцо из рук. Она затихла. Настал момент истины, которого не избежать, разговор, который, однажды начав, нельзя оборвать на середине.

— Я всегда считал тебя самой потрясающей, самой сексуальной девчонкой в мире. Мне бы и в голову не пришло судить тебя. Я смотрел на тебя снизу вверх, как… как на игрока высшей лиги, куда, как я тогда думал, мне никогда и ни за что не попасть. Твое окно притягивало сильнее любого магнита, я проводил под ним каждую ночь. Пару раз даже хватался за чертову лозу, но так никогда и не нашел смелости по ней взобраться.

Джиллиан ощутила жалость к той далекой глупенькой девчонке. Самоуверенная, наглая, с искаженным восприятием простейших вещей, с чересчур легким отношением к постели.

— Я изменилась с тех пор… — произнесла она очень тихо. — Я уже не та. Столько всего случилось, понимаешь…

Как ему объяснить? Она пыталась пару раз, но послание, как видно, не достигло цели. Да и можно ли объяснить такое цельной, бескомпромиссной личности? Разумеется, Том знает, что мир полон жестокости всех сортов и размеров, но он уверен, что со всем можно как-то разобраться. Иначе он не стал бы полицейским. Он даже не догадывается, что человека можно гнуть в дугу так, что со стороны и не подкопаешься, унижать и обижать, сохраняя достойный фасад, и никто ничего не заподозрит. В прежние времена она брала свою дозу и уходила туда, где никто над ней не властен, даже Эрик. И надо сказать, его такое положение дел устраивало, потому что ей приходилось возвращаться, а возвращаясь, она увязала с каждым разом чуточку глубже, давала ему чуть больше власти над собой. Вот почему он так бесился, узнав, что она завязала. Ведь в конечном счете это означало побег из тюрьмы.

Для Эрика удар кулаком — непременный атрибут постельных игр. Если наслаждению предшествует боль, она его заводит. Поначалу и в самом деле заводило, потом боли стало слишком много, а наслаждение исчезло вообще. Она перестала кончать и тем раздосадовала Эрика. Как он ее только не обзывал! Самое интересное, он до сих пор искренне уверен, что в том ее и только ее вина.

О чем думает мужчина, с кем ей снова после долгого перерыва предстоит секс? Уж конечно, не о насилии. Он не причинит ей боли. Как хорошо отдаться доброму, ласковому, сильному, кому доверяешь, кто не внушает страха…

Потому что, если все плохо кончится, у нее точно не будет сил на новую попытку. Уже никогда.

— Прошу тебя только об одном… — Джиллиан вдруг заметила, что яростно сжимает в руке цветы. — Надо поскорее поставить их в вазу!

— Бог с ними, с цветами. — Том легонько встряхнул ее за плечи. — Они так долго мокли под дождем, что пролежат без вазы всю ночь. Но если для тебя так важно, хорошо, я поставлю их в вазу. Надеюсь, будут и другие, более интересные пожелания!

Говорить оказалось труднее, чем она думала. Несчастная трусиха! Но объяснить — значит, признаться, что боишься, что не уверена ни в чем, а главное, в себе самой.

Джиллиан бросила вороватый взгляд из-под ресниц и подумала: его страх и неуверенность разделили их на целых двенадцать лет. Если теперь струсит она, все опять кончится ничем. Будет только хуже. Как бы ни обернулось их свидание, она не должна бояться.

Ну хорошо, надо успокоиться. Она не струсит, как малолетка. В конце концов, речь идет всего лишь о сексе, а секс, как теперь знает каждый, — естественная часть человеческой жизни. Том, конечно, звезд с неба не хватает, зато и не причинит боли. Тот, кто выхаживал животных, просто обязан оставаться добрым, разве не так?

— Я хочу… хочу покончить с одной… стороной своей жизни… печальной стороной, которая…

Джиллиан запнулась. Том не торопил ее, он просто смотрел, с бесстрастным, чисто полицейским выражением лица, которому научился, наверное, еще в академии. Там, где учат в том числе тому, что жестокость порой живет и в супружеской постели.

О чем он думает? Задается вопросом, почему она восемь лет терпела? На этот вопрос у нее нет ответа.

Он осторожно обнял ее, ладони его теперь мягко покоились на ее плечах. Кроме эрекции, которую Джиллиан ощущала животом, ничто не говорило о том, что Том возбужден. Подобная сдержанность в минуту, когда еще ничего не решено, внушает уважение.

— Хочешь поговорить? — наконец спросил он.

— Когда-нибудь. Не сегодня.

Он кивнул и скользнул кончиками пальцев по почти исчезнувшему синяку у нее под глазом.

— Рано или поздно поговорить придется. Иначе я ничего не смогу предпринять.

— Но не сейчас, ладно? — взмолилась Джиллиан.

— Ладно. Пусть сегодня все будет так, словно есть только мы двое.

Только они двое! Если бы все так и было. Вдруг призраки прошлого непрошеными явятся в спальню в самый решающий момент?

Том обвел взглядом комнату. Джиллиан проследила его взгляд. Все здесь в точности так же, как в юности, словно дедушка с бабушкой знали, что однажды она сюда вернется. Односпальная кровать выглядела девически узкой, и лоскутное одеяло это подчеркивало.

— Вот, значит, что я увидел бы, если б в ту ночь нашел в себе смелость… — Том взял ее за руку и потянул к постели.

Как некстати ее нервная дрожь! Джиллиан напряглась, но ее только затрясло сильнее. Дрожь никак не могла укрыться от Тома (ведь он держал ее за руку), но вырываться она не стала, потому что все их будущее зависело от того, как пройдут последующие несколько часов.

Нервное напряжение начинало сказываться в нехватке воздуха. Если так пойдет и дальше, она попросту отключится! Как раз то, что нужно. Том будет счастлив совокупиться с бесчувственным телом бывшей шлюхи!

Может, лучше не рисковать? Вместо постели податься в монастырь? Как раз таких, как она, там и ждут.

Пока мысли лихорадочно проносились в голове у Джиллиан, Том подвел ее к кровати. Колени коснулись матраца. Она судорожно глотнула, словно до сих пор только спала здесь и вдруг сообразила, что на постели можно заниматься и чем-то другим.

Повернулась к Тому, подняла дрожащую руку к его лицу. Отдернула.

— Не обижай меня!

— Ни за что на свете, — произнес он так серьезно и торжественно, будто приносил присягу.

Он бережно привлек ее к себе для поцелуя, так бережно, что Джиллиан подумала: может, все обойдется? Ведь он не схватил ее, не стиснул, попутно лапая за все, что подвернется, просто привлек ближе, оставив руки покоиться на талии.

Она и забыла, каким приятным может быть поцелуй, самый простой и нетребовательный, когда губы прижимаются, а язык скользит, едва касаясь, предлагая взять на себя активную роль.

Джиллиан ощутила, как в ней спадает давнее напряжение — неизменный спутник близости.

Кожа у Тома местами была еще влажная, волосы мокрыми завитками липли к голове, но он заметно согрелся. Он и не подумал ее раздевать, просто помог опуститься на постель, и внезапно время опять как будто потекло вспять. Она ощутила себя девчонкой из далекого прошлого, но не дерзкой и опытной, а еще совсем невинной. Девчонкой перед первой близостью. Каждое прикосновение несло в себе прелесть новизны, каждая ласка казалась откровением.

— Можно дотронуться до твоей груди? — спросил Том шепотом, в самое ухо, щекоча его теплом дыхания.

Перед ней предстала романтика, о которой Джиллиан не имела понятия. Никто никогда не спрашивал, можно ли, а между тем не все и не всегда разумеется само собой.

Совершенно очарованная моментом, Джиллиан сделала вид, что обдумывает просьбу. Нетерпение в зеленых глазах сказало ей, что промедление стоит Тому дорого и что при всем своем романтическом подходе он сходит с ума от желания, в чем тоже таилось очарование. Он давал ей время привыкнуть, отрешиться от печального опыта, снова стать на ты с собственными эмоциями и ощущениями. Странная мысль пришла ей в голову.

Так ли уж плохо заново переписывать историю? По крайней мере история человеческой жизни порой взывает о том, чтобы ее переписали. Вычеркнуть все плохое, а взамен внести светлое и радостное. Насколько потом легче жить!

— Можно… — наконец прошептала она.

Одно лишь предвкушение заставило груди налиться, а соски затвердеть, когда же прикосновение совершилось, удовольствия от него оказалось много, много больше.

— А если я поцелую? Ты не против?

Джиллиан застонала, обожженная потребностью в ласке.

— Я не стану позволять лишнего, обещаю… Поцелую прямо через сорочку…

При всей мальчишеской нерешительности просьбы ничего мальчишеского в том, как Том к ней прикасался, не замечалось. Она лежала в постели не просто со зрелым мужчиной, а с опытным и умелым любовником, и постепенно начинала проникаться своим открытием.

— Но только через сорочку… — прошептала Джиллиан, подыгрывая.