Эмилио Сальгари - Морские истории боцмана Катрама

• Название: Морские истории боцмана Катрама
• Автор: Эмилио Сальгари
• Жанр: Исторические приключения

---

Мы были примерно в ста милях от устья Ганга, огромной реки, которая пересекает Индию и на берегу которой находится Калькутта. Плохо ли, хорошо, но корабль дотащился до этого места, однако, казалось, не расположен был двигаться дальше, поскольку плыл все медленнее, и скрипы стали все настойчивее и громче.

Опасаясь, что с минуты на минуту судно развалится из-за плохой своей конструкции, капитан предпринял осмотр, но никаких повреждений не обнаружил. Он только заметил, что под обшивку бакборта, в том месте, где некогда нос американского парохода врезался в него, проникло несколько капель воды.

Спустилась ночь, темная, как в жерле пушки или в бочонке со смолой. Ночь без луны и без звезд. Среди волн появлялись по временам какие-то слабые вспышки, но это обычно в теплых морях.

В капитанской каюте пробило одиннадцать, и я уже с час, как заступил на вахту, когда рулевой, который все время к чему-то прислушивался, встревожено повернулся ко мне: «Катрам, послушай-ка внимательно». Я содрогнулся, почувствовав что-то зловещее, и напряг слух.

И я отчетливо услышал три сильных удара под килем нашего судна, три удара, отдавшихся в трюме. Казалось, кто-то нанес эти удары по килю огромным молотом и, от страха, может быть, но я увидел, как корабль слегка подпрыгнул три раза и снова погрузился, подняв вокруг себя большую волну.

— Неужели мы что-то задели? — спросил я вполголоса.

— Это невозможно, — ответил мне рулевой. — Мы еще далеко от индийских берегов, а в Бенгальском заливе нет отмелей.

— Может, это негры решили попугать нас?

— Иди взгляни, спят ли они.

Я набрался храбрости и спустился в трюм, где негры лежали вповалку, забывшись в глубоком сне. Я снова поднялся на палубу, и в то время как преодолевал две последние ступеньки, снова услышал три глухие удара, подобные первым, доносившимся из трюмной глубины.

Это заставило меня задуматься: или судно касалось какой-то отмели, или сбывалось зловещее предсказание старого матроса. Если так, нас могла ожидать катастрофа.

Я сообщил рулевому о том, что видел и слышал. Он побледнел, как мертвец, и перекрестился. «Ты видел какой-нибудь огонь на море?» — пролепетал он.

Я огляделся во все стороны, но везде было темно. Даже те таинственные вспышки, которые недавно пробегали по волнам, даже и они исчезли.

Протекли еще два часа, полные тревоги для нас, но таинственные шумы не повторялись. Однако корабль скрипел сильнее, чем раньше, и до нас доносилось что-то вроде журчания, как от бегущей воды. Мы решили, что это волна, которая разбивается о нос корабля.

И вдруг снова прозвучали три прежних удара, но на этот раз они были такие мощные, что все вахтенные услышали их.

Не могу описать ужас, который овладел всеми нами в этот страшный момент. Если бы перед носом корабля появилось морское чудовище, мы не испугались бы так сильно, но эта необъяснимая тайна заставляла стынуть кровь в наших жилах.

Неожиданно громкий возглас раздался на носу, крик ужаса и отчаяния. Я быстро взглянул туда: на темной линии горизонта сверкало большое пламя. Необычайно яркое, оно освещало все море вокруг. Это было какое-то мистическое пламя, совершенно неподвижное, спокойное, которое в середине образовало три острых конца.

Мы погибли: сбывалось зловещее предсказание старого матроса. Замирая от страха, мы все собрались на носу и молча смотрели на этот свет. Необъяснимая сила пригвоздила нас к палубе. Мы чувствовали себя завороженными этим странным пламенем, которое ярко освещало горизонт, как замирают птицы, завороженные взглядом змеи.

Чей-то голос вырвал нас из этой странной неподвижности:

— Спасайся, кто может!.. Мы тонем!..

Я наклонился над бортом и увидел, что корабль, покачиваясь, медленно оседает вниз.

Вмиг на воду были спущены шлюпки. И в тот же момент из трюмов раздались душераздирающие вопли. Негры тоже поняли, что судно идет ко дну.

Вместе с двумя-тремя товарищами я бросился в трюм, пытаясь разбить цепи, которыми были скованы эти несчастные, но нам уже не хватало ни времени, ни сил. Корабль качался, он весь зловеще скрипел, вода уже бешено врывалась в трюмы.

