Раиса Сапожникова - Моя Крепость

• Название: Моя Крепость
• Автор: Раиса Сапожникова
• Жанр: Альтернативная история

Дорогой читатель!

Не ищите описываемых ниже событий ни в истории, ни в географии. Это страна Фантазия, и не более того.

Страна Фантазия, где Саладин не умер без наследника, где не пала его империя, потому что у него достало ума загодя усыновить юного христианского пленника, у которого тоже хватило благоразумия не стоять насмерть на своих христианских принципах, а принять ислам и стать царем после Саладина, женившись на его дочери, которая стала матерью следующего императора. Поэтому смерть великого султана не ввергла Восток в кровавый разброд и не отбросила на тысячу лет назад, как на самом деле.

Страна Фантазия, где король Джон удержался на троне, получив от сарацинского государя огромную взятку, и мятежным баронам не удалось его свалить. Страна Фантазия, где он, представьте себе, был за это благодарен и подарил своему благодетелю, бывшему сарацинскому королю, титул и земли, когда тот счел нужным уйти в отставку и отрекся в пользу своего сына, внука императора Саладина. Это Страна Фантазия, где люди, по крайней мере некоторые из них, поступают разумно!

Страна Фантазия, где любимая и любящая жена не рвет мужа на части, если он вынужден брать других жен. Страна Фантазия, где отец не убивает дочерей за потерю невинности. Страна Фантазия, где можно любить, ничего не боясь!

Страна Фантазия, где рыцарь — не пес, а человек!

Страна Фантазия, где повар знает, что и как варить, а конюх — как ухаживать за животными. Страна Фантазия, где командир охраны умеет правильно расставить часовых, а они — вот чудо из чудес! — даже исправно несут службу.

Страна Фантазия, где деревенский староста знаком со всеми соседями и даже знает, у кого прохудилась крыша... Чудеса, да и только... Это не история. Не уточняйте, что, где и когда было! В том-то и дело, что не было этого никогда! А жаль...

---

— Пожалуйста, выпей это, — просто предложила Леонсия, и он взял.

Молча пил, не сознавая, что пьет, и вообще плохо соображая, но, пока он глотал питье, приступ стыда как-то прошел. В конце концов, что голое тело? Ничего в нем нет такого ужасного. Если она смотрит, пусть ее. Неприлично, конечно, но не съест его эта дама.

И вообще...

С мироощущением Роланда произошло что-то странное. Он вернул кубок леди, откинулся, отпустил скрученные стыдом мускулы. По его телу вдруг пошла приятная дрожь, прозванивая все члены, а в особенности тот член, что является мужской гордостью. Ему больше не мешало, что достойная леди видит его тело голым. Наоборот, это стало как-то даже приятно...

Он встал.

Леонсии много раз приходилось видеть, как на молодых действует вино, сдобренное малой дозой гашиша. Такой вот зажатый, злой, обиженный паренек страдает вдвойне: оттого, что унижен, и оттого, что это унижение видят люди. Но если чуть-чуть помочь, избавить от лишних пут, немножко затуманив сознание, душа расправится. В такой миг юное существо освобождается от того зла, что зажимает его комок, извратив неокрепшие чувства в мерзкие пороки...

В самом деле, что за красавчик, одобрительно щурилась леди, пока Роланд вытирал грудь, бедра, ноги. Худой, но сложен прекрасно. И кожа какая чистая, точно и не валялся целый год на гнилой соломе, и никакая зараза не пристала.

А в его голове гудели трубы и барабаны.

Отстраненно, словно издалека он видел себя рядом с ней — что-то в нем с ужасом корчилось, крича: что ты делаешь?!. — но он не обращал внимания. Все казалось неважным, кроме ясных желаний тела, а оно хотело показать себя, дать полюбоваться, пощупать, похвалить — вот, мол, я какое красивое!

Он и впрямь дал ей пощупать. Подошел, совершенно не чувствуя стеснения, так близко, что его орган, встав, коснулся ее бедра.

