Патриция Райс - Любовь навеки

• Название: Любовь навеки
• Автор: Патриция Райс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025385-0

Прелестная Пенелопа Карлайл не ждала от брака с суровым виконтом Грэмом Тревельяном ни счастья, ни радости. Заменить мать его осиротевшей дочери, честно исполнять супружеский долг и подарить лорду Тревельяну наследника – вот и все, что от нее требовалось.

Но под маской безжалостного циника лорда Грэма скрывается пламенная душа настоящего мужчины – и он твердо намерен доказать юной супруге, что брак для женщины может быть не скучной обязанностью, но счастьем страсти, наслаждения и нежности!..

---

Так, главные двери двух смежных супружеских спален выходили здесь не в общую гостиную, как в городском доме, а в коридор. Ванной не было. Анфилада с двух сторон продолжалась комнатами личных слуг и заканчивалась небольшими гардеробными.

В целом в комнатах второго этажа царила более домашняя, интимная атмосфера, чем в просторном роскошном лондонском доме, но Пенелопа была настолько утомлена, что не заметила этого сразу. Она обратила внимание лишь на то, что ее комната была хорошо проветрена и в ней, похоже, давно никто не жил. В центре стояла изящная кровать, над которой возвышался деревянный резной навес на четырех столбах. На серебристом покрывале, которое долго в свернутом виде лежало в шкафу, виднелись складки. его цвет не очень-то гармонировал со старинными темно-синими шторами на окне. Пенелопа поняла, что Грэм не жил здесь с тех пор, как с ним произошло несчастье. Спальня Пенелопе понравилась. По сравнению с теми комнатами, в которых она выросла, эта выглядела прямо-таки роскошно.

Услышав стук в дверь, Пенелопа вздрогнула от неожиданности. Отослав горничную, она собиралась насладиться одиночеством и покоем после суматошного дня и заняться распаковкой вещей. Обернувшись к двери, виконтесса пригласила гостя войти и увидела на пороге мужа.

С того памятного дня, когда Грэм спас ее от нападения бродяг, он входил в ее комнаты так же свободно, как в свои собственные. Теперь он редко стучал в дверь, а если и делал это, то открывал ее, не дожидаясь ответа. То, что он пользовался не той дверью, которая соединяла их спальни, а главной, делало их отношения более натянутыми, официальными. Пенелопа с беспокойством взглянула на вошедшего мужа.

– Экономка сказала, что вы распорядились подать вам обед в комнату. Вы себя плохо чувствуете? – спросил Грэм, скрывая тревогу. Он заметил мертвенную бледность на лице Пенелопы и темные круги вокруг глаз.

Пенелопе было странно слышать этот вопрос из уст инвалида, который редко спускался в столовую.

– Я думала, вы рано ляжете спать, милорд, – спокойно ответила она, – и не хотела утомлять себя и слуг соблюдением пустых формальностей. Сегодня у всех нас был утомительный день.

– Вы правы, – согласился Грэм. На этот раз он небрежно держал трость в руке, не притворяясь, что опирается на нее. Окинув взглядом спальню, Грэм продолжал: – У этой комнаты не очень-то гостеприимный вид. Распорядитесь, чтобы ее обставили и декорировали в соответствии с вашими вкусами!

Грэм бросил недовольный взгляд на узкую кровать:

– А вот это надо обязательно заменить. В других спальнях стоят более широкие кровати.

Стараясь не выдать своего замешательства, Пенелопа подошла к деревянному резному столбу и коснулась рукой его поверхности:

– Это старая, но очень милая кровать. Если мы будем жить здесь только летом, то балдахин не понадобится. Мне кажется, вам не стоит обращать внимание на такие мелочи. В имении за эти годы накопилось много важных дел, которыми вы должны незамедлительно заняться, не отвлекаясь на пустяки.

Грэм невольно вздрогнул, удивившись тому, как различаются их с женой мысли. Мэрили редко спала на этой кровати. Они проводили ночи в одной постели в соседней спальне. Так было вплоть до того дня, который предшествовал катастрофе. Лишь когда ей нездоровилось, она ночевала здесь. Поэтому первая виконтесса не заботилась о том, как выглядит ее комната. Эта кровать была слишком узкой и маленькой, чтобы вместить двоих, и Грэм возненавидел ее и саму комнату, куда Мэрили уходила от него, когда хотела остаться одна. Однако у Пенелопы не было тяжелых воспоминаний, связанных с этой спальней и ее обстановкой, и она не понимала, почему муж так настроен.

– Возможно, вы правы, – вздохнув, согласился он, возвращаясь к действительности. Все в этом доме вызывало воспоминания, и ему некуда было деться от них. Поэтому Грэм долгое время не приезжал в это имение. Его настораживало то, что здешние слуги слишком хорошо знали его и могли вывести на чистую воду. Но теперь, когда у него появилась новая жена, это обстоятельство не пугало его. Все внимание обитателей Холла отныне было приковано к Пенелопе.

– Может быть, вы хотели бы поселиться в Другой комнате? – спросил Грэм. – Обойдите дом и выберите любую спальню. В конце концов мне безразлично, где проводить ночи.

