Светлана Полякова - Храни меня, любовь

• Название: Храни меня, любовь
• Автор: Светлана Полякова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2252-7

Взявшись помочь подруге, легкомысленной глупышке Шерри, Тоня понятия не имела, какие последствия повлечет за собой ее добрый поступок. Как неразрывной цепью соединятся несколько судеб, в какой причудливый клубок сплетутся жизни вчера еще совершенно незнакомых людей!.. Стоит только распахнуть дверь навстречу доброте, доверию, свету.

---

— Ага, была, — подтвердила она с легкой насмешкой. — А нынче нету ее… Нынче тут я.

— Вижу, — кивнул странный дядька.

— У нее выходной, — пояснила Шерри. — Меняемся мы. По сменам.

Зачем это говорила, Шерри не могла понять. Потом решила, что это у нее от скуки словоохотливость появилась и от любопытства.

«Не везет Тоньке, — подумала она с сожалением. — Вечно ее какие-то бомжи да пьяницы склеить пытаются…»

Почему этот дядька ей бомжом показался — она не знала. Он вообще-то был даже симпатичный. Может, потому, что у него волосы были длинные и плащ старый? Зато глаза хорошие, умные… Красивые. Шерри даже загляделась, потому что ей его глаза очень понравились.

Впрочем, возникшую было мысль дать Тонин телефон она тут же прогнала — ни к чему это… Не нужно Тоне этих ханыг больше — обойдутся… Даже интеллигентные ханыги. Найдет она Тоне приличного парня, с деньгами, чтобы ей жилось полегче.

— Значит, она будет завтра? — обрадовался «ханыга».

— Не знаю, — соврала Шерри. — Может быть…

Он, словно не расслышал ее последних слов, закивал седеющей кудрявой головой и тут совершил совсем странный поступок — схватил ее руку и чмокнул. Прямо в маленькую родинку рядом с костяшками пальцев. Шерри покраснела против воли, и обидные слова потерялись, хотя были готовы уже сорваться с языка.

— Спасибо вам, — проговорил этот странный человек и быстро пошел к выходу.

И Шерри смотрела ему вслед, а потом встретилась взглядом с Зинкиными сощурившимися глазами, и теплая волна заполнила ее сердце — вот так, Зиночка-красавица, хотелось сказать ей. Тебе-то руки никто не целовал! И не поцелует.

Словно уловив ее мысль, Зина мрачно и холодно улыбнулась и отвернулась от нее, пряча недовольство в щелочках глаз.

А Шерри счастливо вздохнула. Хоть и украденный вроде поцелуй был, а все равно — приятно…

Иногда на Лору накатывала волна ненависти. Не только к своему мужу — даже Анька начинала ей казаться врагом, потому что привязывала ее к этому ненужному дому. К этой жизни, в которой Лоре уже не хотелось быть.

Она начинала думать, что Анька — это возмездие от Бога, ведь когда-то именно Анька стала «тюремщицей» для него. Скорее всего, не роди она ее, брак бы распался, распался, распался…

И вот сейчас точно так же она, Лора, связана по рукам и ногам дочерью, хотя ей хочется быть свободной. Ей хочется видеть…

Она вздохнула и нахмурилась.

Да, другого. Ну и что? Только идиотки блаженные верят, что всю жизнь будут любить одного человека. Только блаженным идиоткам кажется приемлемым жить без страсти, без сладкого огня в жилах.

Она же нормальная женщина.

Лора рассмеялась, повторяя про себя эту фразу — «я нормальная женщина». Потом она прошла по комнате, видя себя как бы со стороны — вот идет Лора, и ее можно было бы назвать сучкой, но она же просто нормальная женщина. Сейчас она оденется, она очень сексуально оденется и выйдет на улицу. Она возьмет такси и уже через полчаса постучит в его дверь.

А что будет там, за дверью…

Лора остановилась и улыбнулась:

— Там…

Она прошептала это так тихо, что и сама едва услышала слова, слетевшие с губ, как белые лепестки роз, или красные лепестки, или черные…

Все не важно.

Где-то по радио пел какой-то француз, нервно, взрывая воздух своей страстью… Лора знала французский, — он пел про то, что та, которая ему изменила, умрет.

Она только улыбнулась — какая разница, чем потом придется заплатить за сладкий яд страсти, какая разница, ведь это будет потом. Сейчас она счастлива.

— И я свободна, — прошептала она.

Дверь за ней закрылась, она уже стояла на крыльце, вдыхая полной грудью холодный, пьянящий воздух, и счастливо, глупо улыбалась.

Мимо ограды прошла пожилая женщина, с мальчиком. Мальчик смотрел на нее, а женщина смотрела на асфальт.

Лора обратила внимание на то, что глаза у мальчишки огромные, как у инопланетянина, и почему-то, увидев Лору, он их еще расширил и даже остановился.

— Ты чего встал? — проговорила удивленно женщина, вынужденная остановиться тоже и поднять глаза на Лору.

Их глаза встретились. Во взгляде женщины мелькнула ненависть, сменившаяся удивлением, а потом удивление уступило место страху.

