Мередит Рич - Грешки

• Название: Грешки
• Автор: Мередит Рич
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01872-6

Они молоды. Они учились в знаменитом Йельском университете.

Они любили друг друга но, к несчастью, их было трое – Алекс и его сокурсницы Джуно и Лидия. Уже тогда Алекс не мог понять, кто же ему нужен – Лидия или Джуно? Они повзрослели. Они достигли успеха. Они всегда приходили друг другу на помощь. Но как же быть с любовью?

---

Алекс так разошелся, что заинтересовал даже Дейва Латтимора.

Полчаса спустя вопрос о презентации пива «Янки Рут» был решен. Дейв Латтимор похлопал Алекса по плечу:

– Тебе снова удалось всех обскакать. А я уж подумал, что ты выдохся. Не хочешь пойти со мной выпить?

– В другой раз, Дейв. У меня свидание.

– С женой, надеюсь?

– С кем же еще? До завтра.

Тори, отправившись на выездную съемку, поручила мужу купить продукты. Сегодня она пригласила на ужин Картера и Пенни Дженнингс. Пенни и Тори жили в одной комнате, учась в колледже. Когда-то Картер получил небольшое наследство, но теперь ему пришлось поступить на работу в строительную компанию тестя.

Ничего не делая, только отсиживая положенные часы, Картер злился на весь мир. Тори опасалась, что брак ее подруги под угрозой. По ее мнению, семейные ужины помогали.

– Я витаю в облаках, – заявил Картер, – а Пенни – существо приземленное. Я мечтатель и, боюсь, не очень практичен.

– О да, – рассмеялась Пенни, с обожанием глядя на мужа. Эта некрасивая, но пышущая здоровьем молодая женщина до сих пор не могла поверить, что ей удалось заарканить Картера Дженнингса, который казался ей красивым и возвышенным. Алекс считал его напыщенным сопляком и занудой. – Все в доме я делаю своими руками – от прочистки раковины до оплаты счетов. Мне неприятно обременять Картера подобными мелочами.

– Очень мило с твоей стороны, – заметила Тори и улыбнулась Алексу:

– Но ты, дорогой, даже не мечтай об этом.

– Картер пишет книгу, – восторженно сообщила Пенни. – Дорогой, расскажи им о ней.

– Эта книга, – самодовольно напыжившись, начал Картер, – не для широкого круга читателей в отличие от твоих бродвейских тру-ля-ля, Алекс. – Он улыбнулся, давая понять, что это шутка. – Я написал биографию одного малоизвестного американского поэта девятнадцатого века Артура Торнтона.

Алекс расхохотался:

– Цикл стихов «Боярышник»! – Он с удовольствием заметил кислую мину Картера.

– Да… это наиболее известный его сборник, – нехотя согласился Картер.

– Кто бы подумал – Артур Торнтон, старая задница из Плезентвиля! Однажды в Йеле мы устроили вечер под девизом «Самые худшие американские поэты читают свои худшие стихи». Я играл роль Торнтона.

Как там у него: «Принеси мне свежего навоза, я удобрю им свои поля. На них появятся нежные всходы…»

Так, что ли, Картер?

– Алекс, – оборвала мужа Тори, – не подашь ли сыр и яблоки?

– Сию минуту. Я потрясен известием, что Картер эксгумировал труп старика Торнтона.

– Он все-таки заметная фигура. – Картер едва сдерживал раздражение. – Однако никто еще не писал его биографию.

– Почему бы это? – Алекс рассмеялся, хотя прекрасно видел, какие испепеляющие взгляды бросали на него Тори и Пенни, и знал, что поплатится за свое поведение. Остановиться он не мог: это доставляло ему огромное удовольствие. В последние годы ему приходилось слишком часто терпеть общество Картера и Пенни, он был сыт ими по горло. – Картер, на сей раз ты увяз по уши.

– Алекс хочет сказать, что тебе предстоит огромная работа, – поспешно пояснила Тори.

– Как бы не так! – Алекса охватило раздражение. – Я хотел сказать именно то, что сказал. Артур Торнтон – посмешище.

– Едва ли я соглашусь с тобой, – обиделся писатель.

– Картер, уже поздно. – Пенни улыбнулась подруге. – Мы должны отпустить няню.

– Не понимаю, какая муха тебя укусила, Алекс, – возмущенно выговаривала ему Тори, убирая со стола. – Ты вел себя грубо с беднягой Картером. Они вовсе не спешили отпустить няню. Сейчас всего половина десятого.

– Сейчас позднее, чем он думал, – многозначительно заметил Алекс, наливая себе бренди. – Выпьешь?

– Ты знаешь, что у Пенни не все гладко. Мы должны поддержать инициативу Картера…

– Не желаю поддерживать инициативу Картера.

– Ты понимаешь, о чем я. Согласна, у него мания величия, но Пенни без ума от мужа, а она моя лучшая подруга. Спрашивается: ради чего я их приглашаю? Хочу на нашем примере показать, что такое счастливая семья.

– Вот как? И что же это такое? – тихо пробормотал Алекс, но Тори услышала его.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? – Тори с грохотом поставила на стол тарелки.

