Карен Рэнни - Снова влюблены

• Название: Снова влюблены
• Автор: Карен Рэнни
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032605-Х, 5-9713-0239-5, 5-9578-2582-4

Дуглас Макрей проклял день и час, когда поверил сладким словам прекрасной француженки Жанны дю Маршан и поклялся ей а вечной верности, — ведь однажды возлюбленная бесследно исчезла!

Дуглас так и не смог забыть предательства.

Однако неожиданно Жанна приезжает в Шотландию — измученная и молящая о прощении.

Оскорбленная гордость велит шотландскому горцу ответить неверной красавице отказом — но былая страсть пробуждается с новой, неистовой силой.

---

Не успел Дуглас коснуться дверной ручки, как дверь распахнулась. Облаченный в строгий черный костюм дворецкий улыбнулся хозяину и отступил в сторону:

— Добрый вечер, сэр.

— По-моему, я говорил тебе, что не нужно дожидаться меня.

Ласситер только улыбнулся и закрыл дверь, двигаясь с неожиданным для его возраста проворством.

— Ужасная ночь, сэр, — заметил он. — Совсем как у меня дома, в Лондоне.

— Зато начинаешь понимать англичан, — отозвался Дуглас. Он бегло говорил по-французски и по-немецки, немного знал китайский, но плохо владел шотландским.

В отличие от старших братьев он никогда не изучал гэльское наречие, и бывали случаи, когда ему не хватало знаний родного языка.

— Надеюсь, вечер был приятный, сэр?

— Скорее любопытный. Прошлое вернулось, чтобы преследовать меня. А ты чем занимался? — поинтересовался Дуглас, слегка улыбнувшись. Он сомневался, что получит ответ. Дворецкий имел четкие представления о своем месте в общественной иерархии и отвергал всякие попытки сгладить межсословные отношения. В этот раз, однако, он удивил Дугласа, ответив:

— Читал стихи, сэр. Весьма возвышенное чтение, осмелюсь сказать. У вас прекрасная библиотека.

— Это заслуга моего брата Джеймса, — отозвался Дуглас.

— В таком случае осмелюсь добавить, сэр, что у него весьма разнообразные вкусы.

Дуглас кивнул, позволив дворецкому снять с него верхнюю одежду.

Над просторным холлом, выложенным мраморной плиткой, доминировала винтовая лестница красного дерева. Она вела на второй этаж, где раздваивалась и уходила выше.

На первом этаже размещались общие комнаты: библиотека, гостиная, утренняя комната, парадная столовая, предназначенная для приемов, удобная кухня, оборудованная вентиляцией, чтобы запахи не беспокоили гостей, и другие помещения, которые использовались значительно реже. Второй этаж был отведен под спальни для членов семьи и гостей. На третьем этаже имелось семь спален для домашней челяди, а остальные слуги, в основном кучера и конюхи, жили в пристройке над конюшней.

Дом был, возможно, великоват для его нужд, но Дуглас предполагал иметь большую семью. Однако время шло, а он так и не приблизился к осуществлению этой туманной идеи.

Дуглас пересек холл и вошел в библиотеку. Дворецкий последовал за ним и в считанные секунды развел огонь в камине. Ласситер обладал многими талантами, доведенными до совершенства за годы службы.

— Подать вам портвейн, сэр? — спросил он.

Дуглас взглянул на сервант, где стояли пять хрустальных графинов с серебряными пробками, украшенными гербами Макреев. Каждый предмет в его окружении свидетельствовал о богатстве. Как представитель Макреев в Эдинбурге, он мог распоряжаться имуществом всего клана, но его личное состояние было достаточно велико, чтобы не беспокоиться об источниках дохода. Помимо этого дома, он владел небольшой фермой, тремя кораблями и долей в скаковой конюшне. Пусть ему еще далеко до графа дю Маршана, но у него вся жизнь впереди.

Ласситер, принявший его молчание за согласие, наполнил бокал и подал хозяину. Дуглас улыбнулся:

— Отправляйся спать, Ласситер. Мне не нужна нянька.

Усомнившись в словах хозяина, дворецкий с недоверием посмотрел на него.

— Я способен сам о себе позаботиться.

— В этом нет никакой необходимости, сэр, — возразил Ласситер, обладавший, несмотря на свою английскую кровь, чисто шотландским упрямством. — Но если вы настаиваете… — добавил он, видимо, осознав, что эта битва проиграна.

— Настаиваю.

Ласситер поклонился и вышел. Проводив его взглядом, Дуглас пригубил портвейн, затем поставил бокал на письменный стол и зажег свечу. Для чтения ее мерцающего света было недостаточно, но он не собирался читать.

Он пришел сюда поразмышлять.

Расслабив галстук, Дуглас подошел к двери и закрыл ее с тихим щелчком, уверенный, что никто не посмеет нарушить его уединение. В своем доме он был полновластным хозяином.

До сего момента.

Образ Жанны вплыл в комнату, словно бесплотный дух, остановив на нем взгляд загадочных серых глаз.

Дуглас криво улыбнулся. Что за нелепые фантазии!