Пенелопе могли приглянуться какие угодно покои, но, если бы она решила переселиться в противоположное крыло здания, Грэм, безусловно, стал бы возражать – он еще не потерял надежды сблизиться с Пенелопой.

Странное поведение мужа удивило Пенелоп пугало даже больше, чем его слова. Он сильно нервничал, и она видела, что ему не по себе в собственном поместье. Или, может быть, ему было трудно общаться с ней, его женой? Она обратила внимание на слова «где проводить ночи» и вдруг подумала, что Грэм, оставив любовницу в Лондоне, должно быть, теперь присматривается к ней, Пенелопе, и ждет, что она ему скажет. Лондон был слишком далеко, и Грэм не мог часто наведываться туда. И все же его странный интерес к удобствам ее постели казался Пенелопе необъяснимым.

Подумав, что муж просто не в духе и до сиу пор сердится на нее за поездку в трущобы, Пенелопа решила задобрить его.

– Может быть, мы как-нибудь вместе обойдем дом и выберем подходящие апартаменты? – предложила она. – Когда у вас будет свободное время.

Обезображенное ранами лицо Грэма осталось, как всегда, непроницаемым, но Пенелопа почувствовала, что он доволен ее словами. Кивнув в знак согласия, виконт направился к двери.

– Милорд! – остановила его Пенелопа. Он повернулся и бросил на жену вопросительный взгляд. Набрав побольше воздуха в легкие, Пенелопа выпалила на одном дыхании: – Не хотите ли пообедать вместе со мной? Если каждый из нас сядет сейчас есть, запершись в своей комнате, это будет выглядеть довольно нелепо.

– Вы правы, – согласился Грэм и, осмотрев полупустую спальню, добавил: – Но я считаю, что нам следует перебраться в мою комнату. Там по крайней мере есть стол.

Пенелопа не предполагала такого поворота событий, но отступать было поздно. Она видела, что муж очень доволен ее предложением, и не могла отказаться от него.

Когда наверх на серебряных подносах принесли обед, Грэм вышел к столу в домашней одежде. На нем были свободного покроя атласный жакет, замшевые брюки и рубашка с расстегнутым воротом, так что Пенелопа не могла не заметить жесткие курчавые волосы, росшие на его груди. Окинув мужа смущенным взглядом, она торопливо опустила глаза и с запоздалым сожалением подумала о том, что не следовало соглашаться обедать в его спальне.

Грэм усадил жену за маленький столик, стоявший у камина, Пенелопа огляделась вокруг. Эти покои были меньше городских, что казалось странным, так как деревенский дом превосходил своими размерами столичный особняк. Кровать стояла не в центре, на возвышении, как в Лондоне, а у стрельчатого окна, выходившего в сад. Зимой, должно быть, окно и кровать закрывали драпировки. Но сейчас, в теплое время года, они не были занавешены. На постели лежало зеленое покрывало, ставни были закрыты. У стены стоял комод времен королевы Анны, а ноги утопали в брюссельском ковре зеленовато-коричневых тонов.

Грэм с интересом наблюдал за женой. Пенелопа была удивлена тем, что он пригласил ее в свою спальню, ведь в Лондоне ей было, по существу, запрещено переступать порог комнаты мужа.

– Вам нравится здесь? – наконец спросил Грэм.

Пенелопа перевела взгляд на мужа и тут же пожалела, что сделала это. Они не сидели так близко друг от друга с той памятной поездки в экипаже, когда еще не были женаты и виконт только ухаживал за ней. Изуродованная часть его лица была в тени. Пенелопа заметила, что муж с нежностью смотрит на нее.

– Мне кажется, вам должно быть удобно здесь, – с трудом промолвила Пенелопа, удивляясь, что смогла сказать хоть что-то.

Грэм отпустил слугу, и супруги остались наедине. Глядя на стол, уставленный хрустальной и фарфоровой посудой, и вдыхая дразнящие ароматы теплого хлеба и фаршированной рыбы, Пенелопа вдруг остро почувствовала, что проголодалась.

Грэм, который при желании мог легко очаровать даже принцессу, сегодня вечером явно был в ударе. Он вдруг заговорил о Голди и других обездоленных детях ист-эндских трущоб и предложил Пенелопе основать на его деньги приют для сирот, а затем внимательно выслушал ее соображения по поводу воспитания и образования Александры. Грэм мало рассказывал о себе, но охотно отвечал на вопросы жены, касающиеся Холла и его обитателей. В конце обеда Грэм рассказал несколько забавных случаев из своего детства, – заставив ее смеяться.

Оказавшись вдали от глаз любопытной толпы, Грэм и Пенелопа почувствовали, что обычное напряжение бесследно исчезло. Здесь им никто не мешал, не прерывал их беседу, их не отвлекали домашние заботы. Они могли быть самими собой, общаясь непринужденно, как когда-то, еще до свадьбы. Завороженная обаянием и остроумием Грэма, Пенелопа позабыла обо всем на свете – о Чедуэлле, о любовнице мужа, обо всех сплетнях и тайнах, связанных с ним.