Борис Соколов - Первая встречная

• Название: Первая встречная
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: ПКФ «Печатное дело»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7363-0008-7

Остросюжетная военно-приключенческая повесть Б. Н.Соколова “Первая встречная” написана в 60-е годы и повествует о трудной и опасной борьбе советских чекистов с иностранными разведслужбами. Книга написана живо, увлекательно и представляет большой интерес для самой широкой читательской аудитории.

---

Вернувшись повеселевшим из ресторана, он разговорился с попутчиками, почувствовал себя таким же, как они.

Сидевшие в купе говорили о работе, спорили, ругали какой-то совнархоз, давший заводу, по их мнению, завышенный план, а он сидел, слушал… и не понимал. «Мне бы их заботы!» – разглядывая сидевших в купе, думал он.

Исчерпав тему, один из пассажиров развернул газету и вслух прочел сообщение о сбитом под Свердловском американском самолете. Все слушали молча, не перебивали, и внимательнее всех был Митин. Как только читавший замолчал, сидевшие в купе начали бурно комментировать сообщение. Досталось и Эйзенхауэру, и Даллесу. Митин даже поежился от резкости, с какой они отзывались о них. Опешив, он рассматривал говоривших, но потом понял, что молчать нельзя, и тоже начал ругать американскую военщину. Вначале вяло поддакивал, но, припомнив свои обиды, разгорелся и не особенно выбирал выражения. Но, ругая, все время следил за глазами сидевших – ему казалось, что они подозревают, догадываются, кто он.

Только поздно вечером, когда все начали укладываться спать, Митин влез на верхнюю полку и, продолжая осторожно наблюдать за своими попутчиками, задремал. Внизу засмеялись. Он вздрогнул, открыл глаза и прислушался – тот, что вечером читал газету, рассказывал анекдот о президенте и портном…

Утром приехали в Ленинград. Идти было некуда, он бродил по улицам, потолкался в магазинах, пообедал в какой-то столовой, выпил. На Литейном его остановил милиционер. Митин похолодел от страха, но, оказалось, что он неправильно перешел улицу.

– Осторожнее, гражданин! Так и под машину попасть можно. Отвечать за вас придется, – нравоучительно закончил постовой, откозырял и возвратился на середину проспекта. Митин извинился, поблагодарил за заботу и, еще не веря себе, поглядел на занятого делом регулировщика. Усмехнулся, что о нем так беспокоится милиция, и, от греха подальше, быстро пошел к вокзалу…

XIV

Только с недавних пор Владимир Прохорович по-настоящему оценил свое новое жилье в Новинском переулке.

Возвращаясь с работы, он входил в тихий двор с беседкой, вокруг которой цвели пестрые клумбы и покачивались молоденькие березки, высаженные заботливыми руками жильцов, не спеша поднимался по высокой каменной лестнице, входил в парадное.

Крохотная передняя, она же кухня, за плотной портьерой переходила в маленькую, всегда залитую солнцем комнату, где жил и отдыхал Владимир Прохорович Сеньковский, скромный работник пожарно-сторожевой охраны одного из подмосковных заводов. Жить бы ему, да радоваться. ан нет!

Правда, квартира имела ряд неудобств. Расположена в бельэтаже. Постоянный страх, что могут обворовать, лишал возможности в летние душные ночи спать с открытым окном. Не было ванны – приходилось ходить в баню. Но главным недостатком Владимир Прохорович считал, что она отдельная, изолированная Большинство людей мечтало о такой квартире, а вот одинокий Сеньковский, наоборот, – о коммунальной, где можно поговорить с соседом, послушать на кухне пересуды хозяек, посидеть у чужого телевизора. Нет, что ни говори, в общей – веселей. Возвращаясь с работы, Сеньковский каждый раз уныло думал о предстоящем вечере, когда единственное удовольствие – это сон. Но неожиданно все изменилось.

Как-то совершенно случайно попал он на ипподром. Был день больших скачек и, очутившись в крикливой, гомонящей толпе, Сеньковский вначале растерялся, но потом пообвык и даже рискнул принять участие в игре. Не разбираясь в лошадях, в один из заездов присмотрел невзрачную двухлетку с ласковым именем Голубка. Нервничая, она грациозно перебирала ногами, вытягивала шею, просила повод. Всадник, в красной жокейке, тощий и маленький, уныло нахохлившись, сгорбившись, сидел в седле и, как показалось Сеньковскому, только и думал, как бы не упасть с лошади. «Вот на нее и поставлю!» – неожиданно решил он и вместе с другими побежал к кассам.

В быстро двигавшейся очереди разгоряченно перешептывались, спорили, метались между кассами, и Владимиру Прохоровичу казалось, что вокруг происходит непонятная для него возня людей, знающих какие-то секреты, играющих наверняка.

– Ты друг, на каких играешь? – спросил стоящий за ним незнакомый мужчина.

– На Голубку, – ответил Владимир Прохорович, обернувшись, и на него пахнуло винным перегаром.

