Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

• Название: Преступление не будет раскрыто
• Автор: Анатолий Семенов
• Издательство: Вишневский и К°
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-900574-01-6

Обычная история — любовный треугольник. Здесь любят, ненавидят, ревнуют, душат, травят друг друга… Однако следователь ведёт дело так, чтобы преступление не было раскрыто…

---

— Да то худо, что жена у него больная и дети маленькие, — сказал Ромка. — Дров напилить некому. Надо пойти помочь. Ты разреши мне взять «Дружбу».

— Что ж, раз такое дело, бери, — сказал бригадир. — А когда вернёшься?

— Если завтра в день управимся, то послезавтра приду.

— Так ты что, сейчас хочешь уходить?

— Пойдём сейчас.

— Эх, приспичило! На ночь-то глядя. Останьтесь, переночуете, да завтра с лесовозом и уедете.

— Нет, брат, — сказал Ромка. — Пилёные дрова они и свои и Маруськины сожгли, да и ночевать бабе тут негде. А ежели хлёстко пойдём, то к девяти вечера уже дома будем.

— Ну, как знаешь.

Благодетель вышел в сени и крикнул:

— Манька! Иди погрейся.

Маруська вошла и села на табурет возле стола.

— Посиди здесь, — сказал Ромка, обращаясь к ней. — А я пойду «Дружбу» заправлю.

Тихонов спросил бригадира, в какой бочке берут бензин, и вышел. Олег сидел, развалясь у печи на лавке, и дивился всему, что видел и слышал. Он не мог от усталости пошевелить ни ногой, ни рукой, а Ромка, который весь день месил сугробы вместе с ним, ещё собрался идти пешком двадцать километров и нести на себе пилу по первому зову женщины, которую только что облаял. Ромка вошёл в барак. Он отдал ружье Маруське, которая ловко перекинула его через плечо, и, попрощавшись, вышел вместе с нею. Олег подошёл к окну и видел, как Ромка взвалил на спину пилу, и они пошли быстро по накатанной машинами дороге.

«Непонятный парень, — подумал про себя Олег, полезая на нары. — Душу за человека положит и его же оскорбит. Такая доброта в сердце и такая желчь! Странное „сочетание“.

Последнее слово толкнуло его на раздумья. Он долго лежал на нарах, размышляя по поводу предметов и явлений в природе, и чего бы не касался, во всём находил прекрасное и уродливое, возвышенное и низкое, — и все это положительное и отрицательное удивительно сочеталось одно в другом или в близком соседстве одно с другим во времени и в пространстве.

«Взять хотя бы сегодняшний подарок Ромки, — думал он. — Воротник будет хороший, а лису-то убили…»

Странное свойство впечатления: «Хорошее недолго держится, а что-нибудь гадкое, отвратительное сверлит и сверлит мозг. И что вовсе странно — именно при плохом впечатлении голова работает в полную силу и иногда рождает дельные мысли».

Тут Олег случайно обратил внимание ещё на одно свойство души. Оно заключалось в том, что мысли имели способность легко переходить по желанию от плохого к хорошему, если зло находилось в близком соседстве с добром, или заключалось в нём, или, наоборот, заключало его в себе. Когда Осинцев думал о Тихонове и вдруг появлялись плохие мысли о нём, он заставлял «скользить» их от недостатков Тихонова к его лучшим чертам характера, и постепенно неприятный осадок от того случая с Марусей исчез бесследно.

Ромка как и сказал бригадиру, вернулся через день. Олег подружился с ним. Они вместе коротали длинные зимние вечера, ходили как-то вечерком за тетеревами и попутно выследили и убили рысь. Шкуру её Ромка подарил Олегу.

На участок приехал директор комбината и сказал Осинцеву, что военком подполковник Кабанов ищет его всеми собаками. Была пятница. Обеденное время. Ехать в Троицк бессмысленно. Пришлось отложить поездку в военкомат до понедельника. Олег остался в Сурково на выходные дни, чтобы поохотиться. Подстрелил тетёрку и двух куропаток.

В субботу вечером Ромка исчез на ночь и появился в воскресенье рано утром.

— Я был у себя дома на Воробьевке, — сказал он, подойдя к Олегу с туго набитым мешком. — Тут копчёная кабанятина, мёд и солёные грибочки — это тебе от бабушки. Она тебя помнит и передаёт большой привет. А это Антонине Леонтьевне отдашь, — Ромка вынул из мешка отлично выделанный соболиный мех самого высшего качества. — Скажи, подарок от нас обоих. А лису не отдавай. Оставь себе на память.

— Хорошо, — согласился Олег, радуясь тому, что придёт к Антонине Леонтьевне не с пустыми руками.

Ромка проводил его до шоссе. Остановили попутку. Расставаясь, они крепко обняли друг друга.

Дома весь вечер Олег был как на иголках. Наконец, наступила полночь. С трудом одолевая предательскую дрожь, которая то и дело накатывалась на него, пробрался огородами к дому Антонины Леонтьевны и легонько постучал в окно спальни. Антонина Леонтьевна уже задремала. Но сразу очнулась, включила свет, быстро встала, накинула халат и пошла открывать дверь. Олег набросил ей на шею соболиный мех и, прижав к себе, присосался к её губам. Антонина Леонтьевна еле высвободила свои губы и молвила возбуждённо:

— Ты с ума сошёл. Я же простужусь. Олег поднял её на руки и понёс в спальню.

