Маргарет Портер - Опасные забавы

• Название: Опасные забавы
• Автор: Маргарет Портер
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-682-2

Юная танцовщица, выступающая на лондонских подмостках, видела многое: французскую революцию, бегство, смерть родителей, бедность. Не видела только счастья и любви. Удастся ли скромной девушке избежать искушений сцены и не соблазниться опасными забавами и развлечениями, столь притягательными в ее положении?

---

– А где тетя Элизабет? – поинтересовался Ниниан. – Неужели она осталась в Кавендер-Чейз?

– Она отправилась а гости в Дебришир вместе с Офелией и Хедингтоном и полдюжиной их детей. Мы расстались с Мирандой и Джастином сразу после крещения младенца и в сочельник были уже в Хедингтон-Холл.

– А на кого похож ребенок Миры?

– Девочка совсем крошечная, – сообщил Джервас. – У нее синие глаза, совсем как у тебя, и такие же темные.

– А когда я ее увижу?

– Они что-то говорили о твоем приезде в Чейз на Пасху. Можно прочесть стихи?

Ниниан покачал головой и спрятал лист бумаги в карман.

– Я еще не закончил.

Сев рядом со своим воспитанником, Джервас полюбопытствовал:

– За обедом для слуг кто занял мое место? Ты?

Мальчик энергично кивнул.

– Праздник удался на славу! Потом мы все пели глупые песенки, а лакеи пытались целоваться с горничными под омелами. Я оказался партнером мисс Бринкуорт, хотя мне это не по душе. Но она меня сама попросила.

– А что ты еще делал все это время?

– Учил французский. И переводил с латыни. – Ниниан хмуро сдвинул брови. – «Историю галльских войн» Цезаря.

– Ну и как, трудно было?

– Ужас! На прошлой неделе мы с Джапом ездили на охоту, а сегодня я отправился один. Так что я хорошо покатался и повидал красивые места. Сейчас у меня нет занятий, и каникулы продлятся двенадцать дней. Я уже говорил мадемуазель, что тетя Элизабет и дядя Уильям собираются устроить бал. И о пироге тоже упомянул.

Джервас вздохнул:

– Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме еды? Я не против пирога, но пока в доме траур, мне кажется, эти торжества неуместны.

– А мы не станем никого приглашать, пусть это будет наш вечер. Мы останемся вчетвером ты, я, Джап и мадемуазель. Если оденемся во что-нибудь смешное, то назовем вечер маскарадом. Bal masque, – добавил Ниниан и с видом победителя взглянул на Розали.

– Разгадать, кто мы такие, не составит особого труда.

– Ну и пусть, – откликнулся Ниниан. – Я стану сэром Френсисом Дрейком. Вы поможете мне с костюмом, мадемуазель? В мансарде полно сундуков со старой одеждой. Полагаю, что мы найдем что-нибудь подходящее.

Розали посмотрела на герцога и поняла, что он задумался о чем-то своем.

– Если позволит его светлость. – Ниниан повернулся к гувернеру.

– Кого бы вы хотели изобразить, Джап?

– Наверное, Оливера Кромвеля. Большинство моих костюмов темные.

– Нет, он нам совсем не кстати, – возразил мальчик. – Марчанты всегда были роялистами. Вы станете рыцарем – у нас в замке есть шлемы и мечи.

Джервас прервал завязавшийся спор, сказав, что из мистера Даффилда получится отличный Кромвель. Затем он спросил Розали:

– А каков ваш выбор?

– На дне моего сундука лежат два балетных костюма, так что я предстану перед вами волшебницей или пастушкой.

– Вы должны появиться в костюме Титании, – решительно заявил Ниниан. – Королевы фей. Ну а ты, Джер?

– Пусть мой герой останется для вас тайной, – откликнулся Джервас. – Я хочу преподнести вам сюрприз.

Розали видела, что Джервас желает посоветоваться с мистером Даффилдом об успехах своего подопечного. Она уговорила Ниниана пораньше лечь спать и тоже откланялась. Но, к ее удивлению, герцог вышел в холл следом за ними.

– Ниниан, – заметил он, – у тебя неприлично длинные волосы. Я надеюсь, что утром ты позволишь Уэбстеру прикоснуться к ним ножницами.

– По-твоему, я должен это сделать?

– Говорил и повторяю тебе, что просто обязан.

Проследив, как его кузен поднимается по лестнице из резного дуба, Джервас обратился к Розали:

– Скажите без обиняков, как ему дается французский?

– Как ученик и преподавательница мы оба друг друга стоим, – печально отозвалась она. – По-моему, ему очень нравятся наши занятия, и он выучил немало нужных слов и выражений, Вскоре я покину Хабердин и считаю, что мой опыт хоть немного да пригодится в дальнейшем.

– Но вы же согласились участвовать в карнавале через двенадцать дней? – напомнил он.

– Думаю, что мое участие примирит лорда Свонборо с неминуемым отъездом.

Взглянув на медный подсвечник над их головами, он спросил:

– А что случилось с веткой для поцелуев, которая всегда висела здесь?