– Сдурел, что ли? С полдороги сойдет… А вторая?

Сеньковский не понял. Оказывается нужно было ставить одновременно на двух. Растерянный, он вышел из очереди и снова уткнулся в программу. В следующем заезде бежало восемь лошадей. Из толпы до него доносились имена фаворитов. Но он так и не мог выбрать.

«На кого же ставить?» – проглядывая список, думал Сеньковский. Взгляд остановился на поэтическом, из сказки имени Краса ненаглядная.

– Краса ненаглядная! – прошептал он. Поставлю на Красу и Голубку.

Отойдя от кассы, столкнулся с подвипившим знакомцем. Небритый и небрежно одетый, видимо успевший не раз побывать в буфете, он узнал Сеньковского.

– На каких поставил? – Услышав, присвистнул, рассмеялся: – Ты что, в первый раз здесь?

Владимир Прохорович кивнул. Тогда неизвестный хлопнул его по плечу, потянул к себе и, дыша перегаром, шепнул:

– Держись за меня! Мои советы, твои гроши. Прибыль пополам, – и заверил: – Не пропадешь! Как звать-то?

– Владимир! – растерявшись от этого натиска, сказал Сеньковский.

– Володька, значит! А я Лешка. Давай на трибуну…

К половине круга Голубка шла пятой. На последнем повороте, выходя на прямую, она обошла сразу двух, шедших на корпус впереди, и когда до финиша оставалось метров пятьдесят, оставила позади себя еще одну. Достать идущую впереди она не могла, но здесь случилось неожиданное. Жокей фаворита, встревоженный появлением соперника, оглянулся, и в этот момент лошадь его споткнулась и, падая, придавила всадника. Удар колокола слился с ревом толпы. Голубка победила.

Разгоряченный Сеньковский, еще не веря в успех, растерянно взглянул в злое лицо своего соседа.

– Дуракам счастье! – буркнул тот, площадно выругался и, подозрительно скосив глаза, поинтересовался: – Ты, часом, не с конюшни? – И, почувствовав, что Сеньковский его не понял, пояснил: – Ну, не свой?

В следующем заезде бежала Краса. С ударом колокола она уверенно вырвалась вперед и до конца так и вела. Победа была легкой.

– Смотри, какая чепуховина! – подытожил примирившийся с неудачей Лешка, крутнул головой, сплюнул и дернул Сеньковского за рукав: – Получать бежим!

Подходя к кассам, вскользь уточнил:

– Пополам?

– Это как же? – возмутился Сеньковский. – Ты советовал, что ли? – на что Лешка неопределенно пожал плечами и, не сказав ни слова, нырнул в шумящую толпу. Знакомство распалось.

Счастье, казалось, само шло в руки, но осторожный Владимир Прохорович боялся испытывать судьбу. Неожиданно свалившийся выигрыш, и не малый, не вскружил голову, не жег рук. Придерживая карман, он сходил в буфет, плотно поел, выпил бутылку «Жигулевского» и, сытый и спокойный, вернулся на трибуну. Но больше не играл. Боялся. С этого дня начал в свободные дни (работал он через два дня на третий) бывать на ипподроме. Завел знакомых. Одни играли азартно, редко выигрывали, я в иные дни, проиграв, к концу «стреляли» на троллейбус. Были и такие, как он сам. Внимательные и осторожные, игравшие на верных фаворитов. Выдачи были маленькие, зато почти без риска. Как-то узнав, что он одинокий и у него отдельная квартирка, кто-то из новых знакомых посоветовал пустить жильца. Владимир Прохорович вначале наотрез отказался, но, услышав, что плата будет такая же, как его заработок, заколебался.

Нуждающимся в комнате оказался журналист, с трудной фамилией Майкл Бреккер, сорокопятилетний сухопарый мужчина, хорошо говоривший по-русски, не дурак выпить. Прописывать его не пришлось, так как, по его словам, прописан он в другом месте. Видимо, нуждался человек в месте, где мог бы встречаться с девочками да выпивать с друзьями. Сразу же заплатил за два месяца вперед, а спустя несколько дней, придя вечером и развалившись на кровати и в который раз критически оглядев комнату, сказал, что ее надо бы привести в порядок. Владимир Прохорович засуетился, бросился подметать пол.

– Не то, не то! – засмеялся Бреккер. – Вы не поняли – надо сюда кое-что купить. – Он обвел рукой. Но Сеньковский не собирался тратить полученные деньги. Когда вопрос касался его кармана, он был непримирим. Канадец это понял, вынул из кармана пачку денег, протянул Сеньковскому: Выбросьте эту кровать, она не годится даже для спанья. Купите хорошую тахту. Потом телевизор. Получше. – Он встал с кровати, подошел к окну, придирчиво осмотрел двор, точно собирался его обмеблировать, обернулся. – Портьеры обязательно, широкие и плотные. Это в первую очередь. Ну, и наконец, холодильник. Можно маленький, у вас их делают хорошо.