Аманда Скотт - Сумеречная роза

• Название: Сумеречная роза
• Автор: Аманда Скотт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 5-17-030680-6

Гордая леди Элис Вулвестон надеялась остаться в стороне от войны Алой и Белой розы, охватившей Англию… но могла ли мечтать о мире и счастье дочь побежденного врага, именем короля предназначенная в жены одному из победителей?

Валлийский рыцарь Николас Мерион отлично понимал, что в придачу к замкам и землям получает ненависть и презрение леди Элис… Однако нет и не было среди кельтов мужчины, что взял бы себе в жены прекрасную женщину — и не сумел бы обратить ее ненависть в любовь, а презрение — в пылкую страсть…

---

Глава 17

Элис приказала Джонет зажечь больше свечей и принести ее щетку. Потом, сорвав с головы вуаль, стала вытаскивать шпильки, пока густые золотые пряди не заструились по ее плечам к талии. Времени оставалось слишком мало. В своей безумной спешке она порвала шнурок на корсаже, пытаясь снять платье.

— Мисс Элис! — возмущенно воскликнула Джонет. — Куда подевался ваш разум?

— К черту мой разум! — отрезала Элис. — Помоги мне! Элва, принеси мои духи, Мэдлин, достань зеленый халат из вон того сундука около камина. Скорее!

Глаза Мэдлин внезапно зажглись безудержным весельем, но она сохраняла спокойствие и поспешила выполнить просьбу, принеся еще и две узкие шелковые ленты в тон халату.

— Вот, завяжи одну на шее, а другую я вплету тебе в волосы. Так ты будешь выглядеть более женственной, более хрупкой в его глазах.

— Скорее обозначится линия, по которой можно перерезать мне горло, — пробормотала Элис, но подчинилась.

Мэдлин хихикнула.

— Почему бы тебе не снять халат и не встретить его в рубашке… или еще лучше…

— О Господи, я не хочу, чтобы он изнасиловал меня! — воскликнула Элис. — Я хочу только напомнить, что у него есть причины не убивать меня. Давай скорее там с лентой!

Когда вторую ленту завязали, а Джонет расшнуровала ее корсаж, она сбросила платье и, схватив халат, набросила его поверх своей сорочки с глубоким вырезом и нижних юбок. Взяв у Элвы пузырек с духами, она стала наносить аромат сирени за уши и на запястья, но, услышав глухой стук сапог по плиткам галереи, резко вскинула голову.

— Тише, он идет! Как я выгляжу?

— Как жертвенная дева, — криво усмехнулась Мэдлин. Джонет неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала.

Дверь с грохотом распахнулась, и Элис выпрямилась, позволив халату распахнуться, когда она повернулась, чтобы встать лицом к сэру Николасу, но ее мужество едва не покинуло ее в самом начале.

Он стоял на пороге. В его правой руке покачивался ремень, его глаза сверкали, а лицо застыло от ярости.

— Убирайтесь, вы все! — рявкнул он на остальных женщин.

Элва убежала, проскользнув мимо него, а Джонет потянула Мэдлин за руку к выходу, но та осталась на месте. Ее улыбка исчезла при виде сэра Николаса, и она явно собиралась стоять на своем.

Изо всех сил пытаясь говорить спокойно, Элис произнесла:

— Прошу, оставьте нас. Мой муж желает говорить со мной наедине.

Еще раз скривив губы и бросив последний взгляд через плечо на Элис, Мэдлин наконец подчинилась молчаливому убеждению Джонет и вышла.

Как только они покинули комнату, Николас пинком захлопнул за ними дверь и твердыми шагами направился к Элис.

Она быстро присела перед ним в реверансе, ее юбки волной взметнулись вокруг нее, голова склонилась, хотя и не настолько низко, чтобы помешать ему увидеть ее глубокое декольте.

— Вы правы, что разозлились на меня, сэр, — пролепетала она. — Я ужасно поступила, и хотя мне очень жаль, у меня нет права напоминать вам сейчас, что на моем теле легко появляются синяки. — Сделав глубокий вдох, она подняла тонкую дрожащую руку к линии между грудей, надеясь, что жест выглядел достаточно смиренным и привлекал его внимание к прелестям ее тела, которыми, как она знала, он восторгался больше всего. — Я умоляю о прощении, Николас, но вы должны сделать то, что хотите.

Он чертыхнулся, угрожающе возвышаясь над ней.

— Вы ведете себя как маленькая шлюшка, мадам! Вы пытаетесь укротить мой гнев нежными словами и привлекательным телом?

— Да, — честно ответила она, поднимая наконец на него глаза. — Действительно, я веду себя не как леди, Николас, но я не хочу подвергнуться избиению, хотя и заслуживаю его. Я знаю, что вы имеете все права мужа наказать меня. Но поскольку мое тело сможет дать вам мало утешения перед дальней дорогой, если будет избито, вы, может быть, найдете в своем сердце достаточно милосердия, чтобы пощадить меня на этот раз. Вы дали мне понять, — добавила она краснея, — что, когда я нахожусь в ваших объятиях, вам нравятся мои стоны наслаждения, сэр, но я сомневаюсь, что вы из тех мужчин, которых возбуждают женские крики боли.

