Маргарет Пембертон - Грехи людские

• Название: Грехи людские
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020282-2

Красавица Элизабет Гарланд понимала, что испытывает к мужу лишь дружеские чувства. Сердце просило любви, а тело – огня страсти. И тут в привычную скуку жизни ворвались двое мужчин, один из которых предназначен ей судьбой. Но кто? Риф Эллиот, всемогущий магнат, один из самых знаменитых плейбоев мира? Или Роман Раковский, гениальный музыкант, нежный и всепонимающий? Нелегко сделать выбор – но, возможно, ответ подскажет сама жизнь...

---

Адам ничего не ответил. Она щедро одаривала его любовью, но сам-то он понимал, что обманывает Франсин. Она вполне могла рассчитывать на ответную любовь, которой, однако, Адам не мог ей предложить.

Когда по ровному дыханию Адам понял, что Франсин уснула, он тихонько вылез из постели и бесшумно оделся. Он понимал, что нужно решать, сделать выбор. И какое бы решение он ни принял, путей для отступления уже не будет. Адам бесшумно выскользнул из квартиры и начал быстро спускаться по ступеням каменной лестницы. Миновав пустую каморку консьержки, он вышел на безлюдную, освещенную луной улицу.

Дело было не в том, что он вовсе не собирался жениться. Но в его жизни не было места другим женщинам, кроме Бет. Что же до Бет, то Адам еще много лет назад отмел идею жениться на ней как совершенно невозможную. Если он женится на Франсин, то будет кому присматривать за его бытом. У него всегда будет под рукой хорошенькая и любящая партнерша. Он станет вести жизнь нормального добропорядочного семьянина, о чем всегда мечтал, и, без сомнения, будет счастлив, потому что чувствовать себя счастливым было в его характере. Он пересек мостовую, прошел под каштанами и направился к Весенней улице. Но в таком случае он будет вести двойную жизнь, полную лжи, и не сможет любить Франсин всем сердцем, а она, безусловно, заслуживает большой любви. Он поглубже засунул руки в карманы и все шагал по темной улице туда, где виднелся бледно-молочный купол Сакре-Кёр. Адам знал, что вернется к Франсин, когда у него созреет окончательное решение.

Она взглянула на него так, словно он спятил.

– Je ne comprends pas! Я ни черта не понимаю! То есть как это мы не сможем пожениться в июне?! Тебе опять нужно куда-нибудь по делам? Неужели это так необходимо?

Она сидела напротив него за столом в маленькой кухне. Светлые волосы взъерошены, поверх ночной рубашки накинута бледно-голубая шифоновая блузка. Глаза Франсин были широко раскрыты, в них читалось явное недоумение.

– Нет, это вовсе не связано с моими делами, – мягко сказал он, ненавидя себя за боль, которую причиняет Франсин. – Мне очень жаль, потому что не следовало просить тебя выйти за меня замуж. Я вовсе не тот человек, которому нужно жениться.

– Но это неправда! – Она соскочила со своего стула и, подбежав к Адаму, опустилась перед ним на корточки и взяла за руку. – Ты будешь прекрасным мужем, cheri. Ты такой милый, такой славный, ты так понимаешь женщин...

Он посмотрел в ее испуганные глаза и понял, что у него недостанет сил сказать ей всю правду.

– Мне очень жаль, Франсин, но... я не люблю тебя. Право, мне очень жаль. Раньше казалось, что люблю. Но... – Он пожал плечами, давая понять, что и сам огорчен сделанным открытием.

Она сдержанно всхлипнула и вскочила на ноги.

– Надо же! Ты не любишь меня, но при этом тебе очень жаль! – На последнем слове она едва не задохнулась от гнева. – Жаль! – Она со всего маху отвесила ему пощечину, слезы градом катились по ее щекам. – Это все из-за Элизабет, n'est-ce pas? Именно ее ты любишь? И сейчас хочешь на ней жениться? Тем более что Джером благополучно сошел в могилу.

Адам поднялся. Ему-то казалось, что никто не догадывается о его потаенных мыслях, а Франсин, оказывается, давно все поняла.

– Нет, – сдавленным голосом сказал он, крайне огорченный, что их роман заканчивается на такой печальной ноте. – Это не имеет никакого отношения к Бет. Франсин, я ведь...

– Лжец! – выкрикнула она и бросилась на Адама, норовя угодить ногтями прямо ему в лицо. – Ты всегда ее любил! Всегда хотел с ней переспать! С тех самых пор, когда она была еще малышкой! Я ведь все отлично видела по твоим глазам!

– Ты не права! – Он схватил и крепко держал ее за руки, чтобы она успокоилась.

– Ха-ха, не права! – выкрикнула ему в лицо Франсин, ее грудь возмущенно вздымалась под тонкой тканью. – И когда только эта маленькая сучка сумела тебя соблазнить? Уж не в ту ли ночь, когда умер Джером? Может, поэтому ты и захотел остаться на ночь в ее номере? И то самое утешение, про которое ты тут трепался, – не это ли утешение ты боялся выказать, пока ее отец был жив? А? Может, «утешение» – это так теперь англичане называют спаривание?

