Жаклин Рединг - Моя королева

• Название: Моя королева
• Автор: Жаклин Рединг
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017501-9

Гордая и независимая Элизабет, дочь герцога Сьюдли, готова была решительно НА ВСЕ — даже на скандальную свадьбу с шотландским горцем, лишь бы не подчиняться тирану-отцу. Красавица не могла и вообразить, что «дикий горец» в действительности далеко не так груб и необразован, как кажется, — и любыми способами готов добиться девушки, о которой мечтает денно и нощно.

В конце концов, в любви, как на войне, хороши ЛЮБЫЕ средства!

---

Дуглас пошевелился, попытавшись поудобнее устроить свою раскалывающуюся голову на подушке. Он застонал бы, но знал, что малейший звук причинит ему боль. Поэтому он поглубже зарылся в одеяло, как раковина в песок. И только тогда Дуглас осознал, что он не один в постели.

На плечо ему мягко упала завеса из шелковистых волос, и, когда его зрение прояснилось, оказалось, что они цвета червонного золота. Он узнал эти волосы, узнал и девушку, которой они принадлежат. Это была та же девушка, чья гибкая рука обнимала его, совершенно голого, почти касаясь его плоти.

Подобно тому, как рассветная дымка с восходом солнца рассеивается, события минувшей ночи мало-помалу прояснялись у него в голове. Он вспомнил, как принес ей в спальню потерянную туфельку, как она умоляла его не уходить, якобы боясь темноты. И, судя по тому, где он сейчас находится, он так и поступил. Он не ушел, хотя собирался сделать это, едва девушка уснет. И, насколько он мог припомнить, сам погрузился в сон.

Это все виски, да, именно виски, и усталость — ведь он прошел за целый день пешком весь север Англии. Он твердо решил добраться до дому и не понимал, как крепко устал. Когда девушка попросила его остаться, его убаюкали темнота, звук ее голоса, ее тихое дыхание. Никто на его месте не устоял бы. Но он никак не мог взять в толк, что же случилось с его одеждой?

При мысли о том, что он лежит в постели совсем голый рядом с девушкой, плоть Дугласа напряглась. Да, вот так положение. Он подумал о том, что ее рука совсем рядом, что кожа у нее такая нежная, что ее волосы, упавшие ему на грудь, пахнут так сладко. Он скользнул по ней взглядом при свете утренней зари. Она спала, и он без помех рассматривал ее. Лоб у нее был наморщен, губы напряжены, словно во сне она сражалась с каким-то врагом. Не раздумывая, Дуглас протянул руку, чтобы осторожно разгладить эту тревожную морщинку.

С одной стороны, ему хотелось оставаться в этой теплой постели, прислушиваясь к ее тихому мерному дыханию, а солнце между тем все выше поднималось по утреннему небу. Но здравый смысл все же подсказывал ему, что положение это крайне опасно, что ему нужно найти свою одежду и убираться из этой комнаты подобру-поздорову.

К несчастью, он поддался доводам разума не так расторопно, как следовало бы.

— Элизабет, я понимаю, конечно, что тебе хотелось бы проспать весь день, но мы же не можем…

Оглушительный крик, от которого задрожало окно, раздался в комнате. Этот крик оглушил его, а яркий свет, ворвавшийся в открытую дверь, ослепил. Дуглас схватил лежащую рядом подушку и спрятал под ней голову.

— Господи Боже мой, Элизабет Реджина Глориана Дрейтон, что вы натворили?

От резкого голоса сестры Элизабет сразу же проснулась.

— Белла, ради Бога, зачем ты тревожишь меня в такой неурочный час?

Она застонала, ощутив головную боль, и зарылась в тепло своей подушки. Но тут подушка пошевелилась, и Элизабет поняла, что это нечто иное.

Она вскочила.

— Что вы?.. Кто вы?.. Прошу вас… Что вы делаете в моей постели? Убирайтесь сию же минуту!

На ней была сорочка — и ничего больше. Один рукав сполз вниз, обнажив плечо. В ужасе она схватила подушку, покрывавшую голову Дугласа, и похолодела, когда ее рука скользнула по его ноге, совершенно голой.

— Н-на вас ничего нет… там, под одеялом.

— Да. Ничего.

Она взглянула на него еще раз. То было лицо вчерашнего шотландца, он смотрел на нее своими дурацкими синими глазами. Но тем не менее он не намеревался никуда убираться.

— Как вы сюда попали, черт побери?

— Вы сами пригласили меня, мисс.

— Ничего подобного. Вы лжете!

— Вчера вечером, когда я принес вам вашу туфельку…

Элизабет замолчала, внезапно вспомнив, что произошло накануне вечером. А она-то думала, что это ей приснилось.

«Я никуда не уйду, мисс».

Он не оставил ее в одиночестве — ведь именно об этом она и просила. Он остался с ней на всю ночь, он охранял ее от ночных теней и того безымянного, безликого демона, который терзал ее почти всю жизнь.