— Право мужа? — пробормотал он, не обращая внимания на остальное. Его поза не изменилась, но его голос стал ниже, глубже, и, заметив перемену и многообещающий блеск в его глазах, она опустила ресницы, чтобы спрятать свое облегчение, а он продолжал тем же тоном:

— Не в ваших привычках описывать наши плотские утехи, девочка. Правда, я припоминаю как минимум одно довольно бесстыдное упоминание о долге мужа.

Вдруг оробев, не поднимая глаз, она прошептала:

— Мне все равно, долг это или право, сэр. Мне действительно нравится внимание с вашей стороны, и я скучала по вашим ласкам, потому что вы не уделяли должного времени нашим занятиям любовью начиная с первой брачной ночи, которую я вспоминаю с величайшим наслаждением.

— Встаньте!

Глубокие вибрирующие нотки исчезли, и приказ прозвучал так твердо, что она похолодела от страха, но не посмела ослушаться его. Медленно, неохотно она поднялась.

— Посмотрите на меня.

Элис подняла глаза, и выражение его лица ее испугало. Ее власть над ним слишком мала, чтобы противостоять его решимости доказать если и не подчиненным, то самому себе, что он господин своей собственной жены.

— Вы знаете, что сам аббат рекомендовал мне научить вас лучшим манерам? — спросил он, поднимая ремень теперь обеими руками и внимательно разглядывая его.

— Правда? — Она тоже не могла оторвать взгляд от ремня.

— Да, и то же самое сказал Гуилим.

— Я не сомневалась в вашем брате, — проговорила она, — но я надеялась, что аббат будет милосерднее.

— Он не может поощрять открытое неповиновение законной власти. — Николас метнул на нее взгляд исподлобья. — Он запретил мне уезжать до окончания дня Пасхи, потому что я еду не с доброй целью, а убивать во имя короля — та же причина, напомнил он мне, которую использовали те, кто распинал нашего Господа. А еще он сказал, что, раз непочтительное поведение моей жены — преступление против Господа не меньшее, чем против человека, я должен остаться здесь до утра, чтобы иметь достаточно времени заняться вашим исправлением.

Она с трудом сглотнула.

— Он так сказал?

— Да, а его приказы, как считается, идут прямо от Господа. — Установилась тишина, а потом он спросил:

— Вы действительно раскаиваетесь, малышка?

Ее глаза наполнились слезами.

— Да, сэр, — ответила она.

— Вы будете утешать меня?

— Да.

— И вы действительно получаете удовольствие от моих прикосновений?

— Да. — Слезы заструились по ее щекам. — О, Николас, я так тосковала по вашим ласкам. Вы не можете представить, как часто я хотела, чтобы вы делали все, как в ту первую ночь. Я знаю, что не мне говорить вам, что делать…

— Иди сюда, — хрипло пробормотал он, отбрасывая ремень и открывая ей свои объятия. Со всхлипом она бросилась к нему. Он прошептал в ее кудри:

— Я не знал, что ты так относишься к нашим занятиям любовью, девочка. Я был уверен, что ты терпишь наш брак только потому, что тебе приказали, и я хотел по возможности щадить тебя. Я бы пощадил тебя и сейчас, но не могу допустить, чтобы мои люди считали меня слабым, способным поддаться женским хитростям.

— В милосердии нет слабости, сэр. Только очень сильные люди милосердны.

Все еще обнимая ее, он возразил:

— Любой может быть милосердным. По природе своей милосердие не более чем каприз.

— Говорили, что Ричард отличался капризностью в своем милосердии.

— Мы говорим не о Ричарде, — нетерпеливо отрезал он, подхватывая ее на руки. — Которая кровать ваша?

— Первая, — ответила она, указывая на ближайшую к очагу койку, — но мы не можем остаться здесь на всю ночь, сэр. Где будут спать Джонет, Мэдлин и Элва?

— Они все спят здесь вместе с вами?

— Да. — Она улыбнулась ему, совершенно успокоившись, ее голова лежала на его плече. Опасность, похоже, миновала.

Он направился к ее кровати.

— Мне все равно, где они спят.

— Но они придут сюда, думая, что вы ушли спать и оставили меня рыдать всю ночь от унижения и боли.

— Вы бы рыдали? — спросил он, и в его глазах вспыхнула ирония. — Мне кажется, вы не знаете, о чем говорите, женушка, потому что вам всегда удавалось отвлекать внимание и избегать наказания.

Услышав его слова, она широко открыла глаза.

— Но я же рассказывала вам, как все обстояло в Драфилде. — Она наморщила нос и добавила:

— Там я провела много ночей в страданиях, сэр, но ручаюсь, вы одобряете методы леди Драфилд.

Он не улыбнулся, как она ожидала, и не стал отрицать.

— Вы действительно понимаете, что заслужили сегодня, мадам, или ваше раскаяние не более чем способ обезоружить меня?

Она дотронулась до его лица.

— Понимаю, Николас, и сожалею. Я вела себя ужасно непочтительно, как и сказал сеньор настоятель.