Жанна никогда бы не стала кротко стоять перед ним. Сверкая глазами, она потребовала бы объяснений. Впрочем, между их последней встречей и нынешним вечером прошло десять лет. Тогда она была дочерью богатого аристократа. Теперь она всего лишь гувернантка.

Дуглас подошел к окну и раздвинул шторы, глядя на улицу. Эдинбург никогда полностью не затихал, однако ночные звуки отличались от дневных. В той части города, где жил Дуглас, движение транспорта позже определенного часа не поощрялось, а дороги выстилались соломой, чтобы заглушить стук колес проезжавших карет. Богатство обеспечивало комфорт, включая спокойный сон по ночам.

Богатство дю Маршанов было легендарным. Что же случилось? Очевидно, то же, что и с тысячами французских аристократов. В последние годы им пришлось туго.

Дуглас нахмурился. Гнев все еще бурлил в его крови.

Упершись ладонью в стену, он смотрел в ночь, словно мог заглянуть в окно Жанны, минуя соседние дома и здание церкви на углу.

Его мыслям не требовалось особого побуждения, чтобы перенестись на десять лет назад в Париж. Он был семнадцатилетним юнцом, влюбленным так отчаянно, что не нуждался в пище, сне и даже воздухе. Все, что ему было нужно, — это видеть Жанну. Увы, его любви оказалось недостаточно.

Дуглас вспомнил день, когда пришел сказать ей, что его родители прибыли из Новой Шотландии. Он хотел, чтобы она познакомилась с ними, прежде чем просить у графа руки его дочери.

Вместо Жанны его встретила Жюстина, домоправительница дю Маршана, высокая привлекательная женщина с темно-рыжими волосами.

— Ее здесь нет, — заявила она, окинув его высокомерным взглядом.

— Что вы хотите этим сказать? Она должна быть здесь.

— А вы дерзкий щенок, как я погляжу, — усмехнулась Жюстина, глядя на него через узорную решетку ворот.

— Где она? — Дуглас затаил дыхание, охваченный тягостным предчувствием.

— Она не желает вас видеть, — последовал равнодушный ответ.

— Может, она просила что-нибудь передать?

Жюстина покачала головой.

— Ни письма, ни записки?

Жюстина рассмеялась:

— И что она должна была написать? Что любит вас?

Что вас ждет счастливое будущее? Вы должны понимать, что такие вещи не про вас, молодой человек.

— Потому что я не француз? — За два года обучения в Сорбонне Дуглас успел оценить неприязнь французов ко всему иностранному. Жители Парижа не сомневались в своем превосходстве по отношению к остальному миру. — Моя семья происходит из Новой Шотландии, — сообщил он, но Жюстина только рассмеялась:

— Глупый мальчишка! Не все ли равно, откуда происходит ваша семья. Вы не ровня Жанне дю Маршан и никогда ею не будете.

Сунув руку в карман, Дуглас вытащил несколько монет и швырнул Жюстине.

— Скажите мне, куда она уехала? — потребовал он, но получил в ответ лишь загадочную улыбку и холодный взгляд.

— Моя жизнь стоит гораздо дороже, молодой человек.

К тому же Жанна не желает вас видеть.

— Я предпочел бы услышать это от нее самой.

— Вы мне не верите? — Жюстина одарила его насмешливым взглядом. — Граф мог бы просто устранить вас, — сказала она. — И никто бы ничего не узнал. Вы этого добиваетесь?

— Я хочу видеть Жанну. И не уйду, пока она не выйдет.

Как же он был упрям и как по-идиотски опьянен любовью!

— Она не выйдет, — сказала Жюстина после долгой паузы. — Ее нет в Париже.

Жалостливое выражение, мелькнувшее на ее лице, убедило Дугласа, что она говорит правду.

— Куда она уехала? — медленно спросил он, ощущая свинцовую тяжесть в животе.

Жюстина оглянулась на дом, затем посмотрела на него, словно взвешивая свои слова:

— Мне велели передать вам, что ее отправили домой, в Волан. Она опозорена и ждет ребенка.

Шок лишил Дугласа дара речи.

— Вы больше не увидитесь, молодой человек. Граф дю Маршан позаботился об этом. К тому же Жанна не желает вас знать. Вы не дали ей ничего, кроме боли.

Жюстина повернулась и, подобрав юбки, двинулась к дому.

— И ничего нельзя сделать? — крикнул он ей вслед.

Жюстина обернулась и улыбнулась снова, искренне забавляясь:

— Она никогда не вернется в Париж, молодой человек. После рождения ребенка ее ждет новая жизнь.

Три часа Дуглас простоял под дождем, глядя сквозь железную решетку на окно, откуда Жанна обычно подавала ему сигналы. Задернутые шторы оставались неподвижными. Он не увидел ни улыбающегося лица, ни взмаха руки. Ничего. И в конце концов поверил: Жанна действительно покинула Париж — и его.

Только когда день сменился сумерками, он ушел со своего поста.

Вздохнув, Дуглас тяжело опустился в кресло и забросил ногу на угол письменного стола. Он был не в состоянии сосредоточиться на документах, которые принес из конторы. Бумаги могут подождать до утра. Он просмотрит договор о покупке земли в Лондоне завтра. Память все еще держит его в своих тисках.