– Скажи, Тори, ты счастлива?

– Конечно, странный вопрос. – Она помолчала. – А ты разве нет?

Алекс смотрел в окно на Центральный парк.

– Не знаю. Я стараюсь не думать об этом. – Он отхлебнул бренди и повернулся к жене. – Я, драматург, за семь лет не написал ни одного разумного диалога!

– Не скромничай, дорогой. В агентстве ты лучший текстовик.

– Допустим. Но ты же понимаешь, о чем я!

Тори потеряла терпение:

– Что я слышу? Ты и твои пьесы! Нельзя же, как футбольный кумир из школьной команды, всю жизнь вспоминать тот великолепный матч и свой звездный час!

Посмотри правде в глаза, дорогой. Ты теперь живешь в реальном мире.

– Что ты называешь реальным миром? Рекламу?

«Теперь я нашел кое-что получше, чем „Фэйри“ – это „новый Фэйри“?

– Да! За работу тебе платят неплохие деньги. Я тоже работаю в этом мире, и мне не нравится, что ты всегда презрительно отзываешься об этой работе. Я люблю тебя, Алекс, но ведь в драматургии ты не был Шекспиром, верно? На твоем счету всего восемь пьес, причем ни одна из них не поставлена на Бродвее, а все они вместе продержались на сцене всего четыре недели.

– Четыре месяца!

– В Йеле ты считался самым замечательным и умным драматургом. Но за его пределами? Что-то не видно ни лавровых венков, ни фейерверков.

– Значит, по-твоему, я живу прошлой славой?

– Да! Я только и слышу о том, как ты был счастлив до встречи со мной. Твои пьесы… Лидия… Джуно… И эта ваша идиллия в Париже. Я читала пьесу, над которой ты работал пару лет назад. Она о твоей жизни с этими двумя… мерзавками!

– Ты ее прочла?

– Конечно! Она ведь не была под замком! И я почувствовала, что обречена вечно конкурировать с этими двумя прекрасными призраками из твоего прошлого.

Впрочем, и настоящего тоже, потому что они и теперь не оставляют тебя в покое. Джуно пишет тебе душераздирающие письма о крушении своего брака… Лидия звонит пьяная посреди ночи и рассказывает о своих бедах…

– Ради Бога, остановись. Ведь они мои друзья.

– Они больше, чем друзья! Ты должен что-то предпринять, Алекс. Ты действительно живешь в прошлом.

А я здесь, в сегодняшнем дне, в 1982 году.

– Тори, – вздохнул он. – Я не говорю, что несчастлив с тобой. Но все остальное в моей жизни не складывается. В моей душе пустота, хотя мне тридцать два года.

Пора бы уж либо что-то сделать, либо расписаться в собственном бессилии и смириться с действительностью. Я ухожу из агентства и снова начну писать пьесы.

– Ах, дорогой! – Тори все больше раздражалась. – Если уж ты без этого не можешь, то занимайся драматургией в свободное время.

– Где оно, свободное время? У тебя на каждый вечер недели что-нибудь запланировано, а на уик-энды мы уезжаем. Я не могу писать пьесы урывками.

– Не можешь или не хочешь?

– Ладно! Не хочу. Я должен изменить свою жизнь, пока она не изменила меня.

– Какая мудрая мысль, Алекс! Запиши ее скорее, чтобы потом использовать в своей пьесе.

– Пойми, Тори. – Алекс налил себе бренди. – Мне необходимо сделать еще одну попытку, а заниматься этим вполсилы я не могу. Я ухожу из агентства. Ну что, ты со мной или против?

Глаза Тори наполнились слезами.

– Зачем так ставить вопрос? Конечно, я не против и люблю тебя. Но любишь ли ты меня, Алекс?

– Да.

И сам не зная, так ли это, он решил не копаться в себе. Тори его любит и старается, чтобы все было хорошо. Но стоит ему собраться с духом, Тори настаивает на своем, желая, чтобы все в ее жизни, в том числе и Алекс, подчинялось ее воле.

Он еще не встречал никого, кто так боялся бы всего незнакомого, как его жена. Тори хотела, чтобы муж продолжал работать в агентстве, в известном и привычном для нее мире. Его занятия драматургией привнесли бы в ее жизнь нечто неведомое, не поддающееся контролю.

Поэтому Тори отвергала их.

До сегодняшнего вечера Алекс не сознавал, как жена ревнует его к Джуно и Лидии. Да, у нее есть для этого основания: он никогда не испытывал к жене таких чувств, как к ним. Ситуация напоминала предвыборную политическую кампанию, когда два кандидата от либеральной партии не могут договориться между собой, а кандидат от консерваторов – тут как тут! – проникает в свободное пространство и выигрывает.

Салли Эвери тоже вписалась в это. Ее смерть напугала Алекса так сильно, что он искал спасения в знакомом мире, предлагаемом ему Тори. В таком же мире он вырос, и ему не составило труда вернуться в него. Он понимал Тори. Если жизнь пугает, лучше всего искать убежище в знакомом месте.

Алекс услышал, как загудела посудомоечная машина. На пороге кухни появилась Тори: