Шелли Такер - Навсегда с ним

• Название: Навсегда с ним
• Автор: Шелли Такер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02665-6

Могучего рыцаря Гастона де Варенна друзья прозвали Черный Львом, враги — Черным Сердцем. Любовь он считал слабостью, к женщинам испытывал лишь презрение. Однако по приказу короля он должен обвенчаться с родственницей своего злейшего врага леди Кристианой Фонтен. Гастон в ярости поклялся, что никогда не разделит ложе со своей супругой. Поклялся, еще не подозревая, что странная и прекрасная девушка, рожденная для счастья, сделает исполнение клятвы невероятно трудным…

---

— Это всего лишь игра, и она не может удовлетворить меня, — пробормотал он, оторвавшись от ее губ.

Селина безуспешно пыталась привести в порядок свои чувства. От его единственного поцелуя по телу прокатилась горячая волна, а его спокойный ответ был как удар ножом в сердце.

— Ну конечно, вы считаете это игрой. Та ли партнерша, эта ли — вам все равно!

— Партнерша? — переспросил он, касаясь губами ее щек, мочки уха и шеи. — Скорее, противница.

Противница! Расстроенная Селина сделала еще одну слабую попытку вырваться из его рук, но он легко справился с ней и стал осыпать легкими поцелуями горло, ключицу, плечо.

Селина едва не плакала от негодования на его действия, на тепло, разливающееся по низу живота и по бедрам, на ощущения, которые вызывало прикосновение волос на его груди к шелку ее белья, на удовольствие, которое ей доставлял его острый мужской запах.

Боже, помоги ей! Ну почему она так желает его? Почему не сопротивляется?

Потому что она любит его. Любит сильнее, чем сама себе признается. И это самое ужасное. Ведь для него она одна из череды многих других, не что иное, как…

— Противница? — наконец выдавила она из себя. Гастон продолжал целовать ее, и сейчас его губы и язык касались ее груди, вызывая сладостную муку. Она старалась не шевелиться. — Вот, значит, кем для вас являются женщины? Противницы. Захватчицы. Не друзья и партнеры, не…

— Вы слишком серьезно относитесь к этому, Кристиана. — Прижимая к стене ее запястья, он трогал губами, щекотал дыханием все новые и новые места на ее теле, как будто решил последовательно возбудить каждую ее клеточку. Отодвинув губами ткань, он обнажил сосок и стал медленно облизывать его.

Теряя силы, Селина прижалась к нему, словно ища опоры, и почувствовала, что погружается в пучину огня, который он разжег. Исчезли страх, злость, дыхание, голос. Осталось неистовое желание близости.

— Это же игра, — все тем же слегка хриплым голосом сказал Гастон и вновь прижался губами к нежной коже, — приятное развлечение, где победа достается благодаря удаче и умению.

— Удаче? — выдохнула Селина. Сколько же в нем расчетливости, цинизма! — Значит, для вас главное — удача и умение?

«В умении делать то, что вы сейчас делаете со мной?» — хотелось выкрикнуть ей.

— Конечно. Особенно когда игра идет не один на один, а между командами.

Она чуть не задохнулась от возмущения.

— Пустите же меня! — Селина попыталась вырвать руки, бросая на Гастона яростные взгляды. — Не желаю больше слышать, как вы наслаждаетесь, устраивая массовые оргии. Ну… же… пустите! — Она раздельно выговорила каждое слово.

Ее отповедь заставила Гастона с удивлением взглянуть на нее. В его глазах мелькнула искра догадки.

— Кристиана, — улыбнулся он, — какую игру вы считаете «настольной»?

— Ту, которой вы овладели в совершенстве! — с жаром заговорила Селина. — Ту, которой отдаете предпочтение в тавернах, а теперь решили сыграть со мной!

— Неужели?.. — Он засмеялся и поцеловал ее в щеку. — Быстро же вы готовы поверить в самое плохое обо мне.

— Вы сами даете для этого повод.

— Вы правы, — признал он. — Похоже, я сам виноват.

— Вы ведь тоже верите в самое плохое обо мне.

Гастон поднял голову, и улыбка его исчезла. Долгое время он молча изучал ее лицо. Из глубины его глаз на Селину лился поток страсти, желания и какого-то совершенно нового чувства. Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно:

— Сказать по правде, я и сам не знаю, во что верить, когда речь идет о вас. — Он отпустил ее руки. — Мы, наверное, слишком поспешили со своими суждениями.

Он оперся руками о стену. Теперь она могла отодвинуться, могла совсем уйти. Но мягкие нотки, прозвучавшие в его голосе, держали ее на месте сильнее, чем грубая сила рук.

Заметив, что она не собирается бежать, Гастон наклонил голову так, что почувствовал губами ее дыхание. Ей на лицо упала прядь его волос.

— Начнем сначала, миледи? — улыбнулся он.

— Начнем? — прошептала она и в ожидании поцелуя закрыла глаза.

— Да, — также полушепотом ответил он. — Меня зовут Гастон де Варенн. Я хозяин этого замка. А вы, дорогая?