В эту ночь он сделал ей предложение и своими домогательствами выйти за него замуж доставил женщине одни неприятности. Она и без того была обременена заботами и переживаниями, что связалась с мальчишкой. Реакция односельчан неожиданная, чересчур бурная, а если опутать этого лопушка брачными узами, то что тут будет.

— Лопушок ты, — говорила Антонина Леонтьевна, вздыхая. — Салажонок. Ну подумай, какая я тебе жена? Ленка моя через год-два годилась бы тебе в жёны.

— К чёрту Ленку. Я хочу жениться на тебе. С этими словами Олег опять возбудился.

— Ну, ты меня заездишь, — сказала Антонина Леонтьевна, очередной раз допуская его к себе.

Олег почти не спал в эту ночь и отсыпался в автобусе по дороге в Троицк.

IV

Военком подполковник Кабанов встретил Осинцева громкими добродушными возгласами:

— Явился не запылился, черт эдакий! Где тебя носило? Почти год ищем. С ног сбились.

Он поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Иван Максимович? Кабанов беспокоит. Нашлась наша потеря. Явился, наконец. Прямо сейчас ехать? Хорошо, будем через десять минут.

Военком позвонил в гараж, потребовал машину к подъезду. Пока он надевал шинель и шапку, Олег пытался разобраться в том, что происходит.

— Мне тоже ехать?

— Обязательно. Тебя и повезу, — сказал военком, застёгивая пуговицы шинели. — На ковёр.

— А куда?

— В райком партии.

— Я же беспартийный.

— А вот сейчас Иван Максимович воздаст тебе за все разом: и за то, что разгильдяй, и за то, что беспартийный.

— А кто такой Иван Максимович?

— Ивана Максимовича не знаешь? Ну, понятно. Бродяга. Перекати поле. Что ты можешь знать. Иван Максимович Колосов наш новый первый секретарь райкома. Но уже переходит на другую должность — председателя райсовета. Эта перестройка — одна морока. Где тебя носило? Не могли доискаться.

Олег вкратце рассказал, чем занимался и где путешествовал в течение года. Беседовали и в машине, пока ехали в райком партии. В приёмной сняли верхнюю одежду. Олег поправил свой серый шерстяной свитер. Иван Максимович Колосов, высокий моложавый мужчина с широкоскулым деревенским лицом и светлыми волосами встретил военкома и Осинцева с добродушной улыбкой. Вышел из-за стола, крепко пожал обоим руки. Разглядывая Осинцева большими серыми с хитроватым прищуром глазами, отступил на один шаг.

— Ну-ка, дай взгляну на тебя, — сказал он. — Вроде парень как парень. Такой как все. — Колосов повернулся к военкому: — Чем он так напугал моджахедов, что побросали оружие? Объясни-ка, сержант. Уразуметь никак не могу. — Иван Максимович пригласил гостей сесть на стулья, которые стояли у стены, и сел рядышком вместе с ними.

Олег сказал, что использовал один благоприятный психологический момент: не побоялся войти в расположение неприятеля и быть заживо сброшенным в ущелье. Ущелье было настолько глубоким и страшным, что некоторых душманов взяла оторопь оттого, что парламентёр, приговоривший сам себя к смерти уже тем, что пересёк линию обороны и увидел расположение пулемётных гнёзд, презирает даже такую ужасную смерть. Олег заметил тех, кого взяла оторопь и стал разоружать их первыми.

Колосов захохотал и долго не мог успокоиться.

— Зачем ты это сделал? — спросил он, вытирая платком глаза. — Это же не входило в твои функции. Надо было не доходя метров двести до передовой, подождать встречного душмана, отдать ему ультиматум и вернуться назад. Они бы сами сдались за то время, какое было указано в ультиматуме.

— Не похоже было, чтобы они собирались сдаваться — сказал Олег. — Пулемётные гнезда были хорошо замаскированы. Явно готовились к бою. Сколько ребят погибло бы. Да и момент был уж очень благоприятный. Грешно было не использовать.

Колосов, продолжая смеяться, качал головой.

— Чисто по-суворовски поступил, — сказал с улыбкой Кабанов. — Суворов учил своих чудо-богатырей: видите, братцы, где наиболее опасно, туда и бегите с криком «ура». Враг непременно испугается.

— А мне, — сказал Колосов, — в связи с этим припомнился один случай из истории древнего Рима. Воин римской республики Квинт Муций во время войны с этруссками проник в лагерь врага с целью убить царя этруссков Порсену. Но был схвачен. Смело заявил царю о цели своего прихода и рассмеялся, когда ему пригрозили пытками и казнью. Он сам положил руку на огонь и не проронил ни звука, пока рука горела, превращаясь в уголь. Порсен, глядя на эту сцену, счёл за благо не связываться с такими воинами. Поспешил заключить мир с Римом и убраться восвояси.