Ирина Степановская - Экзотические птицы

• Название: Экзотические птицы
• Автор: Ирина Степановская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020806-5

Совсем недавно Тина была счастлива и любима — ив одночасье потеряла ВСЕ.

Нет больше сил бороться с самоуверенной и жестокой бывшей женой возлюбленного, отказывающейся «отпустить» мужа.

Нет больше сил терпеть одиночество.

Даже любимая работа, которая когда-то была для нее смыслом жизни, больше не радует.

Неужели жизнь проиграна и не осталось даже надежды?

О нет! Надежда остается ВСЕГДА. И однажды в черной бездне отчаяния внезапно забрезжит свет. Свет счастья. Свет спасающей, исцеляющей ЛЮБВИ…

---

Зачем Дорн общался с Олей, он и сам не знал. Дорн никогда не звонил Оле первым, но когда она, набравшись храбрости, приходила, он ей ласково улыбался.

Он старался не посвящать ее в свои материальные трудности, но когда однажды она купила ему два десятка лабораторных крыс и корм для рыбок, он с радостью принял подарок. С таким же удовольствием он принимал вкусные бутерброды и сладости, с которыми они в его закутке для опытов пили чай.

Он никуда ее не приглашал, да, впрочем, и сам редко выходил из дома, только по делам. Ему было нескучно в его квартирке. Он замечал, что и ей никогда не бывает скучно с ним. Они действительно разговаривали часами. Причем ему казалось, что разговаривали, а на самом деле говорил только он, а она слушала, не спуская с него восхищенных глаз.

У него ни разу не возникло по отношению к ней сексуального желания, но это казалось ему неудобным, поэтому при ней он критиковал современную свободу нравов, а сам про себя мечтал, чтобы скорее явилась на смену Оле ее подружка. Оля же, сидя на неудобном стульчике возле стола, таяла от любви к нему и старалась не пропустить ни одного слова. Между тем как-то само собой ей мечталось, чтобы он перестал говорить и скорее ее обнял. Вот тогда бы она и сказала ему, что ради него она готова на все на свете, что ничего не боится, что может ему все отдать. При этом она совсем не имела в виду отношения на диване — эти отношения казались ей такой мелочью по сравнению со всем миром, который она не задумываясь бросила бы к его ногам, что о них даже не стоило говорить. Если бы он сказал ей, что она должна соединиться с ним в подвале, на лестнице, на Красной площади — она сделала бы это тотчас, не раздумывая и не колеблясь, с радостью и восторгом.

Глаза Оле открыл долговязый Вовка в перерыве между лекциями.

— Твоя подруга сволочь и б…. — сказал он. — Она крутит одновременно со мной и с Сашкой Дорном.

— Как крутит? — не поняла Оля.

— Обыкновенно. Спит и со мной, и с ним.

— Ерунда. Не может быть! — сказала Оля. — С Дорном встречаюсь я.

— Ты встречаешься, а она спит! Хочешь докажу? — Долговязый взял ее за руку, увел с лекции, посадил в свою раздолбанную машину и повез к Дорну.

Дорн открыл дверь почти голый, в одних трусах. У него не было глазка в двери, и он не ожидал гостей. Вовка, даром что в постели был тюхтей, сразу сбил его с ног и прошел в квартиру. В большой комнате под махровой простыней на диване возлежала подружка и была очень удивлена неожиданному визиту долговязого. Увидев за ним Олю, Лариса покраснела с досады, но разговаривать с ней не стала, быстро напялила трусики, джинсы, накинула на голый торс свитер, куртку и так же быстро ушла. Долговязый и Дорн заперлись в кладовке, и еще долго оттуда слышались громкие голоса, задававшие друг другу вопросы типа: «А ты кто такой?!», и даже однажды донеслась до Оли пара оплеух. Во время разборки она стояла на лестничной клетке, привалившись к стене, и говорила себе, что ей надо уйти и никогда больше не возвращаться в этот дом, но ноги ее будто приросли к земле и оторвать их не было никакой возможности. Наконец долговязый вышел наружу.

— Пошли! — бросил он Оле и, не дожидаясь ее, громко стуча ногами, стал спускаться по лестнице. Уже ближе к нижнему этажу он задержался на секунду и крикнул: — Так ты идешь?

Но Оля не ответила ему и вскоре услышала, как гулко, раздраженно хлопнула дверь подъезда. Тогда Оля оторвалась от стены и тихо просочилась в незакрытую дверь кладовки. Дорн, такой же красный, взлохмаченный, как и только что вышедший из комнаты долговязый, застегивал штаны, напяливал футболку. Затянув заново простой черной резинкой хвост, он подошел к маленькому зеркалу, косо прикрепленному на стене, и потрогал рукой покрасневшую челюсть.

«А прыщей-то на лице стало меньше!» — усмехаясь, подумал он.

— Ты не думай, — тихо сказала появившаяся в зеркале за его спиной Оля, — что все это главное. Все это пустяки, потому что у тебя есть цель в жизни. Главное — твои опыты.

Дорну даже в голову не могло прийти, какой ураган сейчас бушевал в ее душе. Голос Оли был совершенно спокоен, и он подумал, что увиденная сцена ее совершенно не смутила. Его немного раздражало ее присутствие, но в то же время он видел некую доблесть в том, что его соперник сейчас при ней застал его в постели со своей любовницей.

«Но девка-то какова, оказывается! — подумал он про Лариску. — Значит, крутит и с тем, и со мной. Стервоза! А впрочем, мне не жениться же на ней!» И настроение у него почему-то улучшилось.

