Розмари Роджерс - В плену желания

• Название: В плену желания
• Автор: Розмари Роджерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019523-0

Непокорная юная Лаура с изумлением узнает, что скоро станет женой человека, которого никогда не видела. И кто же предназначен ей в супруги? Трент Челленджер, о котором ходит слава бандита и убийцы!

Трент тоже не в восторге от предстоящего «брака по уговору», ибо ненавидит любые узы, а особенно — семейные. Казалось бы, из союза дерзкой девчонки и самоуверенного искателя приключений не может выйти ничего хорошего, но… В ответ на удар хлыста Трент сжимает Лауру в объятиях, и тут же ярость и ненависть как по волшебству обращаются в страсть.

---

В конце концов, она посидела почти за каждым столиком. Сыграла в железку, рулетку, баккара и даже в очко. Иногда выигрывала, иногда проигрывала, но лишь небольшие суммы. Ей нравились чувство одиночества, отсутствие уз, свобода выбора. Через некоторое время она, похоже, растеряла всех своих подруг, включая исчезнувшую с кем-то Селесту.

Она уже почти решила покинуть салон, когда возле нее неожиданно появился дьявол. Лаура невольно вздрогнула.

— Мне удалось тебя напугать? Поскольку ты все тут перепробовала, я решил сообщить тебе, что в углу у камина ставят столик для покера. Ты говоришь с американским акцентом, и я подумал…

— Так же как и ты! — хмуро отозвалась Лаура, возмущенно посмотрев на незнакомца. Ей хотелось заглянуть под эту насмешливую маску.

— Правда? — протянул он хрипло, стараясь скрыть собственный голос. — Мне следовало догадаться, что ты откажешься, притворщица, — добавил он, пожав плечами. — Покер — не женская игра, верно?

Он попал в цель. Пробудил в Лауре инстинкт амазонки, вытащил его на поверхность. Покер? Эта игра была ее любимой с тех пор, как мистер Бишоп, посетив однажды ранчо, научил девушку нескольким хитростям. Ха! Не женская игра? Да она обыгрывала Франко, а иногда даже отца!

— Обожаю покер. Надеюсь, как и ты, Люцифер! Я тебя обыграю.

— Какие дерзкие речи звучат из уст юной турецкой танцовщицы! Ведь ты танцуешь, чтобы нравиться мужчинам, и должна быть покорной. Ты умеешь нравиться мужчинам? Мне кажется, у тебя для этого слишком острый язычок.

— А ты, — процедила Лаура сквозь стиснутые зубы, — слишком заносчив и болтлив, чтобы походить на настоящего Люцифера! Ну, так ты играешь в покер? Или это был лишь способ втянуть меня в бесполезный и глупый разговор?

Шампанское сделало ее безрассудной и самоуверенной. Она позволила своему противнику лишить ее самообладания и выдержки. Мистер Бишоп не раз предупреждал Лауру о том, как опасно совершать подобную ошибку.

Когда они начали играть, Лаура узнала, что ставки здесь весьма необычные. Первую партию играли на деньги, а вторую и последующие — на что угодно. Принимались любые ставки: дома, лошади, собаки, даже любовницы и любовники. Лаура дразнила противника, бросала ему вызов. В конце концов, поставила на кон себя против него и всего, чем он владел. И проиграла. Проиграла! Господи, что она проиграла? И чем это обернется для нее? Что он потребует?

Вставая из-за карточного стола, Лаура не чувствовала своего тела, почти не слышала звучавших вокруг нее голосов. Неужели все собрались здесь, чтобы посмотреть на исход этой партии? Когда чьи-то длинные пальцы обхватили ее запястье и заставили встать, охваченная чувством унижения девушка выпрямила спину и подняла голову.

И услышала бесстрастный голос:

— Извините нас. Нам надо срочно обсудить кое-что с мадемуазель.

Лаура чувствовала, знала, что сейчас все взгляды прикованы к ней. Люди гадали, задавали себе вопросы. Господи, одни только мысли об этом могли лишить ее невозмутимости и спокойствия! Она не позволит им догадаться о тех пугающих чувствах, которые бурлят под хрупкой маской ее наигранной безмятежности.

Потрясение от проигрыша парализовало ее сознание, она даже не могла думать о последствиях своего легкомыслия. Она должна сделать вид, что все это часть забавной игры. Опасной игры, в которую она ввязалась, зная, чем рискует. Похоже, она заплатит за свою глупость! Но не позволит никому увидеть свой страх.

— О, как жаль, еще так рано! — Лауре удалось произнести это небрежным тоном, хотя ее рот пересох от волнения; она поняла, что хочет шампанского. Когда он перестанет тащить ее за собой? Она едва сохраняла равновесие и внешнюю невозмутимость. Куда он ведет ее? Она чувствовала себя сабинянкой, ставшей добычей победителя.

— Я не поспеваю за тобой, черт возьми! — запротестовала Лаура сквозь стиснутые зубы. — Применять силу нет никакой необходимости. Ты делаешь мне больно!

Неожиданно ей в лицо ударила струя ледяного ночного ветра. Девушка потеряла дар речи, попыталась перевести дыхание.

Господи, куда он ее ведет? И что намерен с ней сделать? Она поежилась. Неужели он не понимал, что вытащил ее из согретой камином комнаты на холод без накидки или шубы?

Она ощутила тепло меха — похититель накинул ей на плечи шубу.

