Шарлин Рэддон - Навеки моя

• Название: Навеки моя
• Автор: Шарлин Рэддон
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 966-8007-83-2

Бартоломью Нун несчастлив в браке. Но жизнь вносит свои коррективы. В Портленд прибывает невеста его племянника. Барту поручают встретить ее. С первой минуты, как только встретились их взгляды, они поняли, что сама судьба свела их на этой пристани…

---

Эри сбежала вниз по ступенькам, одетая в полурасстегнутую сорочку, она молилась про себя, чтобы старый Сим подольше задержался у Бартоломью. Старик дежурил вместо Причарда во время свадебной церемонии, но потом его сменил Бартоломью, и теперь он был свободен до начала своей ночной вахты.

При этих мыслях у нее перед глазами встал образ Бартоломью, и она вспомнила, как он выглядел, когда вручал ее Причарду. «Почему, Господи? Почему я не могу выйти замуж за человека, которого так сильно люблю? Почему он должен быть уже женат?»

Не совершила ли она ошибки, выйдя замуж за Причарда? Не лучше ли ей было уехать куда-нибудь еще? Может быть, судьба была бы к ней милосердна и дала бы ей шанс встретить другого мужчину, с которым она была бы счастлива… пока ее не настиг бы дядя Ксенос.

Смущенная и жалкая, Эри заперлась в холодном, продуваемом насквозь туалете в дровяном сарае за кухней. Упершись руками в дверь, словно отражая нападение, она опустила голову на скрещенные руки и расплакалась; она плакала до тех пор, пока сверху не спустился Причард и не начал барабанить в дверь.

– Немедленно ступай наверх, Причард, ты только задерживаешь меня, – как только его шаги затихли вдали и дверь в кухню закрылась, она встряхнулась, закончила туалет и отправилась наверх.

Как Причард и обещал, он был в кровати. Лампа еле-еле светила, но она все-таки рассмотрела, что он был обнажен до пояса; остальное скрывали простыни.

– Ты не мог бы погасить свет? – сказала она.

– Зачем? – спросил он хнычущим, мальчишеским голосом.

– Пожалуйста! Я не привыкла раздеваться перед мужчинами.

– Я надеюсь, что это так и есть.

Неохотно он сделал так, как она просила. В темноте она выскользнула из своей сорочки и надела ночную рубашку, висевшую на спинке стула – вчера она передала Причарду некоторые из своих вещей. Затем, глубоко вздохнув, она подошла к краю кровати и скользнула под простыни, оказавшись рядом со своим мужем. Он немедленно потянулся к ней и выругался, наткнувшись на ткань рубашки, закрывавшую ее от подбородка до пяток.

– Ты не могла бы снять ее? – спросил он.

Она едва не нагрубила ему в ответ, но сдержалась. Какое это имеет значение, обнажена она или нет? То, что должно произойти, от этого не изменится, и его нежеланное вторжение в ее тело не станет более приятным. Поэтому она сняла рубашку и постаралась стерпеть, когда его руки грубо начали шарить по ее телу, как старалась вынести запах у него изо рта – перегар от выпитого вина. Она затаила дыхание и мысленно перебирала различные семейства птиц.

«Accipitridae, хищники, ястребы, луни».

Причард стиснул ее грудь, и она судорожно вздохнула от боли.

«Alaudidac, жаворонки».

Он стукнулся носом о ее нос, пытаясь поцеловать ее. Ее губы уже ныли от его болезненных укусов, внутренняя поверхность губы кровоточила, но она подавила желание отвернуться. Он елозил языком по ее губам, и она почувствовала, как ее выворачивает наизнанку.

Почему прикосновения Причарда были так отвратительны, тогда как Бартоломью вызывал у нее восхитительные ощущения? Была ли в этом повинна только грубость Причарда? Не следует ли ей попросить его вести себя нежнее? Но она промолчала, чувствуя себя виноватой оттого, что хотела видеть на его месте Бартоломью.

А он уже раздвигал ей ноги и карабкался на нее.

«Caprimulgidae, козодои. Cathartidae, хищники нового мира. Certhiidae, chamaddae, diomedeidae». Латинские названия стучали у нее в висках, все быстрее и быстрее, но она по-прежнему не могла отрешиться от страха и отвращения.

Рука, шарившая у нее между ногами, не ведала нежности. У нее было такое ощущение, как будто хищник рвал когтями ее плоть.

– Ты сухая, – выдохнул ей в ухо Причард, и в его устах это прозвучало как обвинение. – Дядя Барт говорил, что ты должна быть влажной.

Узнать о том, что Бартоломью обсуждал с Причардом ее интимные тайны, было еще больнее, чем терпеть неопытные руки своего мужа. Она подавила готовые вырваться рыдания.

– Дядя Барт сказал «не спеши», но я не могу, – произнес он каким-то скрежещущим голосом, тяжело дыша. Его пальцы впились в нее в отчаянных поисках увлажняющей смазки, необходимой для того, чтобы он вошел в нее, и она закричала от боли.

– Прости меня, – судорожно выдохнул он. – Я должен… – Его напряженная плоть искала вход. Он мычал и стонал, пытаясь ворваться внутрь ее, толкаясь в неподдающуюся преграду ее девственности.

Эри прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Боль была сильнее, чем она ожидала. Смущение и унижение только усилили ее страдания, и ей захотелось закричать. Причард застыл. Громкий, пронзительный стон вырвался у него из горла. По ней потекла вязкая жидкость. Обессиленный, он навалился на нее и замер. В тишине по ее щекам потекли слезы, и Эри возблагодарила Господа.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Полночь. Небо было таким черным, что невозможно было разобрать, где оно кончается и начинается вода, а также где кончается вода и начинается суша.

Бартоломью покинул башню маяка, вверив ее попечению Сима, и начал подниматься по лестнице на вершину утеса. Ветер вцепился в его дождевик, хлопая полами тяжелой, промасленной ткани по ногам. Подобно фокуснику, порыв ветра раздул его капюшон. Он почувствовал, что капли холодного дождя бьют его в лицо, но продолжал идти.

Ничто не имело значения: ни дождь, ни ветер, ни, в первую очередь, он сам. Он был ничем, даже меньше, чем ничем. Он больше не хотел родиться заново, он хотел перестать существовать.

Он поскользнулся на мокрой деревянной ступеньке и начал падать. Инстинктивно схватился руками за поручни и сумел удержаться, но при этом больно ударился коленом о ступеньку. Он приветствовал боль. Она позволила отвлечься от видений и образов, преследовавших его.

Видения Эри – и Причарда.

Ветер дул так яростно, что ему пришлось изо всех сил держаться за канат, натянутый вдоль вымощенной деревом дороги к домам. Он сморгнул капли дождя с ресниц и провел ладонью по мокрому лицу. Далеко впереди, по меньшей мере за тысячу миль, возникло крошечное пятнышко света. Его дом? Или дом Эри? Может, это горел свет в окне ее спальни? Ее и Причарда?

Резкий порыв ветра свалил его на колени. Он подался назад и несколько секунд балансировал на краю деревянного помоста, прежде чем ему удалось выпрямиться, держась за канат. Старый Сим предупреждал его, что снаружи – ад кромешный. Старый морской волк сказал: «Тебя легко унесет ветром с утеса, и ты утонешь в бушующей черной бездне». Край обрыва был в двадцати пяти футах от него. Каким искушением было просто сделать несколько шагов, и шторм навеки заглушит его боль!

Не помня себя, Бартоломью дошел до ограды. Калитка тихонько скрипнула, когда он открыл ее. Луч света, который и помог ему дойти до дому, исходил от его собственного порога. Соседний дом помощника смотрителя был погружен во тьму. Бартоломью обошел дом и подошел к его северной стороне, откуда он мог видеть окна спальни. Они тоже были темны. Он долго стоял там, глядя в темные окна и от всего сердца желая, чтобы ветер в эту ночь был еще сильнее.

Несколько часов спустя Хестер вошла в кабинет и с удивлением посмотрела на Бартоломью, который сидел за столом. Его черные волосы, кучерявые, но обычно аккуратно постриженные, выглядели так, как будто один из его фазанов свил в них гнездо. Красные глаза, заострившиеся черты лица. Его дождевик валялся в луже на полу. На столе стояла пустая бутылка из-под виски.

– Чего ты хочешь, Хестер?

Уныние и усталость прозвучали в его словах.

– Ты был здесь всю ночь, не так ли? – спросила она, – с этой… этой…

Его карие глаза стали ледяными, обещая ответ, такой же смертельный, как укус кобры, если она произнесет свое излюбленное оскорбление в адрес Эри Скотт. Нет, теперь это была Эри Монтир. Губы Хестер искривила улыбка, более похожая на гримасу. То, что Бартоломью так страдает из-за того, что Причард залез под юбку этой девчонке вместо него, почти стоило того, чтобы эта стерва стала частью ее семьи.

–Теперь она принадлежит Причарду, – язвительно сказала Хестер. – И я уверена – ты ее никогда не получишь. – В воздухе повисло напряжение. Он внимательно посмотрел на свою жену. Ее серое длинное платье висело на ее теле, как плохо установленный парус.

– Тебе нужно сходить к доктору Уиллсу, Хестер, – сказал он безразлично. – Ты похудела. И выглядишь как старая карга.

– Ничего со мной такого не происходит, все это можно вылечить, стоит только уехать из этого проклятого места!

Бартоломью улыбнулся – ему нравилось наблюдать, как Хестер выходит из себя. Возможно, после хорошего скандала он почувствует себя лучше.

– Ты уверена? Кстати, я могу поспорить, что ноги у тебя болят все сильнее, судя по твоей походке.

Услышав это, Хестер выпучила глаза.