Лора едва заметно усмехнулась. «Я ее шокировала, — подумала она. — Я всегда шокирую таких вот теток…»

Женщина дернула мальчика, пробормотала: «Пошли-ка побыстрее, сейчас мама придет», и мальчишка послушался, пошел с ней, но все время оглядывался на Лору, не пряча любопытства.

«Какие у него глаза, — подумала Лора, улыбнувшись ему вслед. — Вырастет — будет сердцеедом…»

Она почувствовала себя счастливой, сильной и пошла к кольцевой дороге, выпрямив спину, напевая себе под нос мелодию, которая звучала ей вслед, про изменившую женщину, про любовь и про смерть… Потом она вспомнила отчего-то, что этот француз сейчас в тюрьме, потому что он убил свою возлюбленную, и тут же пришло в голову Уайльдово — «любимых убивают все», но почему-то это придало ее запланированному приключению особенный вкус…

Мимо прошел какой-то неприятный тип — руки спрятаны в карманах куртки, кепка надвинута на глаза… Он посмотрел на Лору, улыбнулся ей и, тоже напевая себе под нос, пошел дальше.

Но отчего-то Лоре стало холодно, неприятно, она поежилась и подумала: «Бывают же такие люди… Словно из…»

Она глотнула, боясь повторить слово, пришедшее на ум, и снова почувствовала неприятный укол в сердце, как будто темная тень коснулась ее.

Словно из… могилы.

— Ба, — взмолился мальчик, с трудом поспевая за женщиной. — Ба, ну куда ты бежишь?

Женщина остановилась. В самом деле — куда?

— Мама обещала прийти, — проворчала она. — А мы еще не вернулись из поликлиники. Как ты думаешь? Ключа-то у нее нет.

— Не надо было туда ходить, в поликлинику эту, — недовольно проговорил мальчик.

— Надо, — отрезала женщина.

И в то же время подумала, что мальчик прав. Не надо было… Тогда бы они не встретили эту женщину. Они бы ее не встретили. Они бы сидели сейчас спокойно дома, ничего не зная о той, в глазах которой жила беда. И — смерть…

День начался скверно. Тоня замерзла еще на остановке автобуса. Потом она долго шла по дороге, с завистью посматривая на тепло одетых прохожих. Сама она уже насквозь продрогла, тщетно пытаясь укрыться от промозглого воздуха. Пальто ее не спасало. «Надо купить куртку», — подумала она, с некоторой завистью провожая взглядом обогнавшую ее женщину. Женщина была красивая и яркая, не то что Тоня. И одета в леопардовую курточку, мягкую, теплую и придающую даме некую таинственную привлекательность.

Женщина остановила шикарную машину и уехала. Тоня только вздохнула ей вслед.

Потом она обогнала какого-то противного мужика в кепке, легонько толкнув его плечом. Пробормотала «извините» и тут же подумала, что не стоило перед ним извиняться — уж больно неприятно, зло сверкнули маленькие глазки из-под козырька дурацкой кепки и губы искривила гадкая ухмылка.

Ладно, ничего, вреда от вежливости не будет…

Она терпеть не могла поездки в этот район, который становился фешенебельным теперь, еще оставаясь частично городской окраиной, захолустьем.

С одной стороны высились особняки, а с другой томились от собственной неполноценности полуразвалившиеся бараки, обреченно ожидающие, когда их снесут, а жильцов отселят в высотные, плохо обустроенные дома в каком-нибудь спальном районе.

Мать жила еще дальше, там, где граница между городскими поселениями и дачами была уже практически незаметна. Да и сам домик напоминал скорее дачу, чем городское жилище. Еще несколько лет назад они с матерью надеялись купить маленькую квартирку, а из домика сделать дачу. Но после смерти отца мать наотрез отказалась уезжать, так и осталась Тоня в своей квартирке одна.

А дача… Что ж, вокруг дома был сад, так что вполне сгодится материнский домик и под дачу, если вдуматься…

Толкнув калитку, она вошла во дворик и тут же услышала голос матери, доносящийся из дома:

— Вот сейчас выпьешь молоко, и сразу придет мама…

Тоня невольно рассмеялась. До чего же они все похожи!

Когда-то точно так же говорила ей бабушка. Сейчас выпьешь молока — и придет мама… И ведь — приходила, на самом деле, как сейчас точно в тот миг, когда ненавистное молоко выпивается, появляется на пороге она, Тоня…

Мистика…

Когда-нибудь она, Тоня, точно так же будет говорить своим внукам. Вот только Пашка — мальчик. А мальчикам мистические знания передаются? Интересно…

Она открыла дверь, вошла в дом, втянула с наслаждением теплый воздух и запах блинчиков.

— Ма-а-а-ама!

Пашка бросился к ней, с белыми молочными усами, теплый, родной, и она прижала его к себе, испытывая настоящее, всепоглощающее счастье.

— Да, милый… Как дела?

— Плохо, — заявила мать, появившись на пороге. — Детских врачей надо всех повыгонять. Пришлось тащить ребенка по холоду, и ведь бестолково! Эта молоденькая дуреха знать не знает, чем вообще болеют ребятишки!