Летиция Райсвик - Лорд и хозяйка гостиницы

• Название: Лорд и хозяйка гостиницы
• Автор: Летиция Райсвик
• Жанр: Исторические любовные романы

Англия, начало XIX века… Рут Прайс, героине романа Летиции Райсвик, кажется, что счастье и радость уже не для нее. В далеком прошлом остались родная семья, первая страстная любовь, надежды на брак с любимым… Она уже свыклась с чинным и безрадостным существованием хозяйки гостиницы «Толстый Кот», которое вела в последние годы, и не мыслила иной жизни для себя. Но во время поездки в Бат по делам одного своего знакомого она вновь встречает того, кого уже никогда не чаяла увидеть…

---

Джордж был так близко. Он стоял у окна и смотрел на площадь. Всей кожей она чувствовала его напряжение, едва сдерживаемую страсть и знала, что он будет держать себя в руках и молчать лишь до той минуты, когда принесут чай и они останутся наедине, без опасения, что им помешают.

Что он хочет сказать? И что ответить ему? Безумная надежда вспыхнула в ее груди, доводя до отчаяния своей близостью — и невозможностью.

За дверью послышались шаги, и лорд Фи-цуотер отвернулся от окна.

— У вас тут великолепный вид на площадь, — сказал он, когда вошел дворецкий с чайным подносом.

— Наверное, этот парк летом выглядит еще прелестнее, — ответила Рут, едва узнавая собственный голос. — Но прежде мне не доводилось бывать в Бате, так что могу только воображать себе эту картину. Спасибо, Григ — сон.

Дворецкий вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. В ту же минуту Джордж приблизился к ней. Она инстинктивно вскочила, подняв на него глаза. Он схватил ее руку, и она почувствовала то же страшное возбуждение, что и там, в Сидней-гарденс, когда он коснулся ее руки, упрятанной в муфту.

— Рут… — начал было он, но смолк. Она продолжала смотреть прямо ему в лицо и видела, как в его глазах внезапно разгорелся огонь. Затем он протянул руки, обнял ее и привлек к себе.

Рут тихо вскрикнула, отчасти от неожиданности, отчасти из протеста, но он закрыл ее рот поцелуем. Она попыталась вырваться, но его руки крепко держали ее в кольце. Он прижал ее к себе так сильно, что сквозь толстое сукно платья она ощутила жар его тела.

Вчера его губы были нежны и как бы молили поцелуя; сегодня же он приник к ее рту властно и требовательно. Ответное пламя страсти вспыхнуло в ее груди. И раньше ей достаточно было одного его прикосновения, чтобы потерять над собою власть, а теперь она почти лишалась сознания от его ласк. Руки ее поднялись и обвились вокруг его шеи, а сама она прильнула к нему еще теснее. Уста ее открылись навстречу его поцелую. И когда он, немного отпрянув, вновь приблизил лицо и его язык на этот раз нежно, но обжигающе коснулся ее нижней губы, волна наслаждения пробежала по ее телу, заставляя забыть обо всем на свете.

Вся она, с головы до пят, затрепетала, и он еще крепче прижал ее к себе. Его беспокойные пальцы мяли ткань ее платья, но она ничего не замечала. И когда он откинул голову, чтобы посмотреть на нее, то увидел, что глаза ее сияют от счастья. Джордж тихо застонал и, склонившись, нежно поцеловал ее в шею. Ощутив его губы на своей тонкой коже, она запрокинула голову и почувствовала, как золотой огонь страсти пробегает по ее венам. Руки ее лежали на его плечах.

В голове у Рут помутилось от охватившего ее желания. Она знала только, что хочет его все сильнее и сильнее… Рут запустила пальцы в его волосы, вверяя себя ему без остатка, ибо ее почти покинули последние доводы рассудка, затаившись где-то глубоко на дне сознания.

В его объятиях она ощущала только одно: мир живых образов и воспоминаний все быстрее закружился вокруг нее картинками калейдоскопа, пока не слился в одну сияющую ленту. Она прижалась лицом к его плечу, а его голова склонилась к ней. Она чувствовала, как его дыхание чуть шевелит ей волосы, но он не пытался больше возбудить в ней новый прилив страсти.

Рут слышала удары его сердца и частое, тяжелое дыхание, но когда он погладил ее волосы, руки его были нежны. Неудовлетворенная страсть еще одной волной пробежала по ее телу, и она вновь испытала смятение и смущение. Но постепенно возбуждение ее улеглось, и она начала осознавать, где они находятся и что с ними происходит.

Она наконец обрела способность слышать тиканье часов, своим механическим, бездушным ритмом заглушающее живой трепет человеческого сердца. Затем она распознала шум голосов, доносящийся с площади. И, все еще видя перед глазами ткань его сюртука, она зажмурилась.

Теперь Рут ясно осознавала случившееся и окончательно вспомнила, где они находятся.

Никогда в жизни она не забывалась до такой степени. Будто очнувшись от сна, она увидела, что их одежда в беспорядке, а ее перчатки и шейный платок лежат на полу.

