Карен Рэнни - Превыше всего

• Название: Превыше всего
• Автор: Карен Рэнни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02413-0

Дочь Фрэдди Латтимора, графа Монкрифа, родилась при столь скандальных обстоятельствах, что легкомысленный молодой отец поспешил отправить девочку в поместье, наняв гувернантку. Но кто согласится стать гувернанткой незаконнорожденной? Разве что независимая и эмансипированная Кэтрин Сандерсон, девушка, пробудившая в сердце Фрэдди страсть, на которую он даже не считал себя способным. Кэтрин соглашается принять любовь графа — однако взамен выдвигает одно странное условие…

---

Глава 23

Будто и не было этой ночи.

Кэтрин проснулась одна в своей собственной постели, и, судя по поведению Фрэдди, все будет без изменений, пока она не напишет ему новое послание. И не на кого обижаться. Граф точно выполнял ее же собственные условия, и выполнял весьма добросовестно. Беда была в том, что она этого уже совсем не хотела.

Наблюдая за Фрэдди, Кэтрин замечала все больше изменений в нем. Он почти неуловимо отдалялся от нее и все больше сближался с детьми. Он открылся ей совсем с неожиданной стороны: спокойный, добродушный человек, который часто улыбался, а порой и громко смеялся. Гордость, которой он так и светился при виде детей, и любовь к ним удивляли и даже обескураживали Кэтрин.

А ее он совсем не замечал, словно она вдруг стала невидимкой.

Боже правый, похоже, она начинает ревновать его к собственным детям! Как можно назвать такую мать? Не превращается ли она в бессердечное чудовище?

Именно его лицо видели теперь дети перед сном. Он обязательно приходил в детскую, чтобы поправить их одеяльца, чмокнуть в носик Джули и погладить покрытую мягким пушком головку Робби. Днем Фрэдди использовал любую свободную минуту, чтобы побыть с малышами.

В одно прекрасное утро, когда Кэтрин, как обычно, пришла в детскую разбудить Робби, Абигейль сообщила, что его уже забрал к себе граф. В кабинете ее ожидала умилительная картина: Фрэдди сидел за столом, погрузившись в изучение каких-то документов, а на его коленях примостился крошечный сын и с не менее серьезным видом теребил ручками какие-то бумаги. Отец время от времени поглядывал на мальчика и нежно улыбался.

— Он перевернет здесь все вверх дном, — заметила Кэтрин, забирая Робби.

— Возможно, — невозмутимо ответил Фрэдди, не отрывая глаз от письма.

С того дня он повел против нее необъявленные боевые действия. То неожиданно исчезала Джули, и слуги сообщали взволнованной графине, что девочку взял с собой на пикник граф. То Робби не оказывалось в детской, и Абигейль с круглыми от удивления глазами рассказывала, что его уже унес куда-то Фрэдди.

Однажды Кэтрин встала позже, чем обычно. Она проворочалась почти всю ночь, борясь то с подступавшими к глазам слезами отчаяния, то с приступами гнева. Настроение менялось, как положение маятника, переходя из одной крайности в другую. Уснула она только под утро. Когда она проснулась, то посмотрела на часы и поспешила в детскую. К своему величайшему удивлению она увидела там мужа, который лежал на полу у ящика с солдатиками. Абигейль отошла в сторону, весело улыбнулась хозяйке и вышла, осторожно закрыв за собой дверь. Кэтрин стояла около двери и наблюдала, как Фрэдди обстоятельно объяснял сидящему рядом на ковре сынишке значение каждой оловянной фигурки.

— А вот это твой капитан, Робби. Он ведет полк в бой. — Только сейчас Кэтрин заметила разложенное на полу одеяло, складки которого превратились в пологие холмы и крутые ущелья. На двух самых больших возвышенностях разместились противоборствующие войска оловянных солдатиков, явно готовящиеся к битве.

Слушающий отца Робби неожиданно схватил вражеского кавалериста и засунул в рот.

— Ну!.. Возможно, таким путем тоже можно выиграть битву, сынок, но я сомневаюсь, что Ганнибал кушал своих противников, — весело улыбнулся Фрэдди, любуюсь сыном.

Робби рос быстро, меняясь почти с каждым днем. Он уже пытался ходить, ухватившись за палец отца и забавно покачиваясь. Его любопытные, живые глазенки с жадностью впитывали окружающий мир. Он никогда не капризничал и не хныкал по пустякам, но положенное требовал во весь голос. В этом Фрэдди убедился на собственном печальном опыте, когда однажды оказался с проголодавшимся малышом наедине. Но это только укрепило его мнение о Робби как о самом умном, красивом и чудесном из всех сыновей на свете.

— Не кажется ли тебе, что он еще маловат для войны? — спросила, улыбнувшись, Кэтрин.

Граф обернулся на ее голос, и лицо его сразу сделалось серьезным, а улыбка исчезла.

— Возможно, — ответил он. — А возможно, это самое лучшее время, чтобы научиться побеждать.

С этими словами он поднялся, слегка поклонился и вышел. Кэтрин с трудом успокоила сына, который с ревом тянул пухлые ручонки к двери.

— Все хорошо, Робби, — ласково прошептала она. — Папа скоро вернется.

Если бы это было правдой. Но Кэтрин прекрасно знала, что Фрэдди не придет в детскую до тех пор, пока в ней будет находиться его жена.

«Он оказался прекрасным отцом», — подумала Кэтрин. Ее муж просто души не чаял в своих детях. И Джули, и Робби просто купались в этой бескорыстной любви, которой так недоставало ей самой. Кэтрин наблюдала за отношениями Фрэдди и детей и ощущала сладкую нежность и смешанную с болью горечь. Она завидовала детям и уже не стыдилась этого. Ее искренне радовало, что Фрэдди так стремится к ним. Она завидовала им потому, что к ней самой граф Монкриф относился с холодным презрением.

Абигейль взяла записку, подняла брови, затем удивленно посмотрела на хозяйку и пожала плечами. Этим вечером ей будет достаточно тяжело без веселой болтовни своей служанки, подумала Кэтрин. Стараясь отогнать неприятные мысли, она резко покачала головой и, взяв зеркало, принялась примеривать самое неотразимое и интригующее выражение лица.

Она утром дала себе слово, что все изменится, и намерена его сдержать.

Фрэдди снова получил такое же откровенное послание и подумал, что жена либо страстно хочет его, либо гнев ее дошел до крайнего предела.

К предстоящей встрече Фрэдди готовился даже тщательнее, чем к первой. Похожие ощущение были у него в шестнадцать лет, когда отец, решивший посвятить сына в мужчины, взял его в свой любимый бордель. Там их ожидали две роскошные, очень дорогие и на все готовые проститутки. Как и тогда, было немного страшно и любопытно.

Вечер обещал быть непростым. Жена, когда она раздражена, становилась крайне сварливой и агрессивной. Возбуждение и раздражение составляют весьма взрывоопасную смесь, и надо быть готовым к любым неожиданностям.

— Ты очень спешишь, — приветствовал ее Фрэдди, обнажив в широкой улыбке белоснежные зубы.

У него было сейчас такое лицо, которое она часто вспоминала и тщетно пыталась забыть. Бог свидетель, старалась она изо всех сил.

Пеньюар, в котором она пришла, был специально сшит для их первой брачной ночи: слишком много кружев и слишком мало всего остального. Он ничего не скрывал, а только обнажал.

— Я никогда не откладывала свои решения, — ответила Кэтрин, направляясь к окну.

Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом. Темноту в спальне графа рассеивало лишь колеблющееся пламя двух горящих свечей. Неожиданно раздавшийся стук в дверь весьма удивил графа. Но Кэтрин быстро подошла к двери и взяла у лакея серебряный поднос.

Она медленно наклонилась, поставила поднос на маленький стол у кровати, выпрямилась и пристально посмотрела ему в лицо. В глазах ее не было ни раздражения, ни даже тени нерешительности. Кэт! Удивительная, непредсказуемая Кэт! Право, подобной женщины он до нее не встречал. С первой встречи и до сегодняшнего дня она не перестает ошеломлять его.

— Кажется, мы как-то собирались поиграть в кошки-мышки, мой господин? — с вызовом произнесла она, сверля его глазами. — Я приготовила для этого кое-что.

Фрэдди понимал, что сейчас очень важно подготовиться к какой-нибудь экстравагантной выходке жены, но вид ее буквально парализовал его. Кэтрин вдруг сняла и небрежно бросила на ближайший стул свой пеньюар. Несколько мгновений она стояла перед ним, не шевелясь и не отводя глаз, давая ему возможность полностью разглядеть свое обнаженное тело в трепещущем свете свечей. Левый уголок губ слегка приподнялся, отчего лицо ее стало еще более решительным и прекрасным.

— Мяу, — сорвался вдруг с ее губ мягкий звук. Граф нервно улыбнулся, и от сладостного предчувствия по жилам разлилась горячая кровь.

Кэтрин присела на колени на кровать, прямо напротив него. Мягкие груди нежно колыхались, налитые ягодицы соблазнительно подергивались. Он подошел ближе к постели, резкими, торопливыми движениями снимая с себя шейный платок и жилет. Кэтрин опустилась на колени, обхватив себя руками и выставив вперед груди. Именно эту позу она старательно отрабатывала перед зеркалом. Продолжая глядеть ему в глаза, она облизала губы (еще один заранее обдуманный жест) и улыбнулась, видя, как Фрэдди замер со смешно поднятыми напряженными руками.

— Что на тебя нашло, Кэт? — спросил он, не узнавая в сидящей перед ним опытной развратнице недавнюю рассудительную секретаршу и преданную детям мать.

Он не хотел говорить ей, что она только одной улыбкой может вызвать в нем непреодолимую страсть. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что она еще придумала.

— Мяу, — вновь произнесла она. Фрэдди засмеялся и продолжил раздеваться. Кэтрин внимательно следила за его движениями, и ей казалось, что он делает это слишком медленно. Она подумала, что может взорваться от нетерпения, дожидаясь, пока он разденется. Сердце трепетало и болезненно ныло. Если Фрэдди не удовлетворит ее страстного желания, она приставит к его голове пистолет и заставит сделать все это под страхом смерти.