Ибо насколько она себя помнила, Элизабет всегда боялась темноты. Ей было, кажется, лет шесть, когда они с Беллой играли в одной из многочисленных пустых спален в Дрейтон-Холле, в давно нежилом восточном крыле. Играли в прятки. Во всем оказался виноват пустой сундук. Элизабет залезла в него, не думая, что замок снаружи может сам собой защелкнуться. А он взял и захлопнулся. Она оказалась в ловушке, но когда поняла это, Белла, увлеченная какой-то новой игрой, как это и бывает с четырехлетками, уже убежала из комнаты. Родители и прислуга отыскали ее только на следующее утро. К тому времени Элизабет просто охрипла от криков — всю ночь, самую страшную ночь в своей жизни, она звала на помощь. Она была совершенно уверена, что умрет.

Вскоре после этого у нее начались кошмары, она просыпалась от них посреди ночи в паническом страхе. Чтобы избежать ужасных видений, Элизабет повадилась украдкой ходить в библиотеку — там она читала, чтобы избежать темноты в своей спальне. В конце концов, утомившись, она засыпала, а утром ее находил отец. Она спала в его любимом кресле, свернувшись калачиком. Герцог приписал это необычайному интересу дочери к книгам, и так оно в конце концов и вышло. Просто он так никогда и не узнал, с чего все началось. Элизабет никому ничего не сказала, даже Белле, отчасти потому, что ее могли бы заподозрить в слабости, но в основном из-за того, что та всю жизнь стала бы укорять себя за то, что бросила в тот день сестру.

И сейчас Элизабет сказала Изабелле:

— Да, он прав. Я действительно просила его остаться.

Изабелла стояла в раскрытых дверях, и ее лицо превратилось в маску, изображающую ужас.

— Ох, Бесс, как же ты могла?

Прежде чем Элизабет успела дать какой-либо вразумительный ответ, появились Манфред и Тайтус, без сомнения, привлеченные воплями Беллы.

— Что случилось? — буркнул Манфред, задыхаясь от быстрого бега.

— Полагаю, это совершенно очевидно, — сказала Изабелла, бросив убийственный взгляд на шотландца. — Мистер Маккиннон изнасиловал мою сестру.

Манфред подобрался.

Тайтус прямо зарычал.

Трактирщик у них за спиной недоверчиво покачал головой.

— Ах, Маккиннон, я же тебя предупреждал!

— Это не так. Ничего не произошло. Если бы я кого-нибудь изнасиловал вчера вечером, я бы это запомнил.

Изабелла была непреклонна.

— Ваши заявления выглядят не очень-то убедительно, мистер Маккиннон, поскольку вы находитесь в постели моей сестры совершенно раздетый.

— Белла, — сказала Элизабет, — он говорит правду. Мы разговаривали и невзначай уснули. Вот и все. Не случилось ничего предосудительного, право же. Я почти уверена в этом.

— Почти уверена? Вот уж успокоила! Даже для тебя, Элизабет, это неубедительное объяснение. Что же до вас, сэр, я считала вас джентльменом. Как вы посмели воспользоваться невинностью девушки?

— Невинностью?

— Да, невинностью! — Она вошла в комнату, сжав кулаки. — Или вы хотите сказать, что моя сестра была… — Она остановилась у кровати, занесла кулак и обрушила его на голову шотландца.

— Изабелла!

— Замолчи! Ты хотя бы представляешь себе, что натворила?

— Белла…

— Вам известно, кто наш отец, мистер Маккиннон?

— Нет, Белла. Не нужно…

— Я скажу вам, сэр, кто он. Наш отец — Аларик Генри Синклер Фортунатус Дрейтон, пятый герцог Сьюдли из Нортумберленда, а Элизабет — старшая из его детей и, должна добавить, его любимица.

— Белла, это неправда.

— Да замолчи же, Бесс! Все мы знаем, что он души в тебе не чает. — И Изабелла накинулась на Дугласа: — Мой отец — человек очень влиятельный. Да вы лишитесь своей головы! — Она скользнула взглядом по его торсу, с которого сползло одеяло. — Равно как и прочих частей тела, виновных в происшедшем.

Сидя в постели, Элизабет только молча смотрела на ужасный разгром, учиненный Изабеллой. Кто эта сварливая особа, притворяющаяся ее сестрой? Изабелла тихая, скромная, милая, она в жизни никому и ничему не причинила вреда. Своей кобылке, Конфетке, она только слегка сжимала каблуками бока, чтобы та тронулась с места, а когда однажды дворовый щенок сжевал ее любимые бальные туфли, Изабелла только взъерошила ему шерстку и выбранила его, как это делала в детстве.

Но сейчас… Элизабет была совершенно ошеломлена при виде сестры, расшагивающей по комнате. Ее юбки высоко вздымались с дощатого пола, когда она то и дело заламывала руки и грозила кулаком шотландцу.

— Как же мы все это объясним отцу? — спросила наконец Изабелла больше саму себя, чем кого-то еще. Остальные молча смотрели на нее. И ждали. Наконец она остановилась, явно что-то придумав. — Я знаю, что нам делать!

Элизабет заморгала:

— Знаешь?

— Да. Это довольно нелепо, но я начинаю думать, что это единственный выход из положения. Да, это так. Я уверена. — Она повернулась к сестре. — Вы с мистером Маккинноном обвенчаетесь.