— Меня зовут Селина. — Она подставила губы ему для поцелуя. — Селина Фонтен.

— Селина.

На этот раз в его словах не было вопрошающих или насмешливых интонаций. Он просто принял ее имя и медленно приблизил свои губы к ее губам.

Ее сердце наполнилось надеждой, желанием и еще целой гаммой чувств, в которых она даже не пыталась разобраться. Она вообще была неспособна ни о чем думать. Он обнял ее, и с ее губ сорвался тихий стон. Он целовал ее, погружал ее в свое тепло, в свою силу, в свою жизнь. Ее ладони мягко поползли вверх. Она чувствовала под пальцами широкие мускулы на его груди, узловатые вены на шее и наконец сомкнула руки у него на затылке.

Они все теснее прижимались друг к другу. Селине казалось, что она вот-вот потеряет сознание, как уже потеряла счет времени.

Наконец Гастон разомкнул их уста, чтобы дать обоим вздохнуть. Она положила ему голову на грудь, закрыла глаза и задала вопрос, который не давал ей покоя:

— Ты веришь мне, Гастон?

Он часто и прерывисто дышал, и она слышала, как в его груди громко бьется сердце.

— Я верю, что ты не та, за кого я тебя принимал. Такая женщина, как ты, не может безоглядно выполнять волю негодяя Туреля. Ты слишком умна, чтобы поверить в те байки, которые он, возможно, тебе рассказывал. — Его голос звучал напряженно, как всего однажды на ее памяти: когда он вытаскивал ее из реки. — Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Селина подняла глаза и поймала его взгляд — как будто заглянула в темный глубокий водоворот. В следующее мгновение ее ослепили жгучие слезы. Его желание не осуществится!

— А твои игры? — спросила она с горькой усмешкой, зная, что его ответ уже ничего не изменит. — «Настольные игры» с прекрасными противницами?

— Неужели это тебя заботит, малышка? — улыбнулся он. Ей не хотелось выдавать тайну, но не было сил противиться.

— Да, — ответила она.

Теперь его взгляд, его голос, каждое его движение выражали тихую нежность. Он взял в свои руки ее лицо и проникновенно сказал:

— Ради тебя, дорогая, я прекращу. Клянусь, больше ни разу не сяду ни за одну настольную игру.

Она закрыла глаза, но чуть опоздала: непослушная слеза уже катилась к подбородку.

— Ради меня…

— Да, — ответил Гастон и губами снял с ее лица слезинку. — Я хочу тебя, Селина. Ты стоишь дороже, чем удовольствие от игры. Ты стоишь дороже всего на свете.

Селина не успела ответить: его поцелуй снова лишил ее дара речи.

Страсть, которую они подавляли в себе последние три недели, мгновенно выплеснулась и накрыла их с головой. Гастон прижал ее к стене. От слишком резкого движения она ударилась спиной о камень, но не почувствовала боли. В этот раз он не стал тратить времени на сладостную прелюдию. Да и Селине она была не нужна. Его язык требовательно разжал ей губы, и она безропотно подчинилась, ответив ему долгим и горячим поцелуем.

Она вздрогнула, когда он поднял ее и его возбужденная плоть, едва удерживаемая облегающим трико, ткнулась ей в бедро. Он крепко удерживал ее одной рукой за спину, а она обхватила ногами его талию. Другую руку он просунул между их телами, и Селина затрепетала в предвкушении блаженства. Время исчезло — будущее и прошлое слились в одном мгновении. Сладком мгновении. Она оказалась в ловушке, попав в это место, в это время, в этот странный брак. Захваченная неизведанными переживаниями, с которыми не хотелось бороться, она приготовилась отдаться тому, чего хотели они оба. Не важно, как называл это он и как называла она. Для нее это подарок небес, перед тем как вернуться в свое время, или…

Гастон едва не потерял контроль над собой, но что-то настойчиво шептало ему, что он совершает ошибку — самую страшную в своей жизни ошибку. Ведь он проявляет слабость и безумие, выделяя среди всех женщин одну.

Увы, сейчас ему хотелось быть слабым и… безумным.

Он начал тереться о ее кожу, о шелк ее необыкновенного одеяния и в то же время крепко держал ее, не давая двинуться. Он получал наслаждение, почти такое же, как если бы на самом деле занимался с ней любовью.

Со стоном она тянулась к нему. Снова прижав ее к стене, он начал ласкать ее рукой. Она откинула голову назад и отдалась наслаждению, восхитительным движениям его пальцев…

Вскоре по его телу тоже пробежала дрожь, возвещая скорый конец. Со сдавленным криком он оросил ее бедро своим семенем.

Их тела трепетали. Опустошенные, но не избавленные от желания. Комнату наполнял шум их горячего дыхания.

— Милосердный Боже!.. — прошептал Гастон, только сейчас поняв, как он рисковал. Через мгновения он будет готов повторить все снова. Он чуть отстранился и помог ей встать на пол.

Он стоял, не в силах пошевелиться. Хотел что-то сказать, но не находил слов, чтобы извиниться, или объяснить, или выразить, что он… чувствует. Так ничего и не придумав, он резко повернулся.