Андрей Серба - Выиграть время

• Название: Выиграть время
• Автор: Андрей Серба
• Издательство: Букмэн
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7848-0089-2

Произведения Андрея Сербы знакомят читателя со славными героическими, а зачастую загадочными страницами прошлого России. Известный писатель, работающий в историко-приключенческом жанре, дает оригинальную трактовку событий русской истории.

...Все они, сыны русской земли, шли на неведомое им доселе Куликово поле, чтобы завтра утром, едва поднимется солнце, перегородить его из конца в конец рядами своих червленых щитов и заслонить Русь. Сто пятьдесят тысяч восточных славян станут грудью против бесчисленного и страшного врага, собравшегося на берегах Дона с разных концов Европы и Азии: от Волги и Крыма, с Кавказа и Закаспия, с залитых щедрым солнцем итальянских равнин.

---

— Не тот он человек, чтобы предать русское дело. Потому и выбрал его, что не сомневаюсь в нем нисколько.

— Посылай, и да свершится то, что начертано каждому из нас судьбой.

Князь перекрестился и вздрогнул, так неожиданно появился перед ним Иванко. Был он в кольчуге, поверх нее распахнутый кафтан, на боку широкий меч, на голове дорогая соболья шапка.

— Готов ли в дорогу, десятский? — спросил Боброк.

— Да, боярин. И я, и верный вороной.

— Вороной на сей раз пускай отдохнет, пойдешь пешком. — Боброк осмотрел десятского с головы до ног, остановил взгляд на шапке. — Скажи, Иванко, дорога ли тебе шапка? — спросил он.

— Еще как, боярин. Это же твой подарок.

— Береги ее пуще глаза, избави Бог потерять. Лишь в схватке с ворогом, когда собьют ударом меча, можешь расстаться с ней.

— Я лишусь ее вместе с головой.

— Все может статься, ибо опасно поручение, которое предстоит выполнить тебе. В шапку твою сотник Григорий зашил ночью письма, которые надлежит доставить в усадьбу князя Данилы. Знаю, далек и нелегок сей путь, немало опасностей встретится на нем. Потому еще раз говорю, всегда помни о шапке и письмах, что в ней.

— Когда выступать в дорогу, боярин?

— Завтра с рассветом. Князь даст провожатого, так что все должно обойтись.

Данило посмотрел на своего дружинника, продолжавшего стоять рядом с Иванком.

— Десятский, останешься здесь. А утром вместе с ним, — кивнул он на Иванку, — вернешься в усадьбу. Будешь боярскому человеку провожатым и охраной. Поскольку вокруг усадьбы литовские глаза и уши, идите через Волчий овраг. Там, у родника, встретит вас воевода Богдан с людьми. Жду завтра ночью вас у себя…

А через несколько часов перед Адомасом стоял тяжело дышащий от усталости Казимир.

— Боярин, с вестью к тебе от воеводы Богдана.

Адомас оторвал глаза от тяжелого манускрипта, лежавшего на коленях, посмотрел на слугу.

— Говори.

— Воевода велел передать, что князь Данило ждет гонца от боярина Боброка. Гонец должен доставить к нему грамоты от Боброка и братьев нашего великого князя, что перешли под руку московского Дмитрия. Самому воеводе князь велел встретить гонца в условленном месте.

— Кто тот гонец и где должен встречать его воевода?

— Гонец кто-то из доверенных людей Боброка, встречать его следует у родника в Волчьем овраге. С гонцом будет княжеский десятский, который состоит при московите проводником и оберегает его.

Адомас скосил глаза в сторону распахнутого настежь окна, пожевал губами.

— Значит, князь Данило ждет писем от Ольгердовичей? Думаю, великий литовский князь Ягайло тоже будет рад получить весточку от родных братьев. А потому вели седлать моего коня и прикажи быть наготове двум сотням конной великокняжеской стражи.

Десятский князя Данилы дал знак Иванку остановиться, осторожно отвел в сторону густую сосновую лапу, выглянул из-за нее на широкую лесную прогалину.

— Отсюда тропка ведет прямо к роднику, — тихо шепнул он замершему рядом с ним Иванку. — Ходу нам осталось не больше часа. Однако что-то не нравится мне сегодня в овраге.

Он еще раз внимательно огляделся по сторонам, потянул, словно зверь, носом воздух, положил ладонь на рукоять меча.

— Я давно знаю этот лес, друже. Здесь, в Волчьем овраге, самые грибные и ягодные места во всей округе. В это время тут обычно бывает полно баб и ребятишек, а мы с тобой за весь день не встретили ни единого человека. И птиц тоже не слышно, а ведь…

Он не договорил. Брошенное сильной рукой копье пробило ему кольчугу и глубоко вошло в спину. Даже не охнув, десятский медленно повалился на бок, а из кустов на Иванку бросилось несколько человек в литовских доспехах. Но в руке русича уже сверкнул выхваченный из ножен меч, и в следующее мгновение один из нападавших рухнул наземь с разрубленной головой, а Иванко выдергивал клинок из горла второго. Выставив перед собой окровавленный меч, он рванулся в образовавшуюся среди врагов брешь, однако там уже стояли трое других панцирников, наставив ему в грудь копья. Остановившись, Иванко быстро повел вокруг себя головой и заскрипел зубами. Враги виднелись со всех сторон, было их не меньше двух десятков. Упустив возможность внезапно схватить русича, они теперь наступали на него осторожно, прячась за щитами.

Иванко метнулся к толстому дубу, прислонился к нему спиной. Острия литовских копий виднелись рядом, русич был взят врагами в сплошное кольцо. Панцирники двигались не спеша, не спуская с него глаз, несколько копий блистали жалами всего в двух-трех шагах от Иванки. За спинами приближающихся к дубу литовцев прятались еще двое, лихорадочно разматывая тонкую стальную сеть. Значит, в запасе у русича осталось всего несколько секунд. Затем острия копий упрутся ему в грудь и накрепко прижмут к дубу, наброшенная сеть спеленает его, как ребенка, и вмиг превратит из грозного воина в беспомощного пленника.

Нет, только не это! Лучше смерть, чем полон! Ну а коли ему суждено встретиться сейчас со смертью, он покинет этот мир с честью.

Прищурив глаза, сжавшись в комок мышц и нервов, Иванко стиснул рукоять меча и ждал. Когда острия копий были готовы упереться ему в грудь, он молниеносным взмахом меча перерубил у двух древки и бросился вперед. Страшен был удар его клинка, обрушенный на ближайшего панцирника, и тот, выронив щит, повалился мертвым на землю. Другой попытался отшатнуться в сторону, но русский меч, скользнув по кромке щита, успел вонзиться врагу в бок.

Копьеносцы остались за спиной Иванки, теперь перед ним была лишь пара литовцев, что растягивали и готовили сеть. Опешив от неожиданности, они бросили ее себе под ноги и схватились за мечи. Едва уловимым обманным движением Иванко выбил у одного из рук оружие, занес меч над головой второго. В этот миг ему показалось, что он чувствует запах свободы.

Однако русич ошибся. За время схватки с Иванком литовцы, вовсе не новички в воинском деле, сумели правильно оценить врага и убедиться, что перед ними храбрый и решительный противник И сейчас, когда против русича остался лишь один вооруженный панцирник, за которым начинался спасительный лес, литовский сотник, командовавший засадой, не стал рисковать.

— Бей! — громко выкрикнул он. — Бей, покуда не ушел!

Иванко не успел опустить меч — полдюжины копий, брошенных с расстояния в несколько шагов, пробили его насквозь.

С помощью слуг-телохранителей Адомас осторожно сполз с седла, медленно проковылял к дереву, под которым лежали трупы Иванка и десятского князя Данилы. Некоторое время, не мигая, смотрел на мертвых русичей, затем перевел взгляд на литовского сотника, в чью засаду угодили посланцы Боброка.

— Почему мертвы оба? Разве не велел я взять московита живым?

— Я помнил твой приказ, боярин, и мои люди пытались захватить его в полон, — ответил сотник. — Однако того хотели мы, а не он. Московит предпочел умереть в бою с мечом в руке, а не на дыбе. Он был храбрым воином, и мы дорого заплатили за его смерть.

Сотник указал на соседний с деревом куст, где один подле другого лежали трое мертвых панцирников и громко стонал, зажимая руками окровавленный бок, четвертый. Но что могли значить для Адомаса жизни простых литовских воинов, которые все были для него на одно лицо и смысл существования которых заключался в одном — беспрекословно исполнять его приказы. За нужного ему живым посланца Боброка он, не задумываясь, заплатил бы жизнями всей засады, в том числе и сотника. Ноздри боярина от ярости раздулись, в уголках губ появилась пена.

— Я велел взять гонца живым… Живым и только живым. Как посмел ты ослушаться моего приказа?

— Боярин, мы сделали все, чтобы захватить его. А убили лишь потому, что он мог пробиться и уйти. У нас не было иного выхода.

— Пробиться? Один против двух десятков? А где ты был сам? Что делал? Отчего не встал на его дороге, дабы не позволить уйти?

Прискакавший вместе с Адомасом и стоявший сейчас рядом с ним воевода Богдан тронул боярина за плечо.

— Сотник прав, — сказал он. — Этого человека никто не мог взять живым, если он решил умереть. Боброк знает, кому доверять тайны, и его люди верны ему.

Адомас настороженно глянул на воеводу.

— Тебе известен московит? Откуда? Он что, бывал в усадьбе князя Данилы раньше?

— Да, боярин. Это за ним шел твой челядник Казимир, выслеживая лесной лагерь Боброка. Но я знаком с этим человеком еще до его появления в Литве. Я встречался и разговаривал с ним год назад, когда был с князем Данилой в Москве. Это Иванко, один из довереннейших слуг Боброка. Он, как и боярин, прибыл в Москву из Волынской земли и с тех пор неотлучно находится при Боброке. Не гнев, а милость должен ты проявить к своим воинам, что не упустили столь важную птицу.

— Иванко, — процедил Адомас сквозь зубы, с интересом глядя на труп гонца. — Слыхивал я о таком, давно слыхивал, а вот свидеться не приходилось. Однако Господь не без милости, вот и встретились.