— Чаю хочешь? — спросил он Олю.

У нее, как всегда, была пара бутербродов, которые она носила с собой в институт для перекуса, но она промолчала.

— Садись, с сухарями попьем! — пригласил он, и она послушно села на табуретку. — Ты чего сегодня заторможенная, как медуза? — взглянув на нее повнимательнее, поинтересовался Дорн. — Из-за этого скандала, что ли? — кивнул он в сторону дивана. — Да не бери в голову. У меня каждый день разные девчонки бывают. Ну, случилось непонимание, что из того?

При словах «разные девчонки» сердце Оли куда-то ухнуло, и что происходило в кладовке дальше, вертелось перед ней уже словно покрытое какой-то сиреневой дымкой. Ей даже стало казаться, будто она наблюдает происходящее откуда-то сверху, со стороны.

«Что я могу предложить ему? — думала она, пока он кипятил старый чайник. — Я, по всей видимости, ему не нужна. Но может быть, ему нужна моя помощь?»

— Какая-то ты смурная сегодня. — Он наливал ей чай в чашку с непромытыми чайными разводами на стенках, а она сидела перед ним и машинально держалась за кулончик на черной веревочке, изображающий Деву, похожую на русалку, ее знак зодиака. Этот кулончик подарил ей отец в прошлом году на день рождения. Вообще-то он купил их два — симпатичного льва, сидящего на задних лапах, для Тины, у которой день рождения приходился на конец июля, и вот эту серебряную русалку для дочери. Оля практически его никогда не носила. Только сегодня, надев новый черный джемпер с широким воротом, она подумала, что можно чем-то и украсить шею. Шея у нее была полная, так же, как и плечи, как руки, как вся фигура, поэтому раз и навсегда Оля решила, что чем проще и скромнее она будет одета, тем меньше будет бросаться в глаза этот, как она думала, недостаток. Но вот именно сегодня, по какому-то наитию, будто амулет для спасения, она повесила на шею подарок отца.

Машинально она прихлебнула из чашки. Чай оказался какой-то горький. Саша сидел напротив нее и раскачивался на стуле, точь-в-точь как это делал его брат. Только Саша и не думал об этом, он даже и не замечал, что брат делает так же. Он вспоминал пышущую огнем Ларису и прикидывал, вернется она или нет.

— Знаешь что, — сказала наконец Оля, — тебе надо отвлечься от тягостных мыслей. Ты ведь говорил, что у тебя все готово для опыта. Ты купил лекарства, брат просил тебя использовать оставшиеся ампулы. Ты можешь провести опыт на мне.

— Не понял? — удивился Дорн, мысли которого были сейчас между аппетитных грудок Ларисы.

— Ты же говорил, что тебе нужны добровольцы! — пояснила свою мысль Оля. — Животные хороши тем, что они доступны и недороги, но они не могут рассказать о своих ощущениях. Значит, об ощущениях расскажу тебе я, — сказала она. — Делай все по-настоящему. Бери листок, черти его на графы. — Она вытянула лист бумаги из открытого ящика стола. — Вот здесь время, здесь ощущения. Я буду их диктовать, пока смогу. Потом время пробуждения и мои сны. Если твоя теория верна, у меня не должно быть галлюцинаций. Я просто засну.

— А ты раньше кололась когда-нибудь? — спросил ее Дорн.

— Нет, — просто ответила Оля.

— Хочешь попробовать, что ли?

— Нет. Сами по себе наркотики меня не интересуют. Я хочу тебе помочь. Раз теоретически опыты готовы, надо же когда-то начинать! — В ее голове сквозь легкую дымку крутились напечатанные строчки из какого-то молодежного журнала. Какой-то кумир миллионов поклонниц рассказывал в нем, что для того, чтобы девушка могла привлечь его внимание, ей надо было чем-то его удивить. Простое восхищение ему надоело. «Автографы, цветы, трусики, поцелуи… Никакого разнообразия!» — жаловался он.

Оля достала из пачки две таблетки одного лекарства, две таблетки другого. Проглотила их сразу, запила горьким чаем.

— Пиши! — указала она ему графу пальцем. — 16.50. Приняла лекарство. Укажи дозу и название. 16.55. Коли! Где у тебя ампулы? — сказала она и задрала вверх на плечо рукав своего шерстяного джемпера. Дорн смотрел на нее с удивлением. Она достала из коробки ампулу и стала неумело сдергивать упаковку с одноразового шприца.

«А чем черт не шутит! Пусть попробует, вот потеха! — Он прикинул на глаз дозировку таблеток и концентрацию раствора в ампуле. — Побольше, конечно, чем я крысе вводил, но у нее и вес какой! — Он скосил глаза на Олю. — И потом, если действие того лекарства наложить на действие этого, то ничего и не будет! Будет просто сон. И эксперимент в чистом виде». Он вспомнил, как накануне, чтобы задобрить профессора кафедры физиологии, который собирался за пропуски не допустить его к сессии, рассказал ему про свои эксперименты. Тот отмахнулся от него как от надоедливой мухи. «Эксперименты надо проводить не кустарным способом, молодой человек, — досадливо поморщившись, будто Дорн своими игрушками отвлекает его от очень важных дел, сказал профессор. — Сейчас наука — удел не любителей-одиночек, а продукт деятельности больших коллективов. Сдайте сначала все задолженности по предмету, а потом приходите в научный кружок. Там и поговорим», — сказал профессор и отошел от него подальше. «Придурок какой-то», — подумал он про Дорна.