И это решило все. Роланд утратил контроль.

Он забыл все. Ничто больше не существовало, кроме его плоти и ее женственности. Он обеими руками обхватил изумленную женщину, прижал и не отпускал, а жадным ртом хватал, всасывал и лизал шею, лицо, плечи.

Она сама заставила его лечь. Сама освободилась от платья, хотя это было и нелегко под его объятиями, и позволила делать все, чего он хотел, вернее, хотела его плоть. А она стремилась с совокуплению.

Леонсия не стала сопротивляться.

...Когда утихли яростные животные судороги, Роланд бессильно опал и перестал вообще двигаться.

Глаза его были закрыты. Он тихо стонал и еще несколько минут не приходил в сознание.

Потом сознание вернулось...

...И смертный ужас сковал его.

Он обесчестил графиню Арден.

Между тем, не подозревающий о своем ужасном несчастии граф Конрад Арден спускался в этот момент по узкой потайной лестнице в самый нижний этаж такого огромного подземелья, что правильнее было назвать его подземным этажом дома.

Секрет «выхода вниз», как сказал Торин, оказался столь же простым, как и тот, чтобыл раскрыт прошлой ночью: в крайнем справа спальном покое был обыкновенный люк. Ну, может, не такой уж обыкновенный, потому что крышкой ему служила широченная, с множеством одеял деревянная кровать.

Представьте себе: на дверце шкафа висит замок, совсем небольшой. Он держит вместе две скобы. Правая принадлежит узкой железной полосе, охватывающей дверцу, а левая — очень похожей, только более длинной, вделанной в стенную деревянную панель, которая является одновременно и спинкой ложа. Панель кажется простым украшением стены.

Если снять замок и открыть шкаф, то видно все его содержимое. Ценное, судя по солидной толщине двери.

И никому, в частности, королевскому бейлифу, не придет в голову, что можно потянуть и за левую скобу. Если толкнуть ее вверх — очень сильно толкнуть — то вся кровать вместе с стенной панелью отойдет вверх под прямым углом к полу, открывая широкий люк и лестницу, что ведет вниз.

— Никогда бы не подумал, как это просто. А Джон Баррет! Что за хитрец! И что за молодец!

— А он при чем? — не понял Мак-Аллистер.

— Торин, дорогой, неужели не понимаешь? Он сохранил секрет! Все время держал у себя ключи, наверняка показывал Хоуленду этот шкаф и помогал выгребать графские драгоценности, а люк не показал! Так и осталось там все, что граф Виктор прятал.

— Да нет же, милорд, он еще за обедом говорил о «выходе вниз».

— Это ты о нем говорил. А старый хитрец проговорился только о двух тайных дверях в башни. Неужели он думал, мы не догадаемся?

— Может, хотел с этим подождать. Набить цену. Или даже проверить нашу сообразительность, — предположил Торин.

— Все может быть... А я сразу потребовал ключи.

— Он мог не дать. Я имею в виду, именно этот ключ мог не дать.

— Не мог. Это ведь одновременно и ключ от шкафа в хозяйской спальне, там, может, и золото хранилось... Скорее всего, так и было.

— Между прочим, под кухней есть еще и другой подвал. Погреб, иначе говоря. Все просто, законно: люк, замок, лестница. И немалый — почти во всю ширину донжона.

— Ты и там побывал?

— А как же! Еще вчера. Я думал, ход находится там. Это ведь очень просто: один подвал, тайный, прикрыт другим, явным. Но там ничего нет, все стены глухие.

— Собственно, так и есть: явная дверь прикрывает тайную, — граф присмотрелся к стоящей торчком кровати и поставил ногу на ступень.

— Пошли, Торин. Посмотрим, что же такого прятал этот несчастный.

Лестница оказалась длинной.