– Я видела только одну, в холле для слуг.

– Жаль. Здесь ей-самое место. – Улыбнувшись, он произнес уже более доверительно: – Я приехал в Хабердин не только за тем, чтобы выяснить, как ведет себя мой подопечный. Я часто думал о вас, и я... – Он оборвал себя на полуслове и спросил: – У вас больше не болит лодыжка?

– Она зажила, и я могу каждый день кружиться в вашем бальном зале.

– Совсем без музыки? Или она звучит у вас здесь? – Он прикоснулся указательным пальцем к ее брови.

Она кивнула.

Его серые глаза смотрели прямо на нее и словно проникали в душу. У нее заалели щеки. Она смущенно пробормотала:

– Уже поздно, ваша светлость.

– Еще один вопрос, и я вас отпущу. Вы рады моему приезду, или мне следовало бы его отложить?

Его вопрос привел ее в замешательство. Ей было трудно ответить. Розали не смогла выдержать возникшее напряжение, резко повернулась и молча двинулась к лестнице. И, лишь дойдя до верхней площадки и ощутив себя в безопасности, она вспомнила, что так и не поздравила его с Рождеством.

Когда Розали поняла, что влюбилась в герцога Солуэй, то далеко не сразу смогла оценить опасность ситуации. Танец был главным делом ее жизни, поглощавшим все прочие мысли и направлявшим ее поступки к единой цели. Нежное чувство к герцогу Солуэй стало для нее чем-то совершенно новым и неведомым. Однако его внешние проявления – лихорадочное биение сердца и учащенный пульс – походили на те ощущения, которые она испытывала перед выходом на сцену.

В ее танце отсутствовала какая-либо аффектация, но от душевной тревоги она почти не могла есть и спать. Устав от повседневных дел, она по ночам вспоминала свои встречи с герцогом, пусть даже самые мимолетные. Ее нагрузки во время тренировок все увеличивались и требовали должного отдыха и хорошего питания, и хотя с приездом Джерваса обеды стали вкуснее и разнообразнее, у Розали пропал аппетит, особенно в его присутствии.

Когда позволяла погода, он и Ниниан выезжали и присоединялись к охотящимся в аббатстве Свонборо. После возвращения, чаще всего в полдень, Ниниан принимался за занятия латынью, затем за французский, а Джервас отдавал распоряжения дворецкому. Он редко приглашал гостей, и за обедами у него бывали только охотники из соседних графств Рутландшир и Лестершир. В этих случаях лорду Свонборо и его наставникам накрывали вечерний стол без какой-либо торжественности в классной комнате.

Как-то в дождливый день Розали, Ниниан и Джаспер Даффилд собрались в мансарде и принялись искать подходящие одеяния для сэра Франсиса Дрейка и Оливера Кромвеля. Они так воодушевленно рылись в сундуках, выуживая старые тряпки, что забыли о времени, и лишь звон колокола вернул их к действительности. Они торопливо разошлись по комнатам, вымыли запачкавшиеся лица, причесали спутанные волосы и переоделись.

Розали присоединилась к маленькой группе собравшихся в холле и попыталась отвести взор от сурового и неодобрительного взгляда капеллана, когда тот начал жаловаться на постоянные опоздания лорда Свонборо. Она испытала облегчение, заметив, что герцог не обратил внимания ни на ее собственную задержку, ни на медлительность своего подопечного.

Позднее, когда угрюмый духовник удалился из библиотеки, Джервас пересел поближе к Розали.

– Сегодня я слышал, как вы смеялись в мансарде.

– Неужели мы так шумно себя вели? – спросила она, ненароком встретившись с ним взглядом.

– Да, и я надеюсь, что вы еще не раз повеселитесь. Этот дом никогда не был таким оживленным, как сейчас.

Он спросил, как часто она развлекалась во Франции на праздниках, и она ответила:

– Крайне редко. Хотя религиозные обряды были отменены еще в моем детстве, по утрам на Рождество мама ходила со мной к Моссе. А на обед нас ждал buche de noel[27]. Это время года – самое напряженное для актеров. Каждый день спектакли, пантомимы и балеты. Так что до нынешнего дня мне было не до праздников, и я совсем не отдыхала.

– Год назад мы в Хабердине готовились к свадьбе, и у нас царила страшная суматоха, – сказал он ей. – Моя кузина Миранда и виконт Кавендер обвенчались в часовне в сочельник, и на торжество собралась вся наша семья. Мой отец неважно себя чувствовал, но скрывал это от нас. Подозреваю, что он понимал – это его последнее Рождество. Я никогда не ощущал его потерю так остро, как в эту неделю. Наш дом сам по себе возбуждает воспоминания. Не удивительно, что моя матушка до сих пор не в силах вернуться сюда. Вероятно, она останется с моей сестрой в Хадингтон-Холл до начала лондонского сезона, а потом переедет в особняк Солуэй.

– По-моему, она сама не знает, чего ей хочется, – пробурчал Ниниан. – Я бы на ее месте не поехал в Лондон. Если не считать Седлерз-Уэллз и Сепентай, там просто отвратительно.