Я бросился на палубу вместе с теми, кто мог последовать за мной. Мы прыгнули в шлюпку и быстро поплыли, чтобы не дать опрокинуть себя и затянуть в водоворот. А судно быстро тонуло, как будто увлекаемое на дно таинственной силой. Оно вращалось вокруг своей оси, мачты качались, словно вот-вот переломятся, а из трюма неслись ужасные крики, и доносились все те же глухие удары, с которых все началось. На горизонте же ярко и неподвижно горело все то же огромное пламя!..

Внезапно в глубине трюма раздался глухой взрыв, и судно стремительно стало погружаться. Уже полностью исчез фальшборт, и тут же первые реи, потом вторые, третьи и наконец концы мачт.

Несколько мгновений мы еще слышали под водой жуткие вопли нашего живого груза, потом волна, как жидкая стена, ринулась в образовавшуюся воронку, и наш проклятый Богом корабль исчез в пучине Бенгальского залива. Предсказание старого голландца сбылось.

Почти тут же пламя, которое освещало горизонт, потухло, и мы оказались в полной темноте. А два часа спустя наши шлюпки причалили к Сандору, первому острову в устье Ганга.

Катрам горестно покачал головой и, казалось, погрузился в глубокую задумчивость. Кладбищенская тишина последовала за этим пугающим рассказом, который произвел на нас гнетущее впечатление. Глаза наши невольно устремлялись вдаль, в темноту, боясь увидеть это таинственное пламя. Даже капитан, задумчиво нахмурясь, молчал.

Боцман Катрам подождал несколько минут, потом медленно поднял голову и, пристально глядя на капитана, спросил:

— Так что же, сударь, вы не смеетесь теперь?

Мы тоже посмотрели на капитана: он склонил голову на грудь, крепко скрестил руки и весь ушел в сосредоточенное раздумье, точно стремясь разгадать необычайно трудную загадку.

— Не смеетесь? — повторил старик.

И на этот раз капитан ничего не ответил, он все еще думал, ища ответ.

Торжествующая улыбка появилась на губах папаши Катрама. Он слез с бочонка, взял под мышку свою недопитую бутылку с кипрским и ушел вразвалочку, даже не взглянув на нас.

Но в то время как он спускался по трапу, который вел в трюм, в тишине, воцарившейся на палубе, до нас донесся его короткий и хриплый, как карканье, смех.

МЫШИНЫЙ КОРАБЛЬ

Оттого ли, что мы плыли по тому самому морю, под волнами которого покоился заколдованный корабль, оттого ли, что зловещий смех старого боцмана еще отдавался в наших ушах, или эта перемена, происшедшая с нашим скептиком-капитаном, который не нашелся, что возразить боцману на его последний рассказ, но этой ночью на борту нашего судна царило что-то вроде ужаса.

Вахтенные в страхе все время вглядывались в темную ширь воды, боясь появления загадочного пламени, и вздрагивали при каждом шорохе волны, думая, что слышат три таинственных удара, предвещавшие гибель несчастному «голландцу».

Два раза за время нашей вахты седая голова папаши Катрама показывалась из люка и слышался его хрипловатый смешок, от которого мы содрогались. Он казался нам смехом выходца с того света.

В течение дня, однако, он, как водится, не подавал признаков жизни. Но что нас больше поразило, так это поведение капитана, который тоже не покидал своей каюты и даже в полдень не поднялся на палубу, чтобы выверить курс. Ломал ли он голову над рассказом старика или же был так посрамлен в своем неверии, что избегал встречи с рассказчиком — догадкам на этот счет не было конца. С живым любопытством ожидали мы вечера, когда многое должно было проясниться.

Едва солнце начало погружаться в океанские волны, папаша Катрам спокойно поднялся на палубу и занял свое обычное место. Он слегка улыбался, и его серые глазки сверкали зловещим огнем.

Завидя его, некоторые матросы слегка отступили, точно встретились с призраком, и укрылись кто на носу, а кто на корме. Этим вечером Катрам мог бы спокойно вернуться в свою боцманскую, поскольку никто не горел желанием услышать его седьмую новеллу.

Но его, казалось, нимало не беспокоило отсутствие слушателей. С четверть часа он терпеливо выжидал, куря душистую манильскую сигару, потом нашарил в карманах клочок бумаги и карандаш и, как и в прошлый раз, соорудил афишу на фок-мачте.

Некоторое время никто не осмеливался подойти к ней, боясь прочесть какое-нибудь леденящее кровь название, но понемногу любопытство победило, и мы приблизились. И тут веселое оживление охватило всех.

— «Мышиный корабль»!.. — вскричал кто-то первым.

— Что бы это могло быть?..

— Неужели мыши сожрали русалку?

— Нет, это сам папаша Катрам потерял из-за них кусок уха!

— Пойдем послушаем!..

И весь экипаж двинулся к нему толпой, плотной окружив папашу Катрама, сидевшего на бочонке. Никто больше не думал ни о таинственном пламени, ни о мрачном предсказании старого голландца.