Шелли Такер - Не удержать в оковах сердце

• Название: Не удержать в оковах сердце
• Автор: Шелли Такер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000318-2

Скованными одной цепью оказались золотоволосая Саманта Делафилд, арестованная за мелкую кражу, и Николас Броган, некогда дерзкий пират. Вот-вот Саманта окажется вновь в руках всемогущего развратного негодяя, от которого бежала. Вот-вот будет раскрыто инкогнито Николаса, и тогда его ждет веревка палача. Пирату и красавице остается лишь одно совершить отчаянный, безумный побег и пуститься в опасные приключения навстречу желанной свободе…

---

Никаких признаков жизни в хижине: ни огня в очаге, ни дымка, ни движения. Судя по тому, что удалось разглядеть при свете угасающего дня, хижина была необитаемой, решил Николас.

Построенная из тесаных бревен, а не из глины, как большинство крестьянских домов в этой местности, она была покрыта черепицей, а в окнах виднелись настоящие стекла, правда, потрескавшиеся. Возможно, ее построил какой-нибудь сумасброд дворянин, чтобы использовать в качестве охотничьего домика.

Судя по всему, хижина была заброшена много лет назад. Лес почти поглотил ее. Плющ и другая вьющаяся зелень почти сплошь закрыли крышу и стены, а трава высотой по пояс росла даже перед Дверью. Николас насторожился: ему показалось, что два дерева у входа повалены рукой человека, а не стихиями. Человека, у которого были причины скрываться.

Он взвел курок и оглянулся на свою спутницу. Та дрожала, как в лихорадке, однако, стиснув зубы решительно кивнула ему: иди вперед.

Следует признать, что у леди есть сила воли, подумал он. Конечно, она упряма и раздражающе высокомерна, но мужества ей не занимать.

Николас крадучись подошел к двери. Чтобы застать врага врасплох, нужно действовать осторожно. Все это было так привычно для него. Отодвинул задвижку и толкнул дверь. Дверные петли скрипнули, и он ступил внутрь.

Послышался писк, и из угла прямо на них вскочило маленькое лохматое существо.

— Волк! — вскрикнула девушка, прижавшись спиной к косяку двери, а неизвестное животное прошмыгнуло мимо.

Николас усмехнулся и, убедившись, что они изгнали единственного обитателя этого дома, поставил пистолет на предохранитель.

— Это, мисс Делафилд, была белка.

Девушка перевела дыхание. При слабом свете, проникавшем сквозь раскрытую дверь и потрескавшиеся стекла окон, он заметил, как краска бросилась ей в лицо.

— Это не белка, — смущенно заявила она, стряхивая пыль с рукава.

— Прекрасно, пусть будет волк. — Он не смог подавить насмешливую улыбку. — Самый мелкий волк за всю историю Англии.

Мисс пробормотала некие слова, которые не подобает произносить леди, и как ни в чем не бывало заметила:

— А здесь просторнее, чем кажется снаружи.

Николас кивнул и, сунув пистолет за пояс, внимательно огляделся по сторонам. Бывший владелец, будь он лесничий или дворянин, знал толк в удобствах. Конечно, теперь все покрыто грязью, паутиной и опавшими листьями, которые задуло ветром сквозь разбитые стекла.

В одном углу стояли стол и стулья с гнутыми ножками, над столом — полка, на которой стояло несколько чугунных горшков, чайник и еще какая-то кухонная утварь. Рядом с кирпичным очагом валялись три удочки, а на полу лежало множество корзин и сетей для рыбной ловли. Напротив очага располагалась кровать с толстым соломенным матрацем и изъеденным молью одеялом. Ни одна роскошная кровать с шелковым пологом в каком-нибудь аристократическом доме на Гросвенор Сквер не могла бы сейчас выглядеть более гостеприимной и желанной.

Подавив желание немедленно броситься на кровать и забыться глубоким сном, Николас перевел взгляд на буфет у стены возле двери. Буфет был заперт.

— Интересно, что там хранится такое ценное, отчего его пришлось запереть на замок? — пробормотал он, подходя к буфету. Девушка, гремя цепью, последовала за ним.

— Я могла бы… — Она чихнула и помахала перед лицом рукой, отгоняя пыль, столбом поднявшуюся в воздухе. — Я, наверное, смогла бы отпереть замок.

— Ну, конечно, — фыркнул Николас. — Чем? Твоей волшебной иголкой? — Он стукнул кулаком по дверце буфета и тут же закашлялся от поднявшейся пыли. — Проклятие!

Его спутница уже осматривала темный угол возле буфета.

— Еда, — произнесла она, с вожделением глядя в угол. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, и Николас разглядел в углу полки с банками одинакового размера, покрытые толстым слоем пыли.

Девушка схватила одну из них.

— О Господи, сделай так, чтобы там было хоть что-нибудь съедобное! — И она набросилась на крышку.

— Осторожнее, леди, — предупредил он. — Кто знает, что там может находиться…

— Мне все равно, лишь бы это было съедобным. — Как будто в подтверждение ее слов, у нее громко заурчало в животе, и она возмущенно добавила: — Ты вчера, по крайней мере, успел к тюремному ужину.

