Мора Сигер - Однажды и навсегда

• Название: Однажды и навсегда
• Автор: Мора Сигер
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-039-6

Действие романа происходит в начале XVIII века. По поручению герцога Мальборо дипломат Уильям Фолкнер отправляется в Эйвбери, маленькую деревушку на западе Англии, расследовать загадочное убийство. Здесь он знакомится с девушкой, которая непрерывной генетической линией связана с далеким прошлым своих родных мест.

Произведение сочетает в себе элементы любовного и детективно-мистического романа. На русском языке публикуется впервые.

---

— Я пойду, посмотрю в конюшне, — торопливо прервала его Сара. Она никогда еще не слышала от Морли столь длинных речей. А, может быть, ей просто не доводилось? Она решила, что всему виной и причиной его раздражения послужило пережитое ночью напряжение. Как бы там ни было, ей не терпелось поскорее улизнуть от трактирщика, тем более, столь взвинченного.

Выйдя во двор гостиницы, Сара зажмурилась от яркого солнца. На другом конце двора мелькал конский силуэт, слышался цокот копыт по булыжнику и низкий мужской голос. Голос звучал негромко, вкрадчиво и нежно. Она направилась в глубину двора, к конюшне. Вороной конь нетерпеливо перебирал ногами. Шкура атласно сверкала на солнце, по мощным бокам сбегали струйки воды, брызги летели на обнаженные руки мужчины, купающего жеребца.

На улице оказалось гораздо теплее, чем она предполагала. Солнце палило так, словно жаркое лето стояло в полном разгаре. Возможно, именно поэтому Фолкнер купал коня, обнажившись по пояс.

Сара понимала, что ей, благовоспитанной леди, не пристало откровенно разглядывать его. Она попыталась заставить себя отвернуться. Но ее глаза отказывались внимать голосу разума. Она стояла в круге золотого солнечного сияния, вдыхала ароматы конюшни и наблюдала, как мужчина и лошадь наслаждаются общением друг с другом. Жеребец снова заржал. В голосе коня слышались нотки привязанности. Он получал удовольствие от прикосновения ладоней Фолкнера. Тот рассмеялся, пощекотал жеребцу нос и прошептал что-то на ухо.

Сара тотчас подумала, как много она встречала людей, которые не любят животных, жестоко обращаются с ними. Высокородные особы, что не считают нужным снисходить даже до самых простых вещей. Фолкнер оказался натурой чувствительной. Это открытие, как ни странно, вовсе не поразило Сару. А вот гордость Фолкнера была какой-то особенной, глубоко проникшей в его плоть и кровь. Она вовсе не зависела от того, как относится к нему остальное общество. Сара поняла, что сегодня она заглянула в сокровенные глубины его души.

Так значит, она поступила правильно, шагнув из-за каменной ограды навстречу сиянию дня. Она словно бросила вызов едва уловимому моменту в судьбе, когда сбываются самые невероятные ожидания и надежды.

— Доброе утро.

Фолкнер обернулся, все еще сжимая в руке скребницу. Она смотрела на него, как зачарованная. С какой-то странной радостью наблюдая, что высокие скулы постепенно заливает румянец. Смущения? Удовольствия?

— Доброе утро. А вы легки на подъем, мистрис.

— Как и вы, сэр Уильям, — у нее почему-то слегка кружилась голова. Словно все заботы и тревоги враз покинули ее, растворившись вслед за истончившимся месяцем. Вполне возможно, что от недосыпания или же от ослепительного сияния дня? А может быть, от непривычного трепета, пробудившегося в ней? Как бы то ни было, неожиданно она ощутила, неведомую ей доселе радость бытия.

— Вы всегда ухаживаете за вашими лошадьми? — спросила она.

— Только за этим. Он чересчур темпераментный.

Жеребец уткнулся носом Фолкнеру в шею. Сара рассмеялась.

— Но он кажется таким ручным, словно котенок, — сказала она.

— Это он специально, ради вас. Пытается производить благоприятное впечатление.

— Неужели?

— Он у меня хитрец, — Фолкнер легонько похлопал скакуна, однако тот не обратил на это никакого внимания и продолжал тереться носом о его плечо.

— И давно он у вас? — поинтересовалась Сара.

— Всю свою жизнь, — он умолк, словно не желая распространяться о чем-то сокровенном. Однако, видимо, решился и пояснил: — Он с трудом появился на свет. Я помог ему.

— Горожанин, вроде вас? — Сара вытаращила глаза, изображая изумление.

— А с чего вы решили, что я вырос в городе?

— Глядя на вас. Но как это вас угораздило стать повитухой для жеребенка?

— Это длинная история, — признался он и потянулся за рубашкой, брошенной на стоявшую рядом бочку. Натянув рубашку, он затянул завязки, не сводя с Сары пристального взгляда. Она, в свою очередь, тоже, ничуть не смущаясь, смотрела ему в лицо. Уж если он не видит ничего зазорного в том, чтобы одеваться перед ней. Что ж, пусть оно так будет. Она вовсе не кисейная барышня, чтобы падать в обморок при виде мужчины, обнаженного по пояс. Может быть, только дыхание слегка участилось. Но падать в обморок, Боже упаси!