— В аду нет места для окоченевших девушек, — усмехнулся он, поднял ее на руки и усадил в закрытую карету. — Я предпочитаю иметь дело с теплыми и страстными женщинами. Ты согрелась? Или у тебя все еще зуб на зуб не попадает от холода?

Он посадил ее к себе на колени и прижал к своему телу, точно громоздкий сверток. «Не будь я сейчас такой беспомощной, — подумала Лаура, — непременно пустила бы в ход ногти и все те приемы самозащиты, которые изучала. Вырвалась бы из плотного мехового кокона, мешающего мне двигаться».

— Довольно ерзать — скоро ты получишь такую возможность, уверяю тебя. И на этот раз мы будем одни. Ты не передумала, не хочешь отказаться от своей ставки в отсутствие публики? — Незнакомец помолчал. — Нет, думаю, ты слишком горда и надменна, чтобы идти на попятную!

— Перестань, перестань, перестань! — Лаура обрела наконец дар речи. — Можешь не говорить мне все это — не злорадствовать. О! Я знаю, что мы сделали ставки и я проиграла! Я заплачу, но всему есть предел! Ты не можешь завладеть моими желаниями. Делай все, что хочешь, и покончим с этим! Все равно я не почувствую ничего, кроме ненависти и отвращения к тебе. Ты завоевал право использовать мое тело, Люцифер, но никогда не получишь моей души.

— Ты уверена в этом? — произнес он вкрадчивым, зловещим тоном. — Нельзя быть до конца уверенным ни в чем, даже в себе. Сегодня ты проиграла себя из-за своей чрезмерной самоуверенности. И возможно, потому, что решила, будто я окажусь джентльменом и не стану взыскивать долг. Однако постарайся запомнить, если сумеешь: не важно, что я решу сделать сейчас. Я могу попробовать тебя сейчас и иметь тебя позже. Если окажется, что ты стоишь этого и если мое желание не остынет.

— Никогда! — Лаура начала отчаянно бороться. — Не думай, что я до сих пор не догадалась! Моя ненависть только усилилась, когда я поняла, кто ты такой!

— Нам обоим предстоит узнать многое друг о друге, верно? Но сейчас, когда ты такая доступная, я намерен кое-что выяснить.

О Господи! Во что она ввязалась? Что позволит себе негодяй на этот раз? Как долго ей придется терпеть унижение, которому он преднамеренно подвергает ее, получая от этого удовольствие?

Они сидели в наемной карете. Забыв о приличиях и уважении, незнакомец издевался над ней, обращался как с портовой шлюхой, готовой за несколько франков пойти на любое унижение. Невыносимо! Неужели это действительно происходит с ней, и она вынуждена терпеть это?

Он снял ее с коленей, усадил на узкое сиденье подпрыгивающей, раскачивающейся кареты и раздвинул ногой ее бедра.

Руки Лауры по-прежнему были скованы, она почти задыхалась под тяжестью его тела. Он посмел сунуть руку под шубу. Девушка едва терпела прикосновения его дразнящих, изучающих пальцев, беззастенчиво гулявших по всему ее телу, но не могла положить конец этому.

Она ничего не надела под свое шелковое трико и теперь жалела об этом. Незнакомец начал ласкать низ ее живота, потом спустился к раздвинутым бедрам. Он дразнил, мучил Лауру, проникал в нее пальцем, едва не разрывая при этом тонкую ткань ее трико.

Она чувствовала себя отвратительно, ненавидела его! Хотела, чтобы он остановился, но не желала просить пощады. Этого она не сделает! Не сдастся, не осчастливит его своей капитуляцией. Однако через некоторое время ее тело начало реагировать на его прикосновения. Ей казалось, что у нее отнимают волю.

Он склонился над ней, стал целовать ее влажный открытый рот, его губы двинулись по мокрым от слез щекам к вискам, потом снова накрыли рот, подавив невольный стон.

Затем он заговорил, пустив в ход самый грубый тон, какой ей доводилось слышать. Так мужчина мог обращаться к купленной им шлюхе.

— Тебе это нравится? А это? Сколько у тебя было мужчин? Хочешь, чтобы я для разнообразия овладел тобой здесь?

Его настойчивые пальцы, наконец, порвали ее шелковое трико, освободив ему дорогу к новым дерзостям. Теперь ничто не имело значения — она не могла сопротивляться, бороться с горячей волной, заставлявшей забывать обо всем остальном.

Как это могло случиться? Как она могла полностью утратить контроль над собой, раскрыться, продемонстрировать свою уязвимость этому грубому зверю?

Она решила, что он овладеет ею жестоко и грубо, как в первый раз. Он подготовил ее, пробудил в ней желание…

И вдруг он прекратил все действия — убрал руку, небрежно потрепал Лауру по щеке и сказал кучеру:

— Да, это здесь, Марсель. Спасибо. Подожди меня, я провожу мадемуазель до двери.

Лаура пришла в ярость оттого, что он поступил с ней так. Неужели он действительно сказал: «На сегодня достаточно. Урок закончен, моя милая. Возможно, мы продолжим в другой раз, когда у меня будет настроение»? Он счел это победой или местью? За что? Она не произнесла ни слова. Он тоже ничего не добавил. Лаура едва не превратилась в каменную статую; ей с трудом удалось открыть дверь. Адель ждет ее. Завтра она покинет Париж. Когда дверь закрылась, у Лауры пропало желание думать о происшедшем. Все! Конец дурному сну!