Юрий Рытхэу - Сон в начале тумана

• Название: Сон в начале тумана
• Автор: Юрий Рытхэу
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1981

Роман в двух частях «Сон в начале тумана», повествует о судьбе американца Джона Макленнана, нашедшего свою вторую родину на Чукотке, о жизни чукотского народа в предреволюционное время, о первіх годах Советской власти на далекой северной окраине...

---

– Ты ведь писал, что жену твою зовут Таня.

– Официальное ее имя Тынарахтына, а по-домашнему зову ее Таня, – пояснил Кравченко.

Кравченко повели в дом, где и проживали ревкомовцы.

– Затопим сегодня баню, – мечтательно произнес Гаврила, – вымоемся. Небось в своем Энмыне даже не умывался?

– Как только мы поженились, – ответил Антон, – Таня сразу побежала к Пыльмау и хотела у нее забрать единственный на весь Энмын рукомойник, но та не дала. Тогда Таня попросила нашего умельца Тнарата. Тот достал где-то большую банку из-под технического масла с надписью «Стандарт-Ойл», приделал медный сосок – и рукомойник был готов. Им теперь пользуются все мои ученики.

В честь приезда товарища Бычков постарался: сварил что-то наподобие борща из моржатины и наготовил пельменей из утятины.

– Где вы муку берете? – поинтересовался Антон, уплетая за обе щеки пельмени.

– Как только лед разошелся – чукчи стали привозить, – ответил Алексей. – Сначала не могли понять откуда. Оказалось очень просто: южнее Кытрынского залива проживало несколько мелких торговцев, о которых мы не знали. Местные жители организовали Советы и постановили конфисковать товар, а самих торговцев выселили.

– Школа как?

– Нормально работает, если не считать того, что у нас совершенно нет письменных принадлежностей, – на этот раз ответил Алексей. – Обстановка усложняется… Получили известие из Облревкома: бочкаревские белогвардейские банды намереваются отрезать нас от Петропавловска и Анадыря. Камчатский ревком готовится уйти в сопки. А нам придется с Гаврилой пробираться в Питер.

– В Питер? – от удивления Антон отставил кружку с чаем.

– В Питер, – с серьезным видом ответил Бычков. – Почти весь Дальний Восток занят японцами, белогвардейцами и американскими экспедиционными войсками…

– Как же вы собираетесь попасть в Питер? По воздуху, что ли? – недоумевал Антон.

– У нас накопились большие ценности, – продолжал Бычков. – Валюта, конфискованная у торговцев. Эти деньги очень нужны республике. Мы тут все обмозговали и решили пробираться в Россию через Америку.

– Через Америку? – Антон был поражен дерзостью замысла. – Но вас же схватят в первом же попавшемся порту! В Номе вас опознает Роберт Карпентер и выдаст.

– И это мы тоже предусмотрели, – улыбнулся Бычков. – С Робертом мы договорились.

– Как? – удивился Антон.

– Зимой он тайком перебрался в Кэнискун. Надо отдать должное – он человек смелый. В зимнее время Берингов пролив почти непроходим из-за постоянного движения льда. Бывает всего два или три дня, когда лед стоят. Роберт прошел и явился в Кэнискун, к своей семье. Там мы его и накрыли. Поговорили. Клялся, что соскучился по своей семье, даже прослезился. Но я чую, что у него тут совсем другие интересы. Золотишком пахнет. Предлагал сотрудничать с нами, сулил большие барыши. Мы ответили уклончиво и отправили обратно. Мне показалось, что он так крепко привязан к чукотской земле, что вряд ли посмеет испортить с нами отношения. Во всяком случае, на современном этапе.

– Но ведь всё разно это очень большой риск, – заметил Антон. – Даже больше риску, чем надежд на благоприятный исход.

– Но попытаться надо, – сказал Алексей. – Здесь ценности в большой опасности. Со дня на день может прийти белогвардейский корабль. Вот почему мы и тебе предлагаем вернуться в Уэлен.

– Я этого не могу сделать, – ответил Антон.

– Почему?

– Во-первых, у меня семья в Энмыне, во-вторых, не могу бросить школу, а в-третьих, если действительно белогвардейцы высадятся в Уэлене, то надо иметь опору в других селениях.

– А вот это дельное замечание! – сказал Гаврила. – Ведь в Уэлен остаются Драбкин и Тэгрынкеу!

– Да, верно, Тэгрынкеу, – согласно кивнул Бычков. – Ну что же, твои доводы, кажется, убедительны.

А тем временем в яранге у Тэгрынкеу происходил разговор о будущей жизни.

Чукчи, пришедшие на огонек, и уэленцы, и жители окрестных селений, прибывшие на моржовую охоту, и эскимосы из Унмына, разный бродячий народ, который неожиданно и негаданно появляется на мысе Дежнева в весеннее моржовое время, уселись поодаль от негасимого костра, пили чай и внимательно слушали Тэгрынкеу, который осипшим голосом рассказывал о том, как приедут сюда вскоре знающие русские люди, которые умеют лечить любые болезни, не то что какую-то там чесотку. Говорят, что они могут отрезать пришедшую в негодность часть человеческого тела и на ее место пришить другую. Гуват неожиданно спросил:

– А где же берут другую, новую часть? У живых отрезают, что ли?

Тэгрынкеу, не готовый к такому вопросу, смешался и умоляюще посмотрел на Джона, прося у него поддержки.

Пришлось Джону включиться в разговор и поведать немногие сведения о хирургических операциях, которые у него были.

– Часть желудка отрезают! – удивился вслух Гуват. – Еды, значит, меньше понадобится!

Эскимос из Унмына на ломаном чукотском языке задал длинный вопрос:

– Говорят – власть бедных. Это понятно. И еще утверждают, что чем беднее человек, тем он лучше. Но вот у нас был такой человек Итук. Беднее его в нашем селении могла быть разве только бездомная собака. И дошел человек до того, что стал поворовывать. Так что – власть ему отдавать? И зачем вообще власть? Я думаю, она никому не нужна, кроме тех, кто ее имеет. Ведь для всех, кто под властью, это только одно неудобство, а тем, кто схватил власть, удовольствие и возможность громко кричать на подвластных.

Тэгрынкеу порывался ответить, но эскимос продолжал вопрос:

– Бедность ставится в заслугу, и почему-то забывают посмотреть, откуда происходит эта бедность. Хорошо, будет власть бедных – откуда мы будем брать необходимое? Кто нам будет продавать патроны, материал на камлейки, железные капканы, чай, сахар, табак, горючий жир для моторов? Кто-то все равно должен быть богатым и продавать все это нам? Мне что-то непонятно.

– Большевики говорят…

– Слова без дела – это пустое, – не обращая внимания на поднятую руку Тэгрынкеу, продолжал эскимос. – Большевики говорят, а товаров у них нет, все равно покупаем у американцев… Я видел этих большевиков, приезжали они к нам, я вижу их здесь. Они ведут себя нехорошо…

Со всех углов обширного чоттагина послышались протестующие возгласы.

– Да, они ведут себя нехорошо и неправильно! – повысил голос эскимос. – Они говорят о равноправии женщины, живут, как мы, не брезгуют лечить наших детей, мыть их, учат грамоте. Даже одеваться стали по-нашему. Посмотреть издали на такого большевика – не отличить его от чукчи или эскимоса. Но разве был когда-нибудь белый человек наравне с нами? Никогда! – твердо произнес эскимос, быстро посмотрел на Джона и как бы между прочим заметил: – Кроме Сона Маглялина.

Джон отметил, что его уже который раз называют Маглялиным, переиначивая на привычный лад его имя. Маглялин – Едущий на Собаках. Не так уж это и плохо…

– В этом и сила большевиков! – громко прервал рассуждения эскимоса Тэгрынкеу и уже не давал ему больше раскрыть рта. – Это они открыли нам глаза на то, что все люди равны. Равны, потому что работают. Никто не зовет нас к бедной жизни. Это ошибка. Там, в далекой России, живет товарищ Ленин…

– Чей товарищ? – встрепенулся эскимос.

– Мой, – дерзко ответил Тэгрынкеу, – и твой тоже.

– Не видел его никогда, – огрызнулся эскимос.

– Послушай, что он говорит, и ты поймешь, чей он товарищ, – продолжал Тэгрынкеу. – В России как люди жили? Там были богатые и бедные. Люди, которые работали, и те, кто не работал, а только брал то, что делали трудовые люди. Там ведь не охотой живут, а иными делами. В больших домах собираются много людей и сообща делают машины. На полях, на земельных пространствах, растят и собирают растения, из которых потом мелют муку. Эти люди работают, а другие, которых меньшинство, только смотрят, а потом берут все сделанное, оставляя работавшим самую малость, чтобы им не умереть с голоду…

– Разве такое возможно? – удивился Гуват.

– Я сам видел такое, когда плотничал в Петерпаусе, – ответил Тэгрынкеу, произнося на чукотский манер название Петропавловска. – Такая жизнь была во всей России и в других землях тоже. Вот и Сон может подтвердить.

Джон Макленнан молча кивнул.

– Рабы, что ли, у них были, как в древних легендах? – спросил Гуват.

– Хуже, – ответил Тэгрынкеу. – Рабов захватывали в сражениях, а там так брали в кабалу… Мирно.

– Как же такое случилось? – продолжал любопытствовать Гуват, мешая Тэгрынкеу говорить, сбивая его мысли.

– Об этом потом, – раздраженно заметил Тэгрынкеу. – Сейчас надо думать, как жить в будущем… Вот эскимос спрашивал: как это будет власть бедных? Это совсем не значит, что настанет бедная жизнь и негде будет купить пачку чаю или щепотку табаку. Все, что будет производить трудовой народ, все будет принадлежать всем, кто работает. Ленин учит: кто создает все богатство земли? Рабочие люди. И табак, и муку, и материал на камлейки, стальные граненые иглы, подвесные моторы, большие железные пароходы – все это сотворено руками трудового человека, а значит, им, трудящимся, и владеть всем этим богатством. Разве это несправедливо?