Она снова закрыла глаза, смущенная и пристыженная. После этого нечего удивляться, что Джордж думает о ней как о падшей женщине. Немудрено, что он до сих пор хочет видеть ее своей любовницей! Ведь она выказала позорную для порядочной леди женскую слабость!

Рут хотела вырваться из его объятий, в которых все еще находилась, но боялась оказаться с ним лицом к лицу. А вдруг в его глазах она прочтет презрение? Она испуганно сжалась, и его руки ослабили нежную хватку.

— Что, Рут? — спокойно спросил он.

Она высвободилась из его объятий, отвернулась и прижала ладони к пылающим щекам.

— Не смотрите на меня! — сказала она, еле ворочая непослушным языком.

— Но мне нравится смотреть на вас, — пылко ответил он. — Не могу себе представить, что однажды придет минута и вы запретите мне и это невинное удовольствие — видеть вас.

Он очень ласково коснулся пальцами ее затылка, но она отпрянула от него.

— Прошу вас, повернитесь ко мне, — умоляюще попросил он.

Она не ответила. Лицо ее пылало, ладони плотно сжимали щеки, а плечи были напряженно приподняты и сведены. Она все поняла о себе, о своей низменной и порочной сути, и почти презирала себя. Поэтому ей была невыносима сама мысль встретиться с кем бы то ни было глазами, пусть это даже будут глаза Джорджа.

Она знала теперь, что любит его. И знала также, что в его объятиях сможет обрести покой и наслаждение. Но никогда раньше она не подозревала, насколько велика его власть над ней и насколько велика над ней власть ее страсти…

Впервые это произошло, когда они встретились девять лет назад. Это случилось задолго до того, как он заговорил о женитьбе. Но тогда ей едва исполнилось семнадцать, да еще нельзя забывать, как она была одинока и несчастна среди отребья в дядином притоне. В Сент-Джайлзе ей постоянно приходилось быть настороже, она ни от кого не ожидала добра и помощи, и Джордж, обладавший теми достойными восхищения чертами, которые не встречались в гостях и обитателях притона, — Джордж, человек, пришедший из иной, счастливой и богатой жизни, не мог не привлечь ее. Более того, она чувствовала, что может довериться ему без опаски. Но теперь, когда она стала много старше и, как ни странно это звучит, гораздо уязвимее, она, обжегшись на молоке, дула на воду. И спрашивала себя, неужели эта разгоревшаяся теперь страсть жила в ней всегда, но таилась до времени и только теперь вырвалась наружу? Не потому ли, если посмотреть правде в глаза, она так легко сошлась в свое время с Джеком Рэем, оправдывая свое поведение тем, что искала в нем защиту от куда худших подонков? А теперь она отчетливо поняла, что эта сделка навсегда лишила ее того самоуважения, которое необходимо любой женщине в начале ее жизненного пути. И вот она растерянно спрашивала себя: что же я за женщина?

Ее глаза переполнились страданием, когда она вспомнила все, что читала и слышала когда-то об омерзительности плотского греха, и ужаснулась той бездне, что разверзается перед падшей женщиной. И вот, как наяву, до нее донесся голос из далекого детства, она услышала строгий голос леди Хофбрук, жены сэра Эдуарда, постоянно повторявшей ей и своей дочери Люси: «Девушка, не сумевшая сохранить свое лучшее сокровище, никогда не сможет стать достойной супругой и матерью».

В душе Рут всегда оправдывала свою сделку с Джеком тем, что у нее не было другого выхода. Действительно, получив свое, он взял ее под свою защиту, в которой она так нуждалась. В конце концов, эта история вполне могла закончиться их браком. Но Рут никогда не испытывала и тени наслаждения, ложась в постель с Джеком. Попросту говоря, она едва переносила его ласки. Так что легко себе представить, как она преобразилась, встретив того, кто пленил ее сердце.

О, это было совсем другое. В объятиях Джорджа Рут впервые ощутила себя настоящей женщиной, чувственной и пылкой. То, что она тогда испытала, сравнить было не с чем. Первая любовь. И невозможно было даже мысли допустить, что из этой любовной связи можно еще и пользу извлечь; подобная мысль у нее даже и возникнуть не могла. Она совсем не думала тогда о будущем и была счастлива лишь их краткими свиданиями. Ей и в голову не пришло бы упрекать его в том, что он сделал ее своей любовницей. О юность! Как ты бездумна!

И вот уже голос отца явственно зазвучал в ее памяти, через долгие годы забвения и небытия: «Нам не о чем просить Господа. Он сам знает, что нам необходимо».

Но почему, почему же тогда Он послал ее в этот ад кромешный, в этот притон Сент-Джайлза, в этот воровской квартал, будто в насмешку носящий имя святого? Может, Он послал ее туда, чтобы испытать, чтобы узнать, не поддастся ли она слабости плоти?

Глава 9

— Да повернитесь же ко мне, наконец, Рут, — вновь откуда-то издалека донесся до нее голос Джорджа. — Послушайте же, — сказал он спустя минуту. — Пока вы не вернетесь на грешную землю, я не смогу решить, что нам делать и как быть в нашем незавидном положении.