Александр Щелоков - Чеченский разлом

• Название: Чеченский разлом
• Автор: Александр Щелоков
• Жанр: Боевик

Офицерам и солдатам, их матерям и отцам, живым и мертвым, всем, кого опалила своим огнем война, посвящается эта книга.

«Собственно „триллерская“ составляющая у профессионального военного Щелокова очень неплохая, но роман все-таки глубже, честнее, важнее и говорит о самом больном — без гнева, пристрастия, взвешенно и откровенно»

«Книжное обозрение» 18 марта 2002 г.

---

— Стенокардия, — сказал Буслаев и вздохнул. — Грудная жаба, по-русски.

— Болезнь неприятная, но надо надеяться…

— Ладно, оставим эту тему. Тем более для меня стенокардия не болезнь, а образ жизни. Мы же жили под пулями и не думали каждую минуту: попадет или пролетит мимо. Нет, мы жили, хотя и знали, что кто-то носит нашу смерть в рожке своего автомата. Это единственная разница для нас между войной и миром. В мирное время мы носим свою смерть в себе. И здоровые, и те, кого именуют больными. Все болезни от самой жизни, смерть — тоже. Лучше скажи, что тебя привело в Москву? Бизнес, как теперь говорят, или обычное любопытство? И давай, проходи в комнату. Посидим, как положено.

Генерал сам разлил коньяк: себе поменьше, Полуяну — побольше…

— За тех, кто с нами, — поднял свою рюмку Буслаев. Выпил и повторил вопрос. — Так ты по делам?

— Да, конечно. Если позволите, то и вас помучу вопросами. Разрешите?

— Что за церемонии? Я даже рад, что кому-то ещё могу пригодиться.

— Василий Митрофанович, вы долго служили на Кавказе. Знаете особенности театра военных действий. Мне было бы полезным послушать ваши советы.

— Я понимаю, спрашивать о причинах такого интереса не стоит.

— В общих чертах обычное дело. Глубокая разведка и захват языка.

— Ты же вроде ушел из армии. Значит, по линии штаба РАП?

Полуян смущенно улыбнулся.

— Я лежу, Василий Митрофанович. Что такое РАП?

— Ты не знаешь? Это координационный штаб Российских армейских профессионалов. Обычно он предоставляет боевую работу по контрактам тем, кто ушел из кадров.

— Нет, меня отыскали друзья, с которыми приходилось работать.

— Значит, говоришь, захват языка? С шумом или без?

— Предельно тихо.

— Группа большая?

— Минимальная. Шесть человек, не больше.

— Разумно. Чем короче строй, тем меньше в нем лишних… А район, как я понимаю — Чечня.

— От вас мне нет причин таиться.

— Дело не только в тебе. Дело в нашей общей дурости. Разве можно представить, что в армии, которая имеет ракетные войска, имеет военно-воздушные силы и ПВО нет ни одного горно-стрелкового полка? Я не говорю уже о дивизии. Ты бы спросил министра обороны Сергиенко, почему это так. Думаешь, ответит? Сидя в бункере ракетной шахты он никогда не задумывался, что такие нужны. Потому, если где-то бывает нужна затычка бросают спецназ, десантуру или морпехов. Между тем, горы — стихия особая. Даже если ты сумел заползти на вершину и увидел сверху орлов, горцем ты ещё не стал. Ты вот что…

Буслаев смущенно кашлянул и замялся.

— Слушаю вас, Василий Митрофанович.

— Неудобно и говорить, ещё обидишься… Но ты сразу к вершинам не рвись. Дай людям хотя бы пять дней на акклиматизацию. Спешка в горах подводит…

Они проговорили почти три часа. Прощаясь, генерал долго тряс Полуяну руку.

— Спасибо тебе, не забыл. Я ведь провожу время в одиночестве. И ничего не поделаешь — такова генеральская участь. У начальства мало друзей. Те, кто стояли ниже тебя — подчиненные. Те, кто выше — начальники. Возвращаешься в первобытное состояние, снимаешь погоны и сразу оказываешься никому не нужным. Особенно это стало ясно, когда умерла жена. Дети выросли. У них свои проблемы. С моим мнением они не считаются. Видимся редко. Да я их и не виню…

Когда Буслаев закрывал дверь, Полуян заметил в его глазах слезу. А может это ему просто показалось.

С утра следующего дня Полуян, Ярощук и Резванов на конспиративной квартире в центре города встретились с полковником Бойко. Разговор был деловой и профессиональный.

Сперва Полуян подробно рассказал о беседе с Бен Ари, затем описал встречу с господином Окропиридзе, не забыв упомянуть о вине, которое лучше в полной мере отвечало вкусам тех, кого мучает низкая кислотность.

Затем Полуян разложил карту-схему, полученную у Бен Ари. Он просидел над ней всю ночь и был готов доложить свои соображения.

— Я прикинул возможный маршрут группы в район Мертвого города, так чтобы он увязывался с обстановкой боевых действий в Северной Чечне. Если интересно, взгляни. Кстати, примерно в этом районе проходят и группы моджахедов, которые идут через Азербайджан на заработки в Чечню.

— Показывай.

Все склонились над картой.

— Границу Дагестана и горной Чечни, — продолжил доклад Полуян, водя по карте карандашом, — мы перейдем через перевал на Снеговом хребте с отметкой 2997. Дальше по реке Хуландойахк до её впадения в Шарааргун. Там место пустынное и есть брод…

— Есть иное предложение…

Все посмотрели на Бойко, который прервал докладчика.

Полуян склонил голову.

— Мы слушаем.

— Снеговой хребет вам целесообразней перейти по перевалу Ягодак. Пути здесь более нахожены, а само седло несколько ниже по высоте — всего 2838. Затем надо двигаться до устья правого притока Шарааргуна и по нему выйти к развалинам аула Хашелдой. У старого кладбища на берегу Шарааргуна переправится через реку к развалинам Духархой. Здесь у аула Шара начинается дорога, которая ведет в райцентр Итум-Кале.

— Я думал о таком варианте как о запасном, — сказал Полуян. — Но этот маршрут проходит по населенным местам и более труден.

— Тем не менее он быстрее выведет вас к первой цели. Где-то здесь между хребтами Басхой и Ханча-Ройдук на восточных склонах горы Рогкорт расположена секретная материально-техническая база Басаева и Хаттаба. Низкие складские сооружения покрыты камнем-плитняком и потому их точное расположение не выявляется космической и аэрофотосъемкой. Короче, у командования нет координат для точечного удара. Смотрите сюда. Вот несколько точечных овалов. Это развалины аулов, которые давно оставлены людьми, здесь же условный знак «сар» — сарай…

— Намек понят, — сказал Полуян. — Что требуется от нас?

— Совсем немного. Поскольку удобный маршрут выхода в район, где находится шейх Абу Бакр проходит вблизи базы, её разведка и визуальное обнаружение поможет получить точные координаты…

— Скромненько, но со вкусом. И что мы с этого будем иметь?

— Определение координат базы, является условием, на основании которого с группой будет заключен контракт. Он придаст её действиям легальность. Кроме того это позволит обеспечить вам поддержку фронтовой авиации при доставке группы в исходный район и её возвращение после выполнения задания.

— Ради такого пустяка мы готовы попотеть. — сказал Полуян. — Только ещё один вопрос: сколько человек будет знать об истиных целях нашей группы?

— Все те, кто о ней знает сейчас, плюс один.

— Кто он, это «плюс один»?

— Генерал Шалманов.

— Как насчет вертолетчиков?

— Исходный район выбран в Дагестане так, что куда вы пойдете и какую цель ставите перед собой угадать нельзя. Перед вами будет сто дорог.

— Добро, мы берем базу на себя.

Бойко облегченно вздохнул.

— Я думал вас придется уговаривать дольше.

К удивлению Полуяна заключение контракта на выполнение диверсионной акции в глубине Чечни прошло без задержек. Бумага, пущенная полковником Бойко по субординации быстро обросла разрешающими визами. Начальников, которые имели право принимать решения, секретная база снабжения боевиков оружием и боеприпасами серьезно беспокоила, а то что её можно уничтожить чужими руками, ни в коей мере не рискуя штатным спецназом, устраивало всех.

Уже на следующий день Резванов уехал в Российский штаб армейских профессионалов подбирать трех остальных членов группы.

— Нужны два снайпера и инженер-минер, — провожая его, наставлял Полуян. — Лучше из морпехов или десантников.

Сам же вместе с Ярощуком отправился к Бойко, утрясать вопросы вооружения группы.

С первых же слов Полуян начал осуществлять нажим. Он по опыту знал, что у армейских снабженцев, чтобы получить самое необходимое, просить надо в два раза больше. На встречу Бойко привел капитана с артиллерийскими эмблемами — специалиста по вооружению.

— Вот списочек, — Полуян выложил на стол лист компьютерной распечатки и подвинул его Бойко. — И скажу сразу — отказов не приму. Ставить на карту жизнь свою и тех, кто пойдет со мной из-за того, что какой-нибудь майор… (Сперва он хотел сказать «капитан», но решил не обижать присутствовавшего вооруженца и повысил предполагаемого противника в звании) сочтет наши требования завышенными, я не соглашусь.

— Успокойся, — сказал Бойко. — Мы ещё не видели списка. Если он разумный и ты не воткнул туда ядерную боеголовку…

— Не воткнул.

— Хорошо, — читаю. «Бинокли призменные широкоугольные. Шестикратного увеличения. Загорского производства. Всего пять…»

— Стоп, стоп, — сказал капитан. — Георгий Петрович, вы знаете цену этим изделиям? По пятьдесят долларов за единицу. Всего пять. Мы с вами сразу оставим без штанов управление.

— Что предложишь?

— Давай так. Пусть получают армейские полевые бинокли со склада. Нас никто не поймет, если мы начнем выдавать новейшие системы, если в достаточном количестве имеются старые аналогичные изделия.