Он заправил рубашку за пояс и с улыбкой изобразил поклон, оценив ее храбрость.

— Вы идете со мной делать замеры, мистрис Сара?

— Вы мне расскажете свою историю, сэр Уильям?

— Договорились, — он протянул руку и взял у нее корзинку. И притворился, будто корзинка тяжела, ему не под силу такой вес.

— Не иначе, как вы собрались в путешествие?

— Разве можно избежать опеки миссис Дамас? Бесполезно даже пытаться.

— Удивляюсь, как она не взялась сопровождать вас.

Это было сказано не без умысла, с явным намеком, что присмотр за ней не оказался бы лишним. Однако сегодня Сара сочла разумным, пропустить его замечание мимо ушей.

— Ну, мы идем? — спросила она.

— Пешком? Но верхом мы успеем сделать гораздо больше.

— Куда, собственно, вы желаете поехать?

— Как можно дальше. Туда, где еще не успел побывать сэр Исаак. Мне хотелось бы познакомиться поближе со здешними местами. В них явно что-то особенное.

Несколько мгновений она не сводила с него пристального взгляда. Противоречия, терзавшие ее, трудно было выразить в словах. Скорее это была смесь чувств, инстинктов, наконец, склонности к риску.

Жеребец вскинул голову и легко прицокнул копытом.

— Я знаю одно такое место.

ГЛАВА 14

Они ехали по меловым холмам навстречу ветру, направляясь на восток. Деревня осталась далеко за спиной. Сначала густые леса обступили их плотной стеной, а затем снова поредели. То и дело на пути встречались речушки и ручейки.

Сара ехала верхом на хорошо объезженной кобыле. Кобыла тоже принадлежала Фолкнеру. Она была сильной и выносливой, словно подобрана в пару вороному жеребцу. Фолкнер ехал рядом с Сарой и молчал. Казалось, он по-настоящему наслаждается великолепием дня и ритмом верховой езды. С ним было легко молчать, несмотря на все прежние опасения. В такие мирные моменты, он был ненавязчив. Но подспудно в нем дремала, грозя проснуться, всепоглощающая страсть.

Сара всегда недолюбливала молодых людей. Даже самые лучшие из них смотрели на нее, как на обыкновенную самку — источник страсти, надежд, мечтаний, потомства, наслаждений. Все зависело только оттого, что им хотелось в ней увидеть. Фолкнер оказался совершенно другим. Эта мысль не столько сразила Сару неожиданностью, сколько испугала. Именно в этом отличии отношения к ней и заключалась опасность для нее. И все же, там, в конце дороги, за далекими холмами их ждало неведомое пока место, к которому она стремилась, кажется, всю свою жизнь, с самого первого вздоха.

Не те ли чувства испытывала ее жрица, когда протянула руки навстречу охотнику в тени гигантских камней? В тишине лощины, в подернутом туманной дымкой прошлом, которое до сих пор не покинуло место под названием Эйвбери, найдя здесь пристанище, невидимое постороннему взгляду.

Сара встряхнула головой, отгоняя эту мысль. Сейчас лучше не думать об этом. Пусть сейчас для нее существуют только прекрасные мгновения, мужчина и ощущение свободы, которое дарует верховая езда по наезженной дороге и день, напоенный солнцем и теплым ветром.

Они свернули на север. Дорога заметно сузилась. Фолкнер выехал вперед и вел ее за собой до тех пор, пока они не оказались на просеке, на самом гребне холма, вздымавшегося над равниной. Он остановил жеребца. Сара подъехала к нему. Вместе они стали осматривать равнину, простиравшуюся далеко внизу.

— А мы взобрались выше, чем я предполагал.

— Дорога обманчива. Она поднимается постепенно.

Фолкнер повернулся в седле, чтобы посмотреть на Сару. Он запихнул сюртук в седельную сумку и теперь был в одной белой рубашке с открытым воротом и, как всегда, в темных панталонах. Волосы на затылке стягивала черная ленточка. Та самая. Пальцы Сары вздрогнули, словно ощутили ее прикосновение.

— Если ехать дальше, — спросил Фолкнер, — то где мы окажемся?

Какой невинный вопрос, не правда ли? Он чужак в этих местах и совершенно не знает дороги.

— Примерно в часе езды отсюда стоит замок. Дорога проходит мимо него.

— А мы не побеспокоим его обитателей своим вторжением?

— Ну разве что пару лисиц, но не больше. Это очень старое место. Оно не раз переходило из рук в руки. По соседству с ним есть курганы.

— И их можно измерить? — от уголков глаз разбежались лукавые морщинки.

— Отчего же нет. Будь у него время, сэр Исаак, наверняка, измерил бы каждый дюйм этой местности. Однако я не думаю, что такой труд прибавил бы ему знаний.

— Вы не верите, что бесстрастный взгляд науки способен распознать истину?

— Некоторые из истин трудноуловимы. Они не даются нам с той же легкостью, что иные. Однако это обстоятельство ни в коей мере не умаляет значимости науки.