Он резко ударил ее по губам, и Франсин упала на стол. В ее глазах застыло недоумение.

– Ты абсолютно не права, и сама отлично понимаешь это! – крикнул он, содрогнувшись от мощной волны ненависти, которую ее слова вызвали в его душе. – Ради Бога, ее отец только что умер! Как ты можешь? Я решил побыть с ней только потому, что больше всех подходил под понятие родственника или кого-то в этом духе!

– Ты остался с ней, потому что любишь ее! – крикнула ему в лицо Франсин.

Адам ворвался в спальню, стащил с верхней полки шкафа свой чемодан, сорвал с вешалок рубашки и костюмы и как попало запихнул все в него.

– Ты остался с ней, – не унималась Франсин, – потому что она самая настоящая шлюха!

Он в сердцах шарахнул крышкой чемодана. Высказать то, что хотел, Адам не решился, понимая, что не сумеет сделать это спокойным голосом.

– Я ненавижу тебя! – сказала она, всхлипывая, когда он прошел мимо спальни в гостиную. – Ненавижу, понял? Ненавижу!

За ним с грохотом захлопнулась дверь. Франсин ничком бросилась на постель и принялась молотить кулаками мягкую, ни в чем не повинную подушку. Она так плакала, словно ее сердце было готово разорваться от горя.

* * *

Элизабет была крайне удивлена, когда Адам позвонил ей и сообщил о принятом решении.

– Да, но что там у вас случилось? Мне казалось, Адам, что вы оба так счастливы.

– Были когда-то... А теперь она отправилась путешествовать с Вендором Вестминстером. Скорее всего они поженятся. Он ведь уже много лет от нее без ума.

– Бедненький Адам! – с сожалением и нежностью произнесла Элизабет.

Он ничего не ответил: пусть думает как хочет. Для Франсин же было лучше, чтобы все поверили, что именно по ее инициативе распался их союз.

– Как там у тебя с покупкой нового дома, что-нибудь наметилось? – поинтересовался он, меняя тему разговора.

Элизабет приобрела небольшой сельский дом неподалеку от Мидхерста, что в Суссексе. В часе езды от Лондона по железной дороге. Но несмотря на близость к столице, это была настоящая сельская глушь. Отличный сад перед домом выходил на юг к морю.

– Там потрясающе. – В ее голосе слышались восторг и удовлетворение. – Кое-где сохранилась кладка еще с четырнадцатого века, если можно этому верить, а еще там есть небольшая, как ее называют, Галерея менестрелей и зимний сад.

– А как же уроки музыки?

– В Академии меня согласились принять, – произнесла она с огромным облегчением.

При этих словах Адам даже расхохотался.

– Трудно, должно быть, возвращаться к прежнему ритму занятий?

– Трудно – не то слово. Чудовищно трудно! – Она засмеялась. – Наконец-то из Ниццы доставили мой «Стейнвей». Чтобы установить его в новом доме, пришлось чуть ли не стены ломать. Но как бы там ни было, а рояль стоит теперь в гостиной и отлично вписывается в обстановку.

– И ты счастлива?

После небольшой заминки она сказала с преувеличенной радостью:

– Да, именно так мне и следовало поступить. Адам, я все равно не смогла бы находиться на Итон-плейс одна. Жить в безликих гостиничных номерах мне уже порядком осточертело. Хотелось, чтобы у меня появился собственный дом. А «Фор Сизнз»[3] – именно мой собственный дом. Теперь, когда больше не нужно каждую неделю уезжать в Париж и у тебя оказалось больше свободного времени, мог бы и заехать, посмотреть на мое новое жилье.

– С удовольствием приеду, – с улыбкой ответил Адам. – Ну, пока, Бет. Храни тебя Господь.

Адам сдерживал желание полететь к ней как на крыльях. Он написал ей письмо, несколько раз говорил по телефону, но с момента их расставания в «Савое» ни разу не видел Элизабет. Поскольку теперь он не торчал большую часть недели в Париже, исчез предлог, ранее позволявший ему к ней не приезжать.

Он отправился в гости к Элизабет в следующую же субботу. За пределами Лондона дорога оказалась почти пустой, автомобилей было совсем мало. Стоял знойный майский день. Верх его «остина» был откинут, и легкий сладковатый запах суссекских зеленых лугов явственно ощущался при каждом вдохе. Чувствуя душевный подъем, давно уже им не испытываемый, Адам потихоньку давил на акселератор, устремляясь все дальше на юг. Глаз радовали коттеджи в георгианском стиле в маленьких городках, их окна щедро отражали лучи солнца. Приятен был и вид домов, крытых тростником или соломой, в садах было полно люпина, жимолости и маргариток. Он с удовольствием смотрел и на серые, в нормандском стиле, церкви, чьи похожие на кладбищенские крытые входы отбрасывали густую тень.

Элизабет поджидала его у въезда в поместье. Ее волосы были распущены и свободно ниспадали на плечи; она была в красной шелковой блузке, белой льняной юбке и в босоножках. Обнаженные ноги Элизабет были медового оттенка, а педикюр – ярко-красным. Как только Адам вышел из автомобиля, Элизабет бросилась ему навстречу, широко раскрыв объятия.