Спустились они на глубину, похоже, целого этажа, но оказавшись на твердом полу, ничего особенного не увидели. Торин нес с собой только свечу, а она могла осветить очень небольшое пространство. И оно было совершенно пустым.

— Зажги факел, — приказал сэр Конрад. — Сходи за ним, я подожду.

— Не стоит. Я, кажется, что-то вижу... — Торин шагнул пару раз в сторону и нащупал скобу в стене. В ней торчал факел, и оставалось только зажечь его.

Загорелся свет.

Конрад изумленно огляделся вокруг.

Помещение было очень большим. Казалось, они попали в нижний зал крепости: высокий сводчатый потолок, длинные столы, множество разной посуды. Только камина не было. А задняя стена тоже, как и наверху, плотно завешена одеялами.

— Это была его лаборатория, — полуутвердительно произнес Торин. — Он что-то изучал. Алхимик? Его осудили за колдовство. Но никаких ведьминских атрибутов нет.

— Атрибутов? — фыркнул сэр Конрад. — Это каких же?

— Ну, там, летучих мышей, жаб в банках...

— Расчленненных младенцев? Дьявольской пентаграммы?

— Не смейтесь. Когда я маленький был, у нас ведьма по соседству жила. Так у нее нетопыри в избе жили, чуть в огонь не залетали.

— За год и нетопыри могли вымереть. А если серьезно, он, кажется, и впрямь был ученым. Я вижу тут кое-что знакомое... Да, это похоже на медный купорос. А это вроде селитра. Бертолетова соль... Гм... Хорошо, что тут нет очага.

— Почему? — удивился Торин. — Холодно же. Особенно зимой. Да и смеси эти химические, разве их греть не надо? Вываривать, кипятить...

— Я вижу, вы разбираетесь в науках, барон Мак-Аллистер, — весело хмыкнул сэр Конрад. — Откуда такие знания?

— И нечего смеяться! Живешь на свете — все знаешь. Особенно если пришлось служить у ученого господина, — не остался в долгу и тот.

Графа интересовала занавешенная стена. Он заподозрил, что и тут есть что скрывать.

Он оказался прав. Окон в прямом смысле там не было, но была пара узких щелей, через которые, когда сорвали завесы, проник дневной свет. Его было достаточно, чтобы погасить факел.

— Вот оно что... — потрясенно протянул граф Арден. — Теперь ясно.

— Ясно — что? — удивился Мак-Аллистер.

— Почему его обвинили в колдовстве.

— Я не понимаю. Ну, есть щели в скале. Это часто бывает. Полая скала, достаточно прочная, чтобы на ней строить дом. Естественную пещеру превратили в подвал... В чем тут колдовство?

— Ни в чем. Колдовства не бывает, Торин, не будь ребенком. А вот обвинить человека в колдовстве, женщину или мужчину, так легко, что иногда оторопь берет. Достаточно малейшего повода, вот хотя бы такого, — он кивнул на щели.

— Ты только представь. Ночь. Какой-то мужик вышел на луг сено косить. Там ведь луг, за распадком, не так ли? Или пастух на ночь с коровами остался.

— Ну и что?

— Поднимает этот пастух глаза, смотрит на замок...

— А сквозь каменную скалу свет виден?!. — догадался Торин наконец.

— Вот именно. Причем по-разному. Иногда он мог зажечь свечку, иногда факел, а пару раз, может, и большой огонь разводил.

— Свечу сквозь стену вряд ли заметят.

— Его погубила неосторожность. Обыкновенная неосторожность. Кто-то из мужиков увидал свет, проболтался священнику... Или кому там еще.

— И из-за болтовни мужиков казнили такого знатного лорда? — не слишком поверил Торин. — Что, он не мог заткнуть им рты?

— А у знатных лордов враги есть, — невесело пояснил граф Арден. — И об этом не надо забывать. А он забыл... Он, я так понимаю, о многом забыл после смерти жены. О сыне, например. О своих слугах. О подданных... Иначе бы не стал прятать мельничный жернов.