Николас вспомнил, как без зазрения совести поглощал у нее на глазах свой ужин, как дразнил ее, обсасывая баранью кость.

— Я везде успеваю вовремя. — Взял у нее из рук банку, он открыл крышку и понюхал содержимое.

Ветерок, проникший в дом сквозь разбитое стекло, подхватил сладкий аромат, который перебил запах гнили и сырости, стоявший в комнате.

— Мед? — восторженно воскликнула девушка. Она протянула руку, обмакнула два пальца в банку и поднесла капающую с пальцев золотистую массу ко рту. Засунув пальцы в рот, она облизала их, издав вздох, переходящий в стон, и закрыв глаза от наслаждения.

Николас замер на месте, чуть не выронив из рук банку. Забыв об усталости и боли, он видел, слышал и чувствовал лишь ее губы и тихий стоп наслаждения, его сердце учащенно забилось, жаркая волна прокатилась по всему телу, напрягся каждый мускул ниже пояса.

Она не хотела его соблазнить, даже не думала об этом, просто бедняжка, понимал он, очень голодна. Она даже не подозревает, что только что отомстила за вчерашний ужин.

Она не замечала его мучений. Золотисто янтарные глаза блестели — она посматривала на Полку.

— Интересно, нет ли у него в запасе чего-нибудь еще, кроме меда?

— Разве только хороший ростбиф. — Николас передал, ей банку и крышку, — Потом поищем. Я хочу посмотреть, что там снаружи, вокруг дома, пока еще не совсем стемнело.

В кои-то веки она без возражений последовала за ним.

Николас осматривал местность, а сзади доносилось чмоканье. Изо всех сил, стараясь не обращать внимания на ее вздохи, он оценивал, насколько безопасно их убежище.

Кто-то когда-то мастерски укрыл это место от посторонних глаз валежником, ветвями кустарника и поваленными деревьями. Сомнительно, чтобы этим занимался пасечник. В этой хижине, несомненно, кто-то скрывался, возможно, такой же объявленный вне закона беглец, как они. Интересно, что случилось с бывшим хозяином, подумал, было Николас, по потом решил, что ему совсем не хочется знать об этом.

Гораздо важнее было то, что мимо хижины можно пройти, даже не заметив ее. Если бы не луч солнца, упавший на окопное стекло, он и сам прошел бы мимо.

Да он и прошел мимо, если бы не его спутница, именно она обнаружила ее. А он… его обычно зоркие глаза были заняты в тот момент созерцанием совсем другого — довольно миленького зада мисс Делафилд.

Николас стиснул зубы, раздраженный тем, что его мысли все время возвращаются к несносной девице.

— Восход и закат — самое опасное время, — сказал он вслух, стараясь отвлечься. — Чтобы лучи не отражались, стекло можно чем-нибудь закрыть, и тогда, если вести себя тихо, я смогу входить и выходить совершенно незаметно.

— Мы, — поправила она его автоматически, все еще поглощенная едой. Он пожал плечами и сразу же пожалел об этом, почувствовав резкую боль в раненом плече. В целом все было неплохо. У него — у них — есть безопасное место, где можно переночевать. Пока ничего другого и не требуется, а дальше он задерживаться здесь все равно не может: Михайлов день приближался.

В темноте за домом блеснуло что-то металлическое, Николас подошел поближе. Это был топор, оставленный в деревянной колоде рядом с небольшой поленницей заготовленных дров.

— Это может пригодиться. — Ухватившись за гладкое топорище, он вытащил топор из колоды и одобрительно провел рукой по лезвию. Оно все еще острым, несмотря на то, что топор пролежал долго, открытый всем стихиям.

Его спутница меж тем уже прикончила полбанки меда. Взглянув на него, она вдруг испугалась, что утратила бдительность, забыв на целые, пять минут и о нем, и обо всем на свете.

— Пригодится? — с опаской переспросила она, поглядывая на топор. — Зачем он может пригодиться?

Он бросил взгляд на цепь.

— Стой и не шевелись.

Резким, мощным движением он вскинул топор и ударил по цепи. Но сокрушительный удар только вызвал резкую боль в плече. От удара по металлу лезвие топора погнулось: оно не было предназначено для такой работы.

Проклятая цепь была целехонька.

— Проклятие! — проворчал Николас. — Значит, все-таки не обойтись без кузнеца. — Он бросил исковерканный топор в кучу дров и, повернувшись, направился к дому.

— Подожди, — запротестовала девушка, не поспевая за ним. — Мне надо… я…

Он повернулся к ней.

— Ну, что на сей раз?

— Это… я… то есть… — Она вздохнула, что-то смущенно пробормотала и закрыла банку крышкой. Потом снова заговорила: — Мы были в пути целый день, и не было времени, чтобы… удовлетворить… естественные потребности.

Последние слова она произнесла невнятной скороговоркой, так что он не сразу